Император, который знал свою судьбу. И Россия, которая не знала… - Борис Романов

Итак, в 1903 году спор из-за русских лесных концессий в Корее и продолжающейся русской оккупации Маньчжурии привел к резкому обострению русско-японских отношений. Как мы уже говорили, иногда в качестве едва ли не одной из главных причин войны называют так называемую аферу Безобразова с лесными концессиями в Корее, причем обвиняют в ней самого Государя. Однако напомним еще раз, что это был частный бизнес, и ни сам Государь, ни царское правительство в этих лесных концессиях не участвовали. А в октябре 1903 года Россия уступила всем японским требованиям по Корее.

Несмотря на слабость российского военного присутствия на Дальнем Востоке, Николай II не мог пойти на стратегические уступки (по Манчжурии), т. к. для России ситуация была принципиальна — решался вопрос о выходе к незамерзающим морям, о русском преобладании на огромной территории, о почти незаселенных земельных просторах Дальнего Востока. Япония же стремилась к полному своему господству в Корее и требовала, чтобы Россия очистила Маньчжурию, на что Россия пойти не могла ни в коем случае.

12 августа 1903 года японское правительство представило российскому проект двустороннего договора, предусматривавшего признание преобладающих интересов Японии в Корее и специальных интересов России в железнодорожных (только железнодорожных!) предприятиях в Маньчжурии.

5 октября Японии был направлен ответный проект, с оговорками предусматривавший признание Россией преобладающих интересов Японии в Корее в обмен на признание Японией Маньчжурии, лежащей вне сферы ее интересов. Положение об исключении Маньчжурии из зоны ее интересов японское правительство категорически не устраивало. Дальнейшие переговоры существенных изменений в позиции сторон не внесли, хотя Николай II шел на очень значительные уступки по Корее и на частичные уступки по Манчжурии. Однако ввиду победы в Японии «партии войны» он не мог пойти на вывод войск из Маньчжурии. Между тем 8 октября 1903 года истек срок, установленный соглашением от 8 апреля 1902 года, для полного вывода российских войск из Маньчжурии. Несмотря на это, войска выведены не были. Одновременно Япония начала протестовать против российских мероприятий в Корее. На самом деле Япония лишь искала повод для начала военных действий в удобный для себя момент.

Итак, напряженные переговоры с Японией велись с августа 1903 года. Николай шаг за шагом шел на частичные уступки, зная, что война для России будет тяжела.

13 (26) января 1904 года Япония ультимативно потребовала безоговорочного признания Россией всех японских требований. 16 января американский посланник телеграфировал в Вашингтон следующее сообщение: «Русские уступают Японии во всем». 20 января ответ России был утвержден Царем и отправлен телеграфом непосредственно в Токио и в Порт-Артур. 22 января японский посланник в Петербурге был поставлен в известность об этом ответе официально.

Решение о начале войны против России было принято в Японии на совместном заседании членов тайного совета и всех министров 22 января 1904 года, в тот же день Комура (министр иностранных дел Японии), стремясь опередить русский ответ, предписал «прекратить бессодержательные переговоры» и прервать дипломатические отношения с царским правительством. В ночь на 23 января было отдано распоряжение о высадке в Корее и об атаке русской эскадры в Порт-Артуре — без объявления войны (война была объявлена 24 января).

Максимально выгодный для себя момент Японией был выбран с высокой точностью: перекупленные ею у Аргентины в Италии броненосные крейсера «Ниссин» и «Касуга» только что миновали Сингапур, и их уже нигде и никто не мог задержать по пути в Японию; русские же последние подкрепления («Ослябя», крейсера и миноносцы) еще находились в Красном море.

Возможно, когда война все же началась, Николай (как и все в России) все же думал сначала, что «мы этих япошек шапками закидаем», но войны он все же не хотел. Он не мог стремиться к ней еще и потому, что к этому времени уже верил полученным предсказаниям о двух тяжелых войнах и революциях (от японского отшельника Теракуто, англичанина Кайро, монаха Авеля, Серафима Саровского).

Даже некоторые лидеры большевиков (как, скажем, Троцкий) сквозь зубы признавали, что царское правительство «на словах делало все возможное для предотвращения войны с Японией». Кстати, выражение «нам нужна маленькая победоносная война» принадлежало, вероятно, министру внутренних дел В. К. Плеве. Николай II никогда не произносил этих слов. Впервые эта приписываемая Плеве фраза была опубликована в 1911 году в книге «Исход российской революции 1905 года и правительство Носаря», вышедшей под псевдонимом А. Морской. Книга критиковала Плеве и вовсю рекламировала Витте. Современники считали эту книгу инспирированной или даже написанной самим Витте [37]. Затем та же фраза Плеве появилась в посмертно изданных воспоминаниях графа Витте [23]. Ну а в советские времена эту фразу стали приписывать уже Николаю II.

Напомню также, что Япония в ходе войны трижды предлагала России мир: сначала после падения Порт-Артура (конец декабря 1904 года), затем после своей победы при Мукдэне (февраль 1905) и сразу после Цусимы (май 1905). Естественно, мир предлагался на невыгодных для России условиях. Но Николай II понимал, что несколько проигранных сражений — это еще не поражение в войне, и что силы Японии стремительно тают, а Россия только наращивала свою мощь в Манчжурии (к лету 1905 года там находилось уже 500 тыс. войск — впятеро больше, чем в начале войны). Япония уже с весны 1905 года не была способна проводить никакие наступательные операции на суше. Экономика Японии была перенапряжена и не могла обеспечить дальнейшее ведение войны, в то время как Россия могла без особых усилий наращивать свою военную мощь и продолжать войну еще как минимум год.

На совещании в июне 1905 года прогноз военных был таков: полная победа через год, наши потери — до 200 тыс. солдат. Николай II принял решение пойти на мирные переговоры, но с жестких позиций: «Не уступать ни пяди земли, ни копейки контрибуций».

Дальнейшее, о Портсмутском мире, известно. Япония шаг за шагом отказывалась от своих первоначальных (огромных) притязаний, Витте согласно жесткой инструкции Государя не уступал ни в чем. Напомним еще раз: Портсмутский мир был встречен в Японии как национальная трагедия; погромы правительственных учреждений в Токио продолжались несколько дней.

Ну а во времена СССР советские историки активно пропагандировали этот миф: «Николай II хотел маленькой победоносной войны с Японией». Это один из многих мифов, созданных еще во время правления Государя и «канонизированный» советскими историками.

Реформы

Летом 1904 года (во время войны!) Николай II меняет внутреннюю политику. После убийства эсерами министра внутренних дел Плеве вместо ужесточения курса (как нам кажется правильным теперь, с нашим советско-постсоветским менталитетом) он начинает готовить широкую программу либеральных реформ и назначает новым министром внутренних дел либерального князя Святополк-Мирского, который заявил о желании правительства «установить отношения доверия с обществом». Осень 1904 года стала началом «политической весны». Как мы отмечали в первой части книги, этот период можно сравнить даже с горбачевской «перестройкой» 1980-х годов! Печать стала свободно критиковать бюрократию и обсуждать вопрос о необходимости коренных реформ.

12 декабря 1904 года правительством был опубликован указ «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка», содержавший широкую программу реформ. Это было во время битвы с японцами за Порт-Артур, после тяжелых поражений наших войск. Разработать новое либеральное законодательство было поручено Витте. Накануне нового 1905 года вся думающая Россия жила в ожидании огромных перемен сверху — возможно, даже конституции. Либералы праздновали победу. Рано…

Последователям Нечаева удалась грандиозная провокация.

Кровавое Воскресенье

Началось все с того, что в конце декабря 1904 года на Путиловском заводе были уволены четверо рабочих. Завод выполнял важный оборонный заказ — делал железнодорожный транспортер для транспортировки подводных лодок. Русские субмарины могли изменить ход морской войны в нашу пользу, но для этого их надо было через всю страну доставить на Дальний Восток. Без заказанного Путиловскому заводу транспортера сделать это было невозможно. Трое из уволенных пострадали за реальные прогулы, и лишь в отношении одного человека действительно была допущена несправедливость. Но этот повод был радостно подхвачен революционерами, и они принялись нагнетать страсти. Заметим, кстати, что на Путиловском работал (начальником инструментальной мастерской) и эсер П. Рутенберг, входивший в ближайшее окружение Г. Гапона. К 3 января 1905 года рядовой трудовой конфликт перерос в общезаводскую забастовку. Потом руководству завода вручили требования. Однако в рабочей петиции речь шла не столько о восстановлении на работе своих товарищей, сколько о широком списке экономических и политических требований, выполнить которые администрация не могла по вполне понятным причинам. В мгновение ока в знак солидарности забастовал почти весь Питер. В сводках полиции говорилось об активном участии в распространении бунта японских и английских спецслужб [109, гл. 2].