Повести каменных горожан. Очерки о декоративной скульптуре Санкт-Петербурга - Борис Алмазов

Гороховая ул., 47

Один мудрее всех богов, так как каждый день пьет из источника мудрости, охраняемого великаном Мимером; последний взял с Одина за разрешение пить из этого источника драгоценный залог — один глаз, оттого-то Один кривой. (Правда, в скульптуре Г. Э. Фрейда (1846 г.), храняшейся в Копенгагене, явно навеянной античной статуей Юпитера, Один смотрит в оба глаза.) А кто же тогда на двух других мужских маскаронах? Скорее всего, это энхейрии — павшие в бою воины. Их возрождают валькирии, и они вечно сражаются на пиру в Валгалле. Один владеет также чудным напитком «медом скальдов», сообщающим дар поэзии. Оттого Один и называется отцом поэзии; он же изобретатель и хранитель священных рун, покровитель истории, с богиней которой, Согой, ведет долгие беседы, и вообще — отец всякого знания.

Валькирии

Валькирии (Walkyrjur, англосакс. Völcyrigean) — бессмертные девы чудной красоты, которые носятся в золотом вооружении по воздуху, распоряжаясь, по повелению Одина, битвами и распределяя победу или смерть между воинами. С грив их коней (с облаков) капает оплодотворяющая роса, а от их мечей сияет свет. Они подбирают павших героев, отводят их в Валгаллу и там угощают медом.

Подобно норнам, они отчасти происходят от эльфов и других сверхчеловеческих существ; но отчасти они — княжеские дочери, попадающие в валькирии еще при жизни. Они обладают даром превращения в лебедей. Часто валькирии выбирают себе в возлюбленные благородных героев; как Брунгидьда в «Песне о Нибелунгах». Но в браке со смертными они лишаются бессмертия и своей сверхчеловеческой силы.

Невский пр., 28

Нередко валькирий смешивают с норнами, прядущими у колодца нить жизни; это, вероятно, от того, что по своему влиянию на победу валькирии тоже, некоторым образом, держат в руках судьбы людей. Что и произошло в декоративном убранстве одного из самых известных и знаменитых домов на Невском проспекте — торговом доме компании «Зингер». Здесь в шлемах с копьями в руках воинственные дамы, безусловно, валькирии, а с веретенами, скорее всего — норны.

Норны

В скандинавской мифологии девы судьбы; соответствуют греческим мойрам и паркам, славянским — роженицам и судицам. Норны — три нестареющие красавицы девицы — Урд (прошлое), Верданди (настоящее) и Скульд (будущность). Они живут под громадным ясенем Игдразилем, который покрывает своей тенью весь мир. Вблизи течет Урд — река прошлого; из нее норны пьют вечный напиток; этой водой они поливают корни Игдразиля, чтобы они не усыхали. Судьба не только людей, но и самих богов определяется норнами. Сам Один их боится. Среди них бывают добрые, вроде мудрых богинь, и фильгии — нечто вроде ангелов-хранителей.

«Нордические» маскароны

7-я Красноармейская ул., 5 (1904 г., арх. Е. Н. Грушецкий).

Английская наб., 30, особняк Мейера (1901 г., арх. К. К. Рахау, Р. Б. Бернгард).

Гороховая ул., 47, дом Компании для хранения закладных имуществ (1912 г., арх. П. Ю. Сюзор, В. С. Карпович).

Казанская пл., 1 / Казанская ул., 2, доходный дом Кохендерфера (1902 г., арх. Е. И. Гонцкевич, г. К. Кохендерфер).

Ул. Писарева, 16 (1901–1902 гг., арх. М. А. Евментьев).

Кирочная ул., 4, бывшее здание Александровского комитета (1901 г., арх. Н. Д. Цвейберг).

Архитектор П. Ю. Сюзор[128] возвел на углу Невский пр., 28 / наб. кан. Грибоедова, 21, широко известное здание компании швейных машин «Зингер» (1902–1904 гг.; ныне — Дом книги). Стены здания украшены бронзовыми скульптурами (всего их шесть), представляющими как бы изображения на рострах — носовых частях кораблей в образе воинственных дев в шлемах и с копьями, с крыльями за спиной. Выполнены они были с моделей известных мастеров А. Л. Обера и А. Г. Адамсона. К сожалению, кроме слов «декоративная скульптура» мне не удалось разыскать о них никаких сведений. Можно предположить, что на их облике сказались тогдашние представления о валькириях. Интересно, что некоторые из дев держат в руках веретенца, что, с одной стороны, связано со спецификой деятельности компании «Зингер», являвшейся акционерным обществом по изготовлению швейных машин. А с другой — валькирии и норны — небесные пряхи («девы судьбы»), прядут, как парки, нить жизни.

«Египетский» дом

Интерес к искусству Древнего Египта возник после похода Наполеона. К чести завоевателя следует отнести то, что впервые вместе с военными в загадочную древнюю страну прибыли ученые. Это в Египте при нападении мамелюков Наполеон командовал: «Пехота — в каре, ослов и ученых — в середину!» Как это ни комично звучит, но на самом-то деле Бонапарт приказывал ощетинившимся на все четыре стороны штыками пехотным полкам защищать самое ценное: ослов, без которых в пустыне пропадешь, и ученых! Остряки, сохранившие эту наполеоновскую фразу в истории, как-то упускали из виду, что в центре каре всегда и прежде всего сохранялась святыня — полковое знамя, так сказать, вместе с ослами и учеными.

«Солдаты! Сорок веков смотрят на вас с вершин этих пирамид!» Красиво! Романтично! Ничего не скажешь. Вслед за этим Шампольон находит ключ к египеским иероглифам. Древности заговорили! Все просвещенное европейское общество потрясено! Египет входит в моду. Разумеется, это увлечение не миновало и архитектуру. В Северной столице появляется первый «египетский» маскарон! Естественно, это главная египетская богиня-охранительница — Изида.

Изида (Ισις) — греческая транскрипция имени древнеегипетской богини Исе(т) (этимология неизвестна), дочь неба (Нут) и земли (Кеба), олицетворение долины, оплодотворяемой Осирисом — Нилом. Египетское божество материнства, изображавшееся в человеческом облике, в древнейшее время почти всегда с иероглифом ее имени — тронообразным венцом на голове, в эллинистическую эпоху чаще с коровьими рогами и лунным диском. В мифах об Осирисе Изида — сестра и супруга Осириса, пытавшаяся спасти и защитить от Сета его тело. В древнеегипетские погребальные гимны вошел знаменитый плач Изиды. После воскресения Осириса Изида зачала от него Гора. Она связана со многими богинями, восприняла от иконографии Хатхор коровьи рога с диском. В последние столетия до новой эры центром ее культа были Фивы в Египте. Популярность этой богини, управлявшей человеческой судьбой, была так велика, что она почиталась и за пределами Египта, во всей Римской империи. При этом, однако, у нее появляется столько новых черт, что эллинистическая Исида почти ничего общего не имеет с древнеегипетской. Она воспринимает черты Тихе (богини случая), Деметры и Гекаты и сливается с Кибелой. С IV века до н. э. появляется мистический культ Изиды, позднее описанный Апулеем. Ее культ объединяется с культом бога Сараписа. Исиде приписывалось изобретение различных медицинских средств, магических формул (отсюда ее эпитет «великая волшебством»), знание сокровенных вещей и т. п. Сохранилась много статуэток Изиды с младенцем Гором на руках[129].

Дворцовая наб., 2

Первый маскарон Изиды, разумеется в том виде, в котором ее представляли в конце XVIII — начале XIX века (европейское лицо, и только «египетский» платок — немес подтверждает, что это волшебница и хранительница тайн, почитаемая в древнем мире), украсил стены дома И. И. Бецкого (Дворцовая наб., 2). Появление маскарона, хранящей неразгаданные тайны богини, убежден, на стене именно этого дома не случайно! И тут важно и то, кто строил, а главное — для кого.

По стилю это ранний классицизм и предполагалось, что строил знаменитый Жан-Батист Валлен-Деламот в 1770-е годы. Однако постройка началась в 1784 году, когда франузский архитектор уже уехал из России. Так что, кто поначалу строил — непонятно, а вот перестраивал И. Е. Старов, который хорошо знал и был во многом обязан пригласившему его на должность архитектора «Конторы строения домов и садов Ея Величества» в 1784 году Ивану Ивановичу Бецкому, чей дом и довелось Старову перестраивать.

Иван Иванович Бецкой — личность удивительная. Он во многом сформировал духовный и нравственный облик русских людей целой эпохи, последовавших за царствованием Екатерины II и давших тысячи великих людей. И. И. Бецкой, безусловно, выдающийся и совершенно загадочный человек. Он незаконнорожденный сын князя Трубецкого — потому в его фамилии отброшен первый слог. Родился в Стокгольме 3 февраля 1703 года, где князь Трубецкой содержался в шведском плену, молва его матерью называет шведскую баронессу Вреде. Взаимоотношения Ивана Ивановича Бецкого с отцом чем-то напоминают взаимоотношения Пьера Безухова со старым князем Безуховым из романа Л. Н. Толстого «Война и мир». С той только разницей, что Иван Иванович, все детство проведший в Швеции, по возвращении отца из плена в России задержался недолго. Трубецкой отправил его учиться в кадетский корпус в Копенгаген, а затем определил в Датский кавалерийский полк. Но во время ученья Бецкой упал с коня и был сильно помят при проезде эскадрона; это обстоятельство принудило его отказаться от военной службы.