Ложа рыси - Кэтрин Куртц

— Если бы все было так просто, Верховный Мастер, — сказал Ребурн осторожно, нащупывая шаткое равновесие между рассудком и безумием. — Вчера Синклер перевез и девочку, и ее мать в свой дом в Стратмурне. Мы не знаем наверняка, что вызвало его подозрения, но, к несчастью, это делает девочку недосягаемой для нас. Это место окружено непробиваемой защитой — мы уже пробовали и не смогли прорваться сквозь нее. Единственный способ преодолеть защиту, поскольку мы не можем попасть внутрь, заставить Синклера выйти.

— И что это даст? — угрюмо спросил женский голос со слабым французским акцентом. — Во всяком случае, разве не вероятно, что Синклер, выйдя из дому, усилит личную защиту?

— Я бы не осмелился испытывать его физическую защиту в такой ситуации, — сказал Ребурн с тонкой улыбкой, понемногу восстанавливая уверенность. — Но от такой защиты немного толку против более традиционного нападения.

— Пуля убийцы? — спросил мужчина, сидящий справа от Верховного Мастера.

— Над таким вариантом стоит поразмышлять, — согласился Ребурн. — Уверяю вас, вопрос будет решен своевременно, чтобы предотвратить его вмешательство в нашу следующую операцию.

— Смотри, чтобы так и было, — прорычал Верховный Мастер. — Синклер стал слишком уж мешать. А пока ты должен держать меня в курсе планов и их продвижения. Это ясно?

— В полной мере, Верховный Мастер, — сказал Ребурн с поклоном. — Вы не будете разочарованы.

— Смотри, чтобы не был. От этого может зависеть больше, чем твоя жизнь. — Он снова окинул комнату внимательным взглядом слезящихся глаз, в которых тлели гнев и безумие, потом перевел дух. — Но довольно об этом. Еще остается работа, которая требует полной концентрации от всех присутствующих. Ты принес торк?

— Вот, Верховный Мастер, — сказал Ребурн, кладя перед собой портфель и неловко открывая застежки.

— А медальон?

— Тоже здесь.

Сначала он отдал то, что осталось от медальона: маленький, металлически позванивающий сверток. Развернув алый шелк, Верховный Мастер положил руку на опаленные молнией остатки медальона, использованного на Кэлтонском холме, потом, кивнув, передал его женщине слева.

— Смотри, чтобы это предали горну, — приказал он.

— Будет сделано, Верховный Мастер, — сказала женщина и спрятала медальон в складках одеяния.

Тогда Ребурн во второй раз склонился над портфелем и вынул торк, тоже закутанный в тяжелый алый шелк. С какой-то неохотой он благоговейно положил его на протянутые ладони Верховного Мастера — по-прежнему завернутый в шелк.

— Великолепно, — выдохнул старик. — Начнем.

Он положил торк на пол перед собой. Служитель справа поднял алый сверток поменьше, все еще лежащий на манускрипте на шкуре барана, и осторожно развернул. В газовом свете сверкнул желтым еще один серебряный медальон, отмеченный эмблемой Рыси, — близнец того, что использовал Ребурн на Кэлтонском холме. Тихий гортанный звук пробежал среди служителей, когда Верховный Мастер обеими скрюченными руками взял медальон за цепь и поднял на уровень глаз.

— Все славьте Тараниса, Повелителя Молний! — хриплый, надтреснутый голос напоминал карканье ворона. — Тебе, Владыка Бурь, посвящаем мы эту медаль, металл земли и труд рук слуг твоих. Да будет железо повенчано с серебром, да сочетает их стихийный огонь. Да будет серебро служанкой железу, вместилищу небесного пламени!

С этими словами он слегка склонился, потом отложил медальон в сторону. Развернув Солисский торк, он взял его обеими руками, поднял и трижды описал им круг над медальоном — против часовой стрелки. При последнем круге он опустил руки так, чтобы торк и медальон на миг соприкоснулись. Прикосновение вызвало шипящее потрескивание и краткую вспышку искр, но, кажется, не повредило обладателю этой темной магии. Когда вспышка погасла, в воздухе запахло озоном. Верховный Мастер протянул тонкие, как у паука, руки и поднял торк над головой Ребурна жестом подношения.

— Хвала Таранису, Творцу Грома! — проскрежетал он. — Тебе, Наездник Бури, снова посвящаем мы этого человека, дабы был он твоим слугой, глашатаем твоего имени и опорой твоей силы. Отдай в его руки огонь небес, и он почтит тебя всесожжением во славу твою!

Он на миг прикоснулся торком к склоненной голове, и Ребурн содрогнулся, когда жало энергии внезапно пронзило основание черепа. Подобно статическому электричеству, энергия распространилась по позвоночнику, посылая трепещущие, ветвящиеся усики силы по нервам до самых кончиков пальцев на руках и ногах. Он затрепетал от наслаждения, тем более щекочущего, что было смешано с болью. Слегка напрягся и резко вздохнул, потом перевел дыхание, когда мгновение острого наслаждения рассеялось, оставив уверенность тайной власти.

Желание применить эту власть было почти болезненным, и тем слаще, что обуздано. Ребурн почти не слышал заключительного заклинания Верховного Мастера, настолько был поглощен ожиданием грядущего божественного экстаза. Он с большим трудом овладел собой — и обнаружил, что Верховный Мастер формально подносит ему торк.

— Хвала Таранису, — выдохнул он, беря торк из рук старика. — Я принимаю долг и клянусь выполнять волю Его.

За следующие несколько дней небо расчистилось, но по-прежнему было страшно холодно. После потрясения, вызванного пятничным нападением на Кэлтонском холме, Адам счел обязательным предупредить тех членов своей Ложи, которые еще были вне подозрений, избегать контактов, если не случится чего-то непредвиденного. Для предосторожности и он, и Маклеод занимались каждый своими обычными делами, оставив Филиппу охранять Стратмурн и его обитателей и продолжать лечение Джиллиан Толбэт традиционным образом. Перегрин также не покидал границ поместья и проводил большую часть дня у постели Джиллиан, делая наброски, которые не показывал никому, кроме Адама.

Самого Адама все время мучили дурные предчувствия, но он не смог найти ничего, кроме общего ощущения нависшей угрозы. Обещанные записи бесед в воскресенье днем доставил лично Маклеод, но и они не смогли пролить новый свет на ситуацию. Во вторник Маклеод посетил кабинет Адама в Джорданберне, но его единственная новость относилась к предыдущим нанимателям квартиры «с привидениями», где теперь жила бывшая прихожанка Кристофера Хелена Прингл.

— К несчастью, здесь нет ничего по-настоящему обнадеживающего, — уныло сказал Маклеод, ерзая в кресле. — Из троих в списке хозяйки первый — Джон Лэристон — тогда был холостяком, но с тех пор женился и переехал в Англию, где сейчас работает зубным врачом. Министерство почт смогло проследить его по трем последующим квартирам и дало нынешний адрес в Суссексе. Жизнь Лэристона кажется более или менее открытой книгой. Сомневаюсь, что это тот человек, которого мы ищем.