Предвестие Вихря - Джейн Рейб

Жрица улыбнулась, будто услышала его мысли.

– Мне нечего прощать, мой друг, – сказала она. – Доверься своей вере. Используй ее.

И Джаспер доверился. Он почувствовал искорку в своем сердце, собрался с духом и поднял скипетр высоко над головой.

– Золотая Луна жива! – закричал гном, нанося удар по лапе черной драконицы. – Золотая Луна жива! – Он сиял от счастья.

Сабл взревела. Брызги кислоты и черной крови летели в лицо Джаспера, но он не чувствовал боли.

– Золотая Луна жива!

Огненный Горн наступал, желая только одного – смерти драконицы. «Моя вера защитит меня!» – думал он.

Онисаблет взревела снова. На сей раз она напала на золотоволосую женщину, чье совершенство вызывало отвращение у Сабл. Черная лапа разорвала тунику Золотой Луны. Драконица приготовилась к новому нападению. «Гномом займусь потом, – решила Сабл. – Сначала уничтожу женщину». Онисаблет издала победный рев.

Позади нее, в центре плато, продолжалась церемония.

Келлендрос подобрался ближе к алтарю с артефактами, сжимая обожженной лапой копье, которым раньше владел Хума.

Малистрикс получила второй залп воды от Ферил, которая отгоняла драконов от магических сокровищ. Красная драконица упала, но не от ран, а просто потеряв равновесие. Малистрикс пустила струю огня в сторону эльфийки, но Ферил удалось его избежать и продолжить борьбу со стороны Дамона Грозного Волка. Дамон не отступал – память о том, как Малис владела его сознанием, превратив его в марионетку, была слишком сильна. Да, он был марионеткой, но единственной марионеткой, сумевшей бросить вызов Малистрикс.

Красная владычица рычала, изрыгая одну струю огня за другой.

Позади нее Келлендрос перебирал сокровища. Он уже занял ее место на алтаре.

– Ах, Китиара! – вздыхал он. – Моя королева! Тело Малистрикс недостаточно хорошо для тебя. Я выберу другое.

Трещина суетился у ног Шторма над Ансалоном, скрываясь в его тени, воруя артефакты и мечтая о Мгле.

– Келлендрос! – прошипела Малистрикс. Она бросила взгляд через плечо и заметила Келлендроса на своем месте. – Прочь отсюда! Это моя церемония! Убери лапы от моих артефактов!

Шторм над Ансалоном смотрел, как Малис поворачивается к нему всем телом, как ярость искажает ее лицо, а из ноздрей вырываются языки пламени. Но огонь ее был слабее, чем жар раскаленного копья, которое обожгло его когда-то. Волшебная энергия истекала от артефактов и заряжала Ская небывалой силой.

Келлендрос посмотрел на Гейла и Холлинтрес, надвигавшихся на Палина Маджере и женщину с золотыми глазами.

Он видел, как Берилл, зеленая повелительница, заносила лапу над полулюдоедом, видел рыжего волка, который кинулся ей наперерез, спасая друга. Вот так он хотел бы спасти Китиару. Когда же Берилл ударила волка, тот вспыхнул, превратился в полный света шар и на время ослепил драконицу. Келлендрос понял: это перевоплощение.

Потом синий владыка взглянул на Золотую Луну – он узнал хозяйку Цитадели Света. Женщина была в когтях у Онисаблет. Кислота дождем капала с челюстей черной владычицы, сжигая кожу Золотой Луны, как сожгла лицо гнома несколько минут назад.

– Золотая Луна! – кричал Джаспер. – Бегите!

– Моя вера защитит меня, – отзывалась она. В голосе и глазах целительницы была глубокая печаль. Ее пальцы дрожали, слезы катились по щекам, но жрица Мишакаль повторяла: – Моя вера защитит меня! – Она крепко вцепилась в Медальон Веры, висевший на груди.

– «Медальон!» – Шторм над Ансалоном, наконец, понял, что это Золотая Луна, а не Трещина взял второй медальон из его груды сокровищ. Она вернулась из мира мертвых, чтобы потребовать назад свое имущество. Из мира мертвых! Вот так должна вернуться Китиара!

– Моя вера! – воскликнула она.

Онисаблет отдернула лапу, даже не задев целительницу, но тут же потянулась к ней второй лапой, целясь прямо в сердце Золотой Луны.

Келлендрос видел, как гном собрал всю свою волю в кулак и прыгнул на драконицу в тот момент, когда Сабл опустила когтистую лапу.

Острый коготь вместо сердца жрицы Мишакаль пронзил сердце Джаспера.

Однако Кулак продолжал сиять, опаляя Онисаблет. Человек с магической алебардой отбросил драконицу назад серией хорошо нацеленных ударов. Бок о бок с ним стояли рыжеволосая женщина и маленькая кендерша, которые также нападали на Онисаблет. Они не могли убить ее, Келлендрос это знал, но зато могли отвлечь черную владычицу на некоторое время.

Золотая Луна встала на колени перед упавшим гномом.

– Моя вера… – прошептала она. – Ты умер, как тебе и предначертано, Джаспер. Не я. Ты должен был умереть в этот день, друг мой, драгоценный друг. У меня есть ученики. В то время как я одна ничего не могу сделать против драконов, все мои ученики вместе и другие, которые еще появятся в будущем, могут многое. Именно поэтому я должна была возвратиться.

Теперь внимание Келлендроса привлек Дамон Грозный Волк, черноволосый человек, выступивший против Малистрикс. Эльфийка рядом с ним тоже была готова сражаться с новой Богиней. Она использовала волшебство короны из кораллов. Выстрел воды ударил Малистрикс прямо в пасть. Вместо огня из ее ноздрей пошел пар. Это нисколько не задело ее. Келлендрос знал, что у Дамона и эльфийки недостаточно сил. Их нападение не только не сдерживало драконицу, но еще и раззадоривало ее. Для Малистрикс и человек, и эльф были только надоедливыми комарами.

– Келлендрос! – кричала Малистрикс. – Уйди от сокровищ! Церемония моя! Все мое!

Шторм над Ансалоном в последний раз оглядел поле сражения и увидел небольшую фигуру, тихо, спокойно и терпеливо сидящую в отдалении. Она не была черной, скорее скрывалась в тени. Лишь на один миг Ская посетило сомнение; но это было так. За холодной, непостижимой маской он чувствовал огромную власть и скрытую силу.

– Китиара, – сказал себе Скай. Момент слабости прошел, и спокойствие вновь воцарилось в его душе, но Келлендрос чувствовал, что земля под грудой магических сокровищ начинает дрожать. Поток энергии ударил в его когти, рванулся по лапам – к самому мозгу. Скай чувствовал, что небывалая сила растет в нем с каждой минутой.

– Нет! – услышал он рев Малистрикс. – Я должна стать Богиней! Его должна стать я!

Красивое будущее, которое рисовала себе красная повелительница, в мгновение ока разбилось на мелкие кусочки, словно кристалл. Мир вокруг нее превратился в сплошной огонь, лед и пар. Малис казалось, что не тело истекает кровью, а се душа; мечты манят то там, то здесь, мелькая по всему плато искорками надежды, которые тают в тени. Для нее остались только злоба и месть. Она посмотрела на людей, осмелившихся напасть на нее.