Путанабус. Лишние Земли лишних - Дмитрий Старицкий

Стрельбы из винтовок у таежниц сегодня не было – зря таскали.

Сержант сразу погнал всех мыться и приводить себя в порядок.

Через пятнадцать минут, одетый в новый цифровой камуфляж и черный берет на свежеобритой голове, я встречал свой отряд (в конце праздника Ингеборге все же выполнила свое обещание и побрила меня, когда мы вместе отмокали в ванной).

Я кивнул, и сержант, вытянув левую руку в сторону, отдал команду:

– Становись!

Удивительно, но «пионерки» довольно быстро построились в относительно прямую линию.

– Равняйсь! – скомандовал сержант. И через секунду рявкнул. – Шицгал, как надо равняться?

– На четвертую грудь, – тут же откликнулась Роза бодрым голосом.

– Не на четвертую грудь, а на грудь четвертого человека. Ясна разница? – Доннерман обвел строй исподлобья тяжелым взглядом и нашел следующую жертву.

– Айзатуллина?

– Так точно, товарищ стаф-сержант-майор, равняться надо не на четвертую, а на восьмую грудь! – попыталась рявкнуть Булька, но у нее вышел только громкий писк, а продолжила и вовсе упавшим голосом: – Тогда получится грудь четвертого человека.

Девчонки злорадно рассмеялись.

– Отставить разговорчики! Равняйсь! – Рык Доннермана был подобен львиному, на грани инфразвука.

Строй все же выровнялся и больше не напоминал ползущую змею.

Сержант, приложив в русском воинском приветствии руку к своему малиновому берету, сделал два шага вперед ко мне. Я подобрался и также приложил ладонь к берету.

– Товарищ командир отряда. Отряд вернулся с учений. В наличии десять бойцыц. Потерь нет. Больных нет. Арестованных нет. Отряд готов к приему пищи. Инструктор по боевой подготовке стаф-сержант-майор Доннерман.

– Вольно, – ответил я, опуская правую руку от берета.

Сержант продублировал команду.

На мое новое одеяние «пионерки» внимания поначалу не обратили, но когда подошла звать нас в ресторан одетая в такую же «цифру» Ингеборге, в толпе «пионерок» возникли нотки некоторого недовольства, ревности и зависти.

– Это теперь так командный состав будет одеваться? – ехидно спросила Буля.

– Во все новенькое, – завистливо вздохнула Сажи, – импортное.

– Им же по полоске не бегать, – заключила Анфиса. – Вот и ходят красуются.

– Я тоже такой костюмчик желаю, – сказала Антоненкова.

– А я беретку хочу, – капризным голосом протянула Лупу, – мне всегда беретки шли.

Роза не сказала ни слова, только злобненько сузила глаза и опустила углы губ.

Пора включаться и гаркать самому. По-армейски. Командным голосом.

– Так. Отставить разговорчики. Смирно!

Надо же, заткнулись, подтянулись. Молодец Доннерман! Лихо так их подтянул за полтора дня.

– Не надо страдать завистью, девочки. Зависть – плохое чувство, оно убивает человека изнутри, – начал я с отеческих сентенций. – Все получат новую форму, такую же красивую, как и у нас. Мы ее только вчера купили на американской базе. И только сейчас привезли. На всех. Просто каждой из вас предстоит подшить комплект по фигуре. Вечером баталер всем все раздаст.

Я выдержал паузу, чтобы все смогли осознать новую информацию.

– А вот с беретами будет сложнее. Береты надо будет еще умудриться заработать. И эту оценку поставит вам сержант Доннерман в конце периода обучения. Будете стараться – будете береткой хвастаться как полноправный боец отряда «Факел».

– Это как на краповый берет?[309] – вполне серьезно поинтересовалась Дюлекан. – Экзамен сдавать будем?

– Ну на краповый вы не потянете, – заявил Доннерман. – Тут не каждый мужик тянет. Но что-то вроде того.

– А кто стараться не будет, – добавил я, – те будут как лохушки в красной косынке ходить. Из пионерского галстука. Ясно всем? Не слышу?

– Ясно, товарищ командир, – пропел нестройный хор.

– А теперь вольно. Приступить к приему пищи. Ра-а-азойдись!

– Жорик, а по-человечески это же самое сказать было можно? – не удержалась Роза от подколки.

– Наденешь шпильки – тогда поговорим по-человечески, а сейчас, когда мы в форме, общаемся по-боевому. Привыкай. До Одессы все будет только так. Это не моя прихоть, а вопрос нашего выживания.

Девчонки вяло потянулись в ресторан.

Доннерман, стоявший рядом со мной и глядя на уходящих девчат, вполголоса сказал:

– Так и надо, старшина. Солдата куда ни целуй, везде – задница.

Новая Земля. Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.

22 год, 26 число 5 месяца, пятница, 14:30

После обеда, пока под руководством смущающегося и отчаянно краснеющего Билла выводок красивых и наглых девиц ставил столы на заднем дворе, выносил оружейные сумки, пулемет, ящик с карабинами, ветошь и прочие необходимые причиндалы, Доннерман вкратце посвятил меня в то, как продвигаются занятия.

Оказалось, что, кроме Були и Кати, физические кондиции девчат он оценил на «хорошо» – полоску проходят уже не как каракатицы, и всего в полтора раза дольше, чем по армейскому нормативу. Погонять еще пару-тройку дней надо, для закрепления.

– И для твоего сисястого войска, думаю, сойдет, – заключил он. – Но вот со стрельбой из нагана – полный швах. Кроме Бисянки и Комлевой, никто не вытягивает его тугой спуск самовзводом. Пришлось учить сначала курок отжимать и только потом стрелять. Но стреляют они еще плохо, откровенно говоря, – и тут же соскочил с темы. – Ты «калаши» привез?

– Нет, – ответил ему честно.

– Опять двадцать пять! – Он с силой хлопнул ладонью по ляжке.

– Успокойся, сержант. Я привез на всех карабины «ругер-мини». Сейчас сам их увидишь.

– Надеюсь, не гражданский кастрированный триппер, который без автоматического огня? – Доннерман сплюнул в чахлую траву.

– Нет, эта модель стреляет очередями, – похвастал я, – и непрерывными, и с отсечкой по три патрона.

– Все равно, реально – триста метров в огневом столкновении. Не больше, – в словах сержанта сквозил скепсис.

– А что, с «калашом» больше было бы? – удивился я. – Мне так больше и не надо. Я в атаке охреневать с ними не собираюсь, а вот если кому засадить, то и трехсот метров достаточно. Кстати, ты таежниц с винтовками проверял?

– Еще вчера, – сказал сержант и зло сплюнул, с харком.

– Что такое? – поднял правую бровь. – Плохо стреляют?

– Хорошо стреляют. Настолько хорошо, что даже я продул им. Эта Комлева еще и издевается, сука, – передразнил он голосом девчонку, – вам в строчку или треугольником?

– Что треугольником? – не понял его.

– Пули в мишень посадить, – пояснил Боря.

– И посадила?

– Посадила. Три треугольником и две под ними в строчку. Со ста ярдов. А на шестьсот ярдов я ей просадил по очкам. Я! – удрученный Боря замолк.