КОНАН. КАРАЮЩИЙ МЕЧ - Роберт Говард

Это была сила против силы. Коса нашла на камень! Совокупная мощь двух исполинов могла бы выворачивать с корнями деревья, сокрушать черепа быкам. Обычному человеку такой поединок трудно даже представить…

Дыхание начало со свистом вырываться изо рта Баал-птеора, его лицо медленно, но верно синело, во взгляде стоял откровенный страх. Мускулы Душителя от напряжения были готовы сорваться с костей, но сплющить Конану шею по-прежнему не удавалось. Под его руками были какие-то железные канаты, а не смертная плоть!.. Зато пальцы Конана все глубже вминались в его собственные шейные мышцы, и те мало-помалу уступали нажиму, сдавливая сонную артерию и гортань-

Каменная неподвижность «скульптурной группы» внезапно сменилась лихорадочным движением. Козаланец забился, пытаясь отклониться назад. Выпустив горло Конана, он принялся отдирать от себя его руки…

Неожиданно подавшись вперед, киммериец начал теснить Душителя, пока тот не уперся поясницей в магнитный стол. А Конан все давил и давил, заставляя Баал-птеора выгибаться назад, гак что вскоре хребет жреца был готов затрещать.

Вот тогда Конан рассмеялся, и в негромком смехе прозвучал безжалостный звон стали.

— Дурак,— прошептал он.— Не видал ты, похоже, до сих пор ни одного жителя Запада! Ты сворачивал шеи цивилизованным людям, несчастным слабакам с киселем вместо мышц, и считал себя силачом? Ха!.. Ты попробуй-ка придуши для начала дикого киммерийского быка, тогда и поговорим… Я сделал это, еще не вступив в возраст мужества,— вот так!..

И яростным усилием он принялся выворачивать Баал-птеору шею, пока искаженное ужасом лицо не склонилось над левым плечом, а позвоночник не лопнул, точно подгнившая ветка.

Отшвырнув бездыханное тело, Конан снова повернулся к удерживаемому магнитом мечу. Двумя руками взялся за рукоять, расставил ноги покрепче… По его груди текла кровь — ногти Баал-птеора расцарапали-таки ему шею. Он тяжело переводил дух, черная грива слиплась от пота. И хоть он на словах и посмеялся над силой жреца, в действительности пришлось ему нелегко. Сверхчеловеческая мощь козаланца оказалась почти равна его собственной.

Впрочем, размышлять об этом ему было некогда. Не дав себе даже как следует отдышаться, Конан вложил все силы в один могучий рывок, оторвав наконец меч от стола. Еще миг — и, толкнув дверь, из-за которой некоторое время назад донесся крик Забиби, Конан увидел перед собой еще один коридор, длинный, прямой, с множеством дверей по сторонам. Дальний конец коридора был перекрыт тяжелым бархатным занавесом, а из-за него доносились звуки поистине самой дьявольской музыки, какую Конан когда-либо слышал… Да нет, подобное ему и в самом страшном сне ни разу не снилось! У него опять волосы зашевелились — и не в последнюю очередь оттого, что к жуткой мелодии примешивались задыхающиеся, стонущие женские всхлипы.

Держа верный клинок наготове, Конан скользнул за порог…

 4

УДАР СКВОЗЬ ЗАВЕСУ

…Когда спутницу киммерийца схватили за волосы и уволокли в потайную дверь, открывшуюся позади идола, она едва успела только смутно подумать: «Вот оно. Настал мой смертный час…»

Инстинктивно зажмурившись, Забиби стала ждать удара… Однако вместо этого ее бесцеремонно швырнули на мраморный пол. Ахнув от боли в ушибленных коленках и бедре, девушка открыла глаза и испуганно огляделась. Сквозь сомкнувшуюся стену глухо донесся тяжелый удар — это Конан тщетно пытался сокрушить дверь. Над собою же Забиби увидела смуглокожего великана в набедренной повязке, а по другую сторону комнаты, в которой она оказалась, на диване сидел еще один человек. Он сидел, обратившись спиной к плотному занавесу из черного бархата. Это был мясистый толстяк с белыми пухлыми ручками и глазами змеи.

Забиби стало непередаваемо жутко. Перед нею был не кто иной, как сам Тотразмек, жрец Ханумана, много лет оплетавший Замбулу липкой паутиной интриг…

— Варвар силится проломить стену,— язвительно усмехнулся Тотразмек.— Ничего! Запор выдержит…

Девушка оглянулась. С этой стороны толстый золотой засов был виден очень хорошо. И сам запор, и его крепления явно были предназначены устоять, даже навались на них слон.

— Иди открой ему одну из тех дверей, Баал-птеор,— велел Тотразмек,— А когда он войдет — убей его в квадратном покое в конце коридора.

Козаланец ответил «салаам» и вышел сквозь боковую дверь комнаты. Забиби поднялась… Она с ужасом смотрела на жреца, а тот плотоядным взглядом окидывал ее великолепное тело. Не то чтобы его похотливое внимание так уж беспокоило ее: замбулийским танцовщицам не привыкать было плясать обнаженными… Но вот лютая жестокость, светившаяся в глазах жреца, вгоняла Забиби в дрожь!

— И вновь я вижу тебя в моем скромном убежище, о прекрасная,— промурлыкал он с лицемерным восторгом.— Сколь неожиданная и приятная честь!.. Признаться, прошлый раз ты была не в восторге от своего посещения, так что я и не надеялся на повторение… Впрочем, я постарался сделать все от меня зависящее, дабы ты приобрела новый и… э-э-э… волнующий опыт!

Стыдливый румянец для танцовщицы из Замбулы — дело решительно невозможное, и поэтому Забиби не покраснела. К смертельному ужасу, тлевшему в ее расширенных зрачках, примешался огонек гнева.

— Жирный боров! — вырвалось у нее.— Ты прекрасно знаешь, что я пришла сюда не ради твоей любви…

— О, на сей счет заблуждений у меня нет,— рассмеялся жрец.— Я знаю: ты по наивности вздумала прокрасться сюда среди ночи, взяв с собой тупого здоровенного варвара в надежде перерезать мне горло. Чем же я тебе так помешал?

— Ты знаешь чем! — выкрикнула она, понимая, что скрытность ей навряд ли поможет.

— А-а, так дело в твоем возлюбленном,— продолжал посмеиваться Тотразмек.— Теперь я вижу, что он вправду выхлебал питье, которым я тебя снабдил. Погоди, но не сама ли ты ко мне за ним обратилась? И я снабдил тебя заказанным зельем, ибо ты мне так дорога…

— Я всего лишь просила дать мне средство, которое на несколько часов погрузило бы его в мирный спокойный сон,— с горечью проговорила она,— А ты… твой гонец принес отраву, от которой он утратил рассудок! Будь проклята моя доверчивость!.. Я, дура, должна была давно догадаться, что все твои дружеские заверения суть бессердечная ложь, скрывавшая бездну ненависти и зла…

— А на что, интересно, тебе понадобилось усыплять своего сердечного друга? — парировал жрец,— Не затем ли, чтобы позаимствовать у него единственную вещь, которую он тебе никогда бы не отдал по доброй воле… Верно ведь? Ты хотела заполучить перстень с драгоценным камнем, который люди зовут Звездой Хоралы. Когда-то Звезду украли у королевы Офира, и я слышал, что прежняя хозяйка колечка готова заплатить целую комнату золота тому, кто его вернет. Этот перстень наделен магией и при умелом использовании способен навеки порабощать сердца противоположного пола. Поэтому твой любовник и не хотел тебе его отдавать. Ты же пыталась стащить Звезду из опаски, что его колдуны подберут ключик к ее магии и твой возлюбленный пустится завоевывать окрестных королев, а тебя позабудет. Ты предполагала отдать камень за выкуп правительнице Офира, которая понимает свойства Звезды и стала бы с ее помощью привязывать к себе мужчин, как делала до покражи…