Бог Боли - Рина Кент

Я отслеживаю ее движение, пока она не достигают цели.

Дверь в подвал.

Когда она вставляет ключ и отпирает ее, я вижу не кого иного, как своего кузена.

Удивительно, но это не Лэндон.

Брэн проскальзывает внутрь со стремительной ловкостью, которую я наблюдаю впервые. Я жду несколько мгновений, прежде чем последовать за ним.

Через приоткрытую дверь я вижу огромное тело Николая, скорчившегося на стуле, к которому он привязан. Его голова упала на грудь, а длинные волосы распущены и закрывают лицо.

Брэндон остается на безопасном расстоянии, наблюдая за ним с пустым выражением лица.

Он всегда был самым уравновешенным из нас четверых. Он никогда не предавался охоте, манипуляциям, шалостям, дракам или чему-то чудовищному.

Брэндон Кинг — единственный хороший мальчик среди нас.

Если его брат-близнец — вулкан, то Брэн — земля, тихая, глубокая, и у него действительно есть сердце

Мораль.

Вот почему я не сомневаюсь, что он отпустит Николая. Он просто не из тех, кто будет сидеть сложа руки, пока кто-то страдает.

Эта черта, которая, возможно, однажды приведет его к смерти.

Я собираюсь ворваться внутрь и нарушить его план, но останавливаюсь, когда Брэн протягивает нерешительную руку к... волосам Николая.

Он медленно, осторожно откидывает их назад, открывая бессознательное лицо. С губ Николая срывается стон, и Брэндон рывком отпускает его. Его рука находит заднюю часть шеи и тянет за короткие волоски.

Глаза Николая моргают, зрачки расширены, и он кажется высоким, как воздушный змей.

— Цветок лотоса...? Что ты здесь делаешь? — его голос хриплый, немного невнятный, едва понятный.

Брэн неохотно отпускает его волосы. Затем он достает из-за пояса нож и начинает резать путы Николая.

— Это ты пришел в мой дом. Ты просто не мог остаться в стороне?

Однобокая ухмылка приподнимает губы Николая.

— А как еще я мог увидеть то, как ты очаровательно беспокоишься обо мне?

— Я не беспокоюсь о тебе, и не называй меня, блядь, снова очаровательным.

— Ого. Шикарный мальчик умеет материться.

— Заткнись или я оставлю тебя на несуществующую милость моего брата и кузенов.

— Если бы я знал, что увижу тебя с такой стороны, я бы уже давно себя похитил.

— Ты с ума сошел?

Николай поднимает плечо.

— Возможно.

Брэндон качает головой и испускает долгий вздох.

— Я освобожу тебя и оставлю заднюю дверь открытой, тебе придется самому искать выход.

— Нет. — Я прохожу внутрь, и Брэн замирает, затем медленно поворачивается ко мне лицом.

— Крей.

— Отойди. — Приказываю я, когда он продолжает пытаться перерезать веревки.

— Это неправильно, и ты это знаешь...

— Отойди на хрен, Брэн. Я не буду повторяться.

Он подчиняется, но не убирает нож и оставляет его висеть у себя на боку. Когда я зашел в свою комнату, Лэн и Илай рассказали ему о ситуации, так что он точно знает, почему я это делаю.

— Убирайся.

— Послушай... — он подходит ко мне. — Я знаю, что ты чувствуешь потребность в мести, но все это неправильно.

— Никто не спрашивал твоего мнения. Не лезь в это.

— Я не позволю тебе выбросить свою жизнь на ветер ради родителей, которых ты никогда не знал, и прошлого, без которого тебе будет лучше, Крейтон. — Его голос твердеет. — Я отпускаю Николая, а потом мы поговорим об этом. Рационально.

Он поворачивается к нашему пленнику, но прежде чем он снова начинает пытаться освободить его, я бью его по затылку.

Из его губ вырывается стон, и его бессознательное тело падает на Николая. Я оттаскиваю его назад, затем опускаю на пол у стены.

Извини, Брэн, но твоей морали нет места в этой ситуации.

— Это было излишне. — Говорит Николай мертвым голосом.

Я поворачиваюсь к нему лицом, обе руки в карманах.

— Попытка спасти тебя — вот что излишне.

Он собирается что-то сказать, когда дверь снова открывается, и внутрь входит Лэндон, одетый в новую одежду и с целой плеядой синяков.

Его взгляд блуждает по комнате и останавливается на брате, но он ничуть не удивлен.

— И что он здесь делает?

— Он пытался спасти Николая. — Говорю я.

— Должен был догадаться, раз этот маленький засранец вел себя подозрительно. — Взгляд Лэндона неодобрительный, но он подхватывает Брэна и несет его, останавливается у двери и говорит: — Кстати, Джереми здесь. Я впущу его, как только запру короля нравов. — Бросив последний взгляд на Николая, он уходит, забирая с собой Брэна.

Я прислоняюсь к стене и скрещиваю руки, призывая спокойствие, которого у меня нет.

Николай смотрит на меня из-под прядей своих диких волос.

— Что ты задумал, Кинг? О какой мести говорил цветок лотоса?

Я ничего не говорю, встречая его взгляд своим фирменным пустым взглядом.

— Разве ты не должен подкупать Джера, чтобы он позволил тебе быть с его сестрой, вместо того, чтобы поощрять его вырвать тебе яйца?

Моя челюсть сжимается, но я нейтрализую свое выражение.

— Блядь. Скажи что-нибудь. Подожди, блядь, минуту. Я спрашиваю, ты играл с Анни? Если это так, я помогу Джереми оторвать тебе голову и бросить твое тело в океан как корм для рыб.

Когда я продолжаю молчать, он испускает долгий вздох.

— Ты думаешь, Джереми не знал о ваших отношениях? Он думал об этом с того самого пожара, но причина, по которой он позволил тебе уйти от ответственности, в том, что он знал, что его сестра чувствует себя задушенной всеми охранниками, поэтому он дал ей некоторую свободу действий. Он продолжал наблюдать за тобой и знал, что ты хорошо к ней относишься, и она счастлива. Единственная гребаная причина, по которой он снова начал подозревать твои намерения, — это твои отношения с этим ублюдком Лэндоном. Он сбивал тебя с пути, и Джереми сомневался, стоило ли ему вообще доверять тебе свою сестру. Он был прав?

Я подхожу к нему и поднимаю нож, который Брэндон уронил на колени Николая, когда тот упал. Тот самый нож, который этот ублюдок пытался спрятать между своих бедер, отвлекая меня своей словесной блевотиной.

Не знаю, специально ли Брэн оставил ему нож или нет, но намерение явно было.

Дверь снова открывается, и я проскальзываю за Николаем, держа нож у его горла.

Лэндон и Илай ведут Джереми внутрь. Он выглядит потрепанным и, вероятно, пришел сюда сразу после приземления.

Значит ли это, что Анника приехала