Громов - Игорь Цыбульский

Громов внимательно меня слушал, это была новая для него информация. Всего несколько минут продолжалась наша беседа, но за это время уже возникла атмосфера доверия и доброжелательности, которая впоследствии всегда сопровождала наши с ним разговоры. Трудно даже припомнить, с кем мне было так легко и приятно общаться. Как будто мы давным-давно друг друга знаем. Вот я приехал из командировки, и мы поспешили встретиться, чтобы поделиться новостями.

Из рассказа Бориса Всеволодовича я понял, что за несколько дней он успел многое понять в работе далекого для него ведомства. Получилось так, что нам интересно было обсудить новые для него и чисто профессиональные для меня вопросы. Тут я понял, как может быть полезен свежий взгляд умного и опытного человека. Многие вещи открылись для меня с совершенно непривычной стороны.

После знакомства с делами он отправился в горячие точки, показав тем самым, что не собирается отсиживаться в комфортабельном чурбановском кабинете.

Повторюсь, для системы МВД было очень здорово, что пришел известный боевой генерал, тем более в такой сложный период времени. Это был сильнейший моральный фактор для наших людей.

Назначение Громова было радостно воспринято на всех уровнях: от простых милиционеров и солдат внутренних войск до офицеров и руководителей.

Определенно ощущался психологический подъем.

Когда наши сотрудники узнавали, что Борис Всеволодович отправляется в командировку, то всеми правдами и неправдами старались попасть вместе с ним в эти горячие точки. По возвращении рассказывали, как надежно и уверенно ведет себя генерал Громов в экстремальных ситуациях. Как он спокойно работает с людьми, внимательно выслушивает доклады. Всегда просит сотрудников делать выводы и предложения.

В МВД тогда еще мало кто из офицеров был готов к такой инициативе. Выводы полагалось делать начальству. Это был новый для нас громовский военный принцип. Он приближал офицеров к процессу принятия решений. Большая и очень полезная для наших сотрудников наука. Работать стало труднее, но интереснее. Люди почувствовали, что к их размышлениям и догадкам, к их мнению относятся с уважением и принимают во внимание.

Появление Бориса Всеволодовича в горячих точках всегда становилось событием. Люди передавали друг другу: «Сам Громов здесь находится!» Они верили — раз знаменитый генерал взялся за дело, все пойдет на лад. Причем, как ни странно, такое мнение было у обеих противоборствующих сторон.

Он умел разговаривать с простыми людьми. Беседа получалась непринужденной, теплой, с пониманием житейских проблем и уверенностью, что любой конфликт может быть разрешен разумно, без кровопролития.

Сейчас все, кто работает с Громовым, прекрасно знают, что в его присутствии нельзя употреблять слова: «неразрешимо», «невыполнимо», «невозможно». Он сразу предупреждает, что люди, употребляющие их, ему не интересны. Неразрешимых проблем на свете не существует.

Громов умел вести переговоры таким образом, чтобы они не превращались в базар. Базар — это шум и крик, бесполезное сотрясание воздуха, чреватое ссорами и обострением обстановки. Он умел разговаривать даже с озлобленными, разъяренными, кажется, совершенно потерявшими облик человеческий, людьми.

Жалею, что мне не довелось присутствовать на переговорах с афганскими моджахедами, но совершенно ясно представляю, как он вел их. Даже враги уважали его. Как ни крути, а половина замечательного военного успеха операции по выводу советских войск из Афганистана — это блестяще проведенные переговоры, позволившие 40-й армии уйти на свою территорию без единого выстрела со стороны бесчисленных банд моджахедов, стоявших, как почетный караул, вдоль всей дороги.

Громова уважали потому, что чувствовали силу. А силу в нем чувствует каждый.

Он умеет говорить с людьми испуганными, страдающими. У него железная выдержка. Он не срывается. Держится исключительно просто и уверенно. При нем всем остальным просто неудобно мельтешить и метаться.

Офицеры рассказывали мне, что положение порой казалось совершенно неуправляемым и они готовились к самым крайним мерам. Однако уверенность и спокойствие Громова внушали, что кроме силовых вариантов, которые казались неизбежными, у него есть еще немало своих, позволяющих, не обостряя обстановки, постепенно снизить напряжение. Действительно, Громов всегда брал события под контроль, причем обходясь без силовых акций, арестов и стрельбы. Он всегда был убежденным противником крайних мер.

— Появление Громова в МВД прошло очень спокойно, я бы сказал, незаметно, — вспоминает начальник Главного управления кадров МВД России генерал-лейтенант И. В. Астапкин. — Сам он не делал ничего такого, что могло бы привлечь к нему внимание. Никаких эмоциональных заявлений, авральных сборов с объявлением программы и новых задач, никаких внезапных перемещений и назначений. Спокойно, постепенно, по-деловому знакомился он со своими подчиненными, вникал в работу и устанавливал связи.

Меня он пригласил примерно через неделю после своего назначения. Разговор наш по большей части касался подробностей моей работы в Афганистане, где я был в то время, когда Борис Всеволодович командовал дивизией в своей первой командировке. Как бывалым «афганцам», нам, конечно, было что вспомнить.

В конце разговора он сообщил, что нам предстоит вылет в Закавказье, где в то время резко обострилась обстановка. Наша задача изучить ситуацию в Грузии, Азербайджане, Карабахе, Северной и Южной Осетии и предложить меры по стабилизации обстановки. Он сказал, что командировка ответственная — поручение правительства и президента — и для него имеет значение, чтобы в нашей группе были люди, обладающие опытом Афганской войны.

Уже на следующий день на самолете МВД мы прилетели в Тбилиси, а затем на двух вертолетах отправились в Цхинвали.

Здесь мы встретились с руководством республики, сотрудниками милиции, ополченцами, которые противостояли грузинским подразделениям внутренних войск и милиции. Внимательно изучили экономическое положение республики, которая оказалась отрезанной от других регионов и не снабжалась самыми необходимыми ресурсами. Причем после разговора с руководством и специалистами Громов много беседовал с жителями города прямо на улицах Цхинвали.

Суммировав полученную информацию, собранную по-военному быстро и детально, мы возвратились в Тбилиси, где была запланирована встреча с новым президентом Грузии Звиадом Гамсахурдия.

Следует отметить, что набравший в то время силу парад суверенитетов очень пагубно отразился на кадровой ситуации в бывших республиках Союза. Так, проведенная по настоянию 3. Гамсахурдия быстротечная смена министра внутренних дел Грузии привела к тому, что исключительно важная, особенно в тот конфликтный период, должность была занята (другого слова не подберешь) тридцатидвухлетним спортсменом, далеким от многообразия проблем, стоящих перед МВД и республикой в целом.