За чистое небо (Сборник) - неизвестен Автор

Воин-коммунист Герой Советского Союза Николай Иванович Арчаков неутомимо трудился до последнего дня своей жизни, которую он всю без остатка отдал Родине, Ленинской партии и советскому народу.

В. Смолин

Полет продолжается

Как-то, находясь по журналистским делам в Липецкой области, я побывал в старинном русском городе Ельце, что раскинулся на берегах светлой речки с поэтичным названием Сосна.

Елец за последние годы очень вырос. Тут и там виднеются современные здания, заводские корпуса, всюду - подъемные краны, взметнувшие свои стрелы к небу. Словом, пейзаж, типичный ныне для многих городов средней полосы России.

Я слышал о знаменитых елецких кружевницах. Ельчане гордятся своими земляками композитором Тихоном Хренниковым, художником Николаем Жуковым, создавшим знаменитую Лениниану - замечательную галерею портретов Ильича. В Ельце живет немало и Героев Советского Союза, прославивших свои имена на фронтах Великой Отечественной войны, и среди них где-то здесь известный защитник ленинградского неба Николай Михайлович Ролин - штурман 34-го гвардейского Краснознаменного Тихвинского бомбардировочного авиаполка.

Последний раз я виделся с Николаем Михайловичем осенью 1944 года. Ленинградские летчики в те дни оказывали большую помощь наземным войскам в освобождении островной части Советской Эстонии. Мне запомнился боевой вылет эскадрильи "Ленинград" к мызе Кюла. Запомнился со всеми деталями еще и потому, что я сам в качестве воздушного стрелка принимал участие в этом вылете в составе экипажа Пе-2 гвардии лейтенанта Константина Тюряева.

С тех пор минуло тридцать с лишним лет. И вот я иду по улицам этого древнего русского города.

Как и везде, население в Ельце за последние годы прибавилось, но в маленьких городках люди хорошо знают друг друга. Когда я спросил встречную молодую женщину о Ролине, она ответила:

- Идите в школу на Клубной улице. Там работает Николай Михайлович.

То, что Николай - учитель, меня не удивило - в роду Ролиных это наследственная профессия. Но я его учителем не представлял. Перед моими глазами стоял тот, молодой Ролин, из далекого сорок четвертого...

6 октября 1944 года. Аэродром на окраине Таллина.

Лопасти воздушных винтов описывают серебристые круги, и наш Пе-2, словно необъезженный конь, дрожит крупной дрожью. Через несколько минут командир экипажа лейтенант Константин Тюряев поднимает машину в воздух. Вся третья эскадрилья пикировщиков Героя Советского Союза гвардии капитана Николая Клочко нацелена на юго-восточный опорный пункт фашистов, что расположен у мызы Кюла на острове Сарема. Оттуда немцы поспешно эвакуируют остатки своих разгромленных войск.

Удар нанести надо особенно точно, так как линия боевого соприкосновения наших войск проходит очень близко от позиций противника. От флагманского штурмана требуется ювелирная работа. В кабине рядом с комэском летит за ведущего штурмана Василий Домников - худенький шатен, скорее похожий на подростка, чем на бывалого вояку. Не участвует в вылете постоянный спутник Клочко по боевым маршрутам гвардии капитан Николай Теренков. Накануне вся эскадрилья провожала Колю Теренкова в Москву. Все знали, что в числе других летчиков в Кремле из рук Михаила Ивановича Калинина ему предстояло получить орден Ленина и Золотую Звезду Героя Советского Союза.

Мы держим курс к острову Сарема. Рядом с нами чуть ли не крыло к крылу летит экипаж, где штурманом Николай Ролин. Я с восхищением слежу за действиями друзей; многих из них знаю с первых дней войны.

Красив и могуч полет эскадрильи "Ленинград" в лучах осеннего солнца. Еще никто не знает, что свой боевой путь она завершит в Восточной Пруссии в майские дни 45-го, пройдет маршрутами вместе с полком французских летчиков "Нормандия - Неман" и что песня "В небесах мы летали одних" всегда будет звучать для Николая Ролина, как напоминание о незабываемых днях. Свой последний, 209-й вылет он совершит в канун победы, 8 мая 1945 года.

А сейчас со скоростью более чем 500 километров мы стремительно пролетаем над материковой Эстонией.

Внизу квадраты желтой стерни чередуются с ярко-зелеными пятнами свежей озими. И хотя бои тут прогремели совсем недавно, люди вышли на поля, вернулись к привычному трудовому укладу.

Потом полет вдоль береговой черты, а в воздухе то тут, то там вспыхивают зенитные разрывы. Их все больше и больше - фашисты сопротивляются с ожесточением обреченных.

Потом после противозенитного маневра вся эскадрилья уверенно выходит на боевой курс. Секунды под непрерывным огнем врага кажутся вечностью. И вот уже из люка ведущей машины вырываются бомбы. Пикировщик, словно почувствовав облегчение, сразу же вздымается над строем. За флагманом бомбят ведомые.

Островной мыс закрыло шапками разрывов: цель поражена. Несмотря на многослойный огонь зениток, удар был точным. Когда мы вернулись в Таллин, гвардии капитан Александров, помощник начальника штаба полка по разведке, сообщил:

- Только что звонили с общевойскового КП. Просили передать благодарность всем экипажам. После вашего удара пехота пошла в атаку и овладела Кюлой. Недобитые фашисты сброшены в море.

Зимой 1943 года 34-й гвардейский Тихвинский авиаполк получил новые самолеты Пе-2. Командир полка послал Николая Антоновича Клочко вместе со штурманом Николаем Васильевичем Теренковым за пополнением.

- Постарайся, - напутствовал подполковник Колокольцев командира третьей эскадрильи, - подобрать ребят с боевым опытом, обстрелянных. Сам знаешь: на ленинградском "пятачке" условия для молодежи неподходящие.

На тыловом аэродроме, где в ту пору находился 3-й запасной авиационный полк, внимание Клочко среди других привлек экипаж во главе с рыжеватым лейтенантом. То ли независимая поза летчика, то ли скептически-насмешливое выражение серых глаз стрелка-радиста подсказали Клочко, что перед ним ребята тертые, повидавшие кое-что в жизни, словом, - фронтовики.

Интуиция почти не подвела командира эскадрильи,

- Воевали? - спросил Клочко рыжеватого.

- Так точно, товарищ капитан. На Западном фронте.

- А ты, штурман?

- Не довелось...

- Двенадцать боевых вылетов на Украине, - отрапортовал стрелок-радист и, чуть смутившись, как будто ему неприятно было сообщать, добавил: - потом ранение, госпиталь...

- Не густо! - заключил Клочко.

Спустя минуту, посоветовавшись о чем-то с командиром, в разговор вступил штурман Теренков, тонкий, с девичьей талией, весь затянутый в ремни капитан.

- Мы приглашаем вас в 34-й гвардейский полк, - произнес подчеркнуто торжественно штурман. - Что представляет собой наш полк, распространяться здесь не будем. Узнаете на месте. Только хочу сказать, что о делах нашего полка знает весь Ленинград.