Через тернии к свету (СИ) - Елена Ляпота
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сначала ему не хотелось вылезать из постели. А потом потянуло вдруг куда-то далеко — на берег моря. А еще лучше — океана. Проваляться на желтом песке весь день, абсолютно ничего не делая, только слушая, как волны накатывают на берег, и морская пена шипит, растворяясь под лучами солнца.
И чтоб Рене была рядом, только не молчала как всегда, а щебетала, словно птичка.
Стоп! Какая Рене. Берт совсем забыл, что в его жизни больше нет никакой Рене. Она выбросила его оттуда — безжалостно, больно. Променяла на этого слюнявого профессора — станционную крысу, едва ли совавшего нос дальше орбиты Земли.
«Они, кстати, неплохо смотрятся вместе» — подумал Берт и в раздражении швырнул в стену любимую связку зодиаков. Безделушки не рассыпались — только упали на пол с глухим стуком. Берт выругался про себя и наклонился, чтобы поднять игрушку.
Он приказал себе перестать ревновать и переключиться на что-либо другое.
Он не любил Рене, не любил — ни минуты, ни секунды, даже мгновения.
Да, им было хорошо вместе. Да, она была надежна, умна, красива, но…
Семья, дети, любовь до гроба — это все не для него. Жизнь предлагает слишком много возможностей, чтобы посвятить себя одной-единственной женщине.
«Какие-такие возможности?» — ехидно пропел внутри него голосок, к которому, впрочем, Берт не стал прислушиваться. Слава Богу, дело так и не дошло до свадьбы. Иначе все получилось бы весьма прозаично, как у его собственных родителей — сделавших ребенка и разбежавшихся каждый по своим углам. Кто в искусство, кто в карьеру. Один лишь Берт все время был, словно шалтай-болтай — мозолил глаза и спихивался по очереди от одного к другому.
Климов не был уверен, что станет относиться к собственному ребенку как-то по-другому. А значит, не стоило плодить на свет очередное злобствующее существо.
Хорошо, что Рене сама его бросила. Она была до тошноты хорошая, и ему никак не подворачивался повод сделать это самому. Главное теперь, чтобы такой финт не сказался на карьере Берта. Впрочем, усмехнулся он про себя, никаких особых высот он пока не достиг. Просто тянул уже ставшую привычной служебную лямку. Берт горячо любил свою работу, несмотря на то, что когда-то ожидал намного большего…
— Лейтенант Климов, — раздался голос из спикерфона, — Капитан вызывает вас в рубку.
Берт немного оживился и бодро прибавил шагу. Что может быть более полезным, чем с головой окунуться в работу? Тогда все ненужные сожаления отойдут на второй план, а то и вовсе исчезнут, словно прошлогодний снег.
Плеск волн потихоньку затих в его ушах. Образ девушки растаял вместе с воображаемой пеной.
В рубку Берт влетел практически счастливым.
— Капитан, — с порога начал он и поднял руку, чтобы отдать честь, но капитан Тренс нетерпеливо оборвал церемонию приветствия.
— Времени в обрез, Климов, — хриплым голосом сказал капитан, — В шесть ноль-ноль по межпланетному времени, то есть около семи минут назад, поступил сигнал о помощи. В квадрате 14–08 «завис» торговый корабль.
— 14–08? — переспросил Климов и почувствовал, как его прошиб холодный пот. Эти координаты знал каждый. Небольшой пятачок на самом краю галактики возле опасного скопления черных дыр, который старались обходить стороной, — Это потенциальный риск, кэп.
— Я в курсе, Берт, — капитан бросил на него колючий немигающий взгляд, словно оценивая: боится Климов или просто осторожничает. Трусам не было места на «Юкасте». Но Климов был уверен: уж он-то никогда не давал повода подозревать его в малодушии.
— Согласно полученным данным, — чуть помешкав, продолжил капитан, — У торгового судна полностью отказали двигатели и система защиты. Оно беспомощно болтается у самой дыры, и его потихоньку затягивает.
— Ну, выбора у нас нет, — мрачно улыбнулся Климов, — За это государство нам и платит.
«Правда, — подумал он про себя, — раньше нам не приходилось так близко подходить к черным дырам. Ребята могут начать паниковать».
Капитан отдал приказ о начале спасательной операции. Патрульный крейсер взял курс на квадрат 14–08.
Вопреки опасениям Климова команда оставалась относительно спокойной. Этому значительно поспособствовало его твердое обещание свернуть челюсть первому, кто начнет паниковать.
Спустя сорок минут «Юкаста» прибыла к месту крушения. Однако корабля на месте не оказалось. Вернее, он был. Только то, что от него осталось, вряд ли можно было назвать кораблем.
Взглянув в иллюминатор, Берт понял: среди плавающих в космическом пространстве обломков торгового судна спасать было некого.
— Смотрите, капитан, — сказал он вслух с присущим ему сарказмом, — Какой раритет. Я удивлен, что он вообще вышел в космос. Думаю, владелец — тот еще скряга.
— Или контрабандист, — заметил первый помощник капитана Майк, — Какого хрена ему шляться так далеко от обычных торговых путей?
— Это не наше дело, — возразил капитан, — Разбираться будет полиция. А мы пока осмотрим обломки.
— Но, капитан, — воскликнул помощник, — Думаю, мы вряд ли найдем даже целого робота, не говоря уже о людях. Стоит ли рисковать?
— Мы обязаны осмотреть место крушения. Готовьте разведывательную капсулу. Добровольцы есть?
Ответом была тишина. Несколько пар глаз внимательно смотрели на капитана. Берт с усмешкой заметил, как некоторые убрали руки за спину и скрестили пальцы в ожидании приговора.
— Лейтенант Климов! — громко сказал капитан, — Раз добровольцев не наблюдается, будем тянуть жребий…
— Не стоит, Тренс, — не меняя насмешливого выражения лица, заявил Берт, — Я полечу. Во всей вселенной не найдется черной дыры, которая не подавилась бы, проглотив меня, и не вырыгнула обратно.
Капитан Тренс едва заметно улыбнулся в ответ, и в глазах его промелькнуло виноватое выражение. Климов понимал, что капитан рассчитывал на такое решение своего лейтенанта. Сколько раз они прикрывали друг другу задницу, выбираясь из досадных переделок! Тренс знал Климова, как свои пять пальцев, и бессовестно воспользовался этим, сыграв на давно изученных нотах. Но Берт его не винил: не мог же капитан отправить в разведку писающее в штаны от страха существо. У Климова, известного своей бесшабашностью, куда больше шансов вернуться целым и невредимым.
Берт зарядил капсулу и стартовал с патрульного корабля к обломкам того, что еще утром было торговым судном. Он медленно облетал каждую часть, внимательно осматривая поверхность. Вполне могло статься, что какой-нибудь чудом уцелевший горе-космонавт держится из последних сил за обломок.
Берт Климов не верил в чудеса. Поэтому и работу свою выполнял машинально, без лишних эмоций. Проверив обломки, Климов развернул капсулу и направился к «Юкасте». Однако не успел пролететь и треть обратного пути, как раздался взрыв.
Через задний иллюминатор Климову было видно, как уцелевшие части торгового корабля утонули в клубах дыма. Капсулу завертело по часовой стрелке и отбросило в сторону.
Берт еще успел подумать о том, что совесть погибшего экипажа судна была не так уж чиста. После этого он отключился, ударившись головой об иллюминатор.
Когда он пришел в себя, капсула вращалась уже не столь быстро. Климов собрался с духом и рывком подтянулся к пилотскому сидению. Усевшись, он пристегнул ремень, чего никогда не делал раньше. И взглянув на космическое пространство сквозь лобовое стекло, замер с открытым ртом.
— Мать твою, — прошептал Берт одними губами. И в тот же миг пожалел, что не знает ни единой молитвы.
Перед его взором расстилался совершенно невозможный пейзаж. Мозг отказывался верить глазам, которые и хотели бы, но не умели лгать.
Огромное розово-оранжевое марево, принявшее форму эллипсоида, переливалось и дрожало посреди чудовищных колодцев черных дыр. Они вовсе не были черными — скорее густо-синими — и кружились, словно в бешеном калейдоскопе. В их глубину невозможно было смотреть. Глаза резало до слез, а дыхание перехватывало от животного первобытного страха.
Марево становилось все больше и, казалось, надвигалось на «Юкасту», зависшую в вакууме без малейшей попытки улететь в сторону. Берт почувствовал, как его пульс, разрывая виски, бьется, словно пытаясь выскочить наружу.
«Вот он какой — настоящий ад», — подумал Берт. И в этот момент произошел второй взрыв.
2
Капсулу Берта снова отбросило в сторону, противоположную скоплению дыр. Маленькое разведывательное суденышко долго вертелось, словно игрушечный волчок, полностью лишенное возможности маневрировать. Климов держался, вцепившись изо всех сил в ручки пилотского сидения, и старался не смотреть на то, что происходило за иллюминатором капсулы.
