Сестры-соперницы - Виктория Холт

— Его построил мой предок, и о нем сложена легенда. Поэтому его нельзя разрушить.

— Поскольку разрушение может навлечь на семью несчастье или что-нибудь в этом роде?

— Да, примерно так.

— Вы суеверны?

— Мы все временами суеверны. Те, кто заявляет, что не суеверен, частенько оказывается подвержен этому более других. Это естественный инстинкт человека быть суеверным. Представьте людей, в которых лишь начало просыпаться сознание… боязнь луны, солнца, диких зверей, ревущих в ночи, — из этих страхов рождается суеверие. Это естественно.

— Значит, вы полагаете, что, если нам есть чего бояться, мы становимся суеверны. Я понимаю. Итак, существует легенда о том, что пока этот маленький замок стоит на месте, с членами семьи все будет в порядке?

Ричард промолчал, и мне тут же захотелось узнать всю правду.

Как раз в это время мы въехали во внутренний двор, где нас встречала моя сестра.

— Берсаба! — крикнула она. Я спешилась и заключила ее в объятия.

Мы разговаривали. Как мы разговаривали! Нам нужно было рассказать друг другу так много. Она должна была узнать о том, что происходило дома с момента ее отъезда, но ничуть не меньше ей хотелось рассказать, а мне — услышать обо всех событиях, случившихся с ней.

Я сообщила сестре, что жизнь нашего дома шла примерно так же, как обычно. Я болела и проводила большую часть времени в спальне, что было ей уже известно. Отец вернулся домой, а вместе с ним Фенимор и Бастиан, причем оба этих могучих человека не собираются вновь отправляться в море.

Анжелет рассказала мне о том, как приехала в дом Карлотты, и о происшествии на лондонской улице, которое завершилось тем, что ее спас Ричард; она рассказала о его ухаживаниях, об их бракосочетании, о приезде в Фар-Фламстед, хозяйкой которого она теперь стала.

Но, хотя говорила она почти безостановочно, расписывая мельчайшие подробности, о своих взаимоотношениях с мужем она не сказала ни слова. Вообще, как я заметила, сестра избегала этой темы.

Она проводила меня в очаровательную спальню, назвав ее Лавандовой комнатой. Это помещение предназначалось для меня. Полог кровати был вышит веточками лаванды, так же, как и портьеры, а ковры были нежного розовато-лилового оттенка.

Рядом располагалась Синяя комната, которую Анжелет часто использовала как спальню.

— Не всегда?

— Нет. — Она явно была в замешательстве. — Я спала в ней после… Не всегда, конечно. Но после выкидыша мне нужно было хорошенько отдохнуть, и мы решили, что у меня будет отдельная спальня.

— Отдельная от брачного ложа.

— Ну… да. Это очень удобная комната.

Да, в моей сестре осталось очень много девичьего, и трудно было поверить, что она уже замужем и что, если бы не несчастный случай, вскоре она стала бы матерью.

Анжелет рассказала мне о событиях, которые привели к выкидышу, о том, как до нее дошли слухи, что в доме водятся привидения, как однажды ночью она увидела в окне свет и поднялась в комнату Замка, чтобы разглядеть все получше. Она видела… видела что-то… и сама в точности не знает что. Ей показалось, что это было лицо, причем, как ни странно, лицо, которое она видела прежде. Слуги были убеждены, что все этой ей просто померещилось, но сама она была уверена в обратном. Так или иначе, но она сильно перепугалась и, видимо, это стало причиной выкидыша.

Я вспомнила, с каким странным выражением Ричард Толуорти говорил со мной об этом замке, и решила, что нужно будет поподробнее разузнать всю связанную с ним историю, а узнав о ней, я узнала бы и о самом Толуорти.

Первые дни были полны новыми впечатлениями. Я выезжала верхом с сестрой, и она показала мне ферму Лонгриджей.

По ее словам, Ричард съездил к ним и выразил благодарность за все, что они сделали для нее, хотя отношения остались напряженными. Она рассказала и о том, как Ричард вызывал Лонгриджа на дуэль.

— Дуэль! — воскликнула я удивленно. Этот факт бросал новый свет на его характер. — Я не думала, что он способен на столь безрассудные поступки. — И что за дуэль? Из-за женщины?

Анжелет рассмеялась.

— Конечно, нет. Люк Лонгридж непочтительно отозвался о нашем короле.

— Так, значит, твой муж ярый роялист? Она задумалась.

— Пожалуй, он просто солдат, чей долг — быть верным королю.

«Ну да, — подумала я. — Это человек, который всегда ведет себя так, как положено. Возможно, он вовсе не в восторге от короля, но он служит ему и поэтому будет защищать его в любом случае, а если придется, то и ценой своей собственной жизни».

Генерал был из тех людей, которые всегда строго придерживаются принципов.

Итак, я гуляла, каталась верхом и болтала с Анжелет. Время от времени я замечала, что, когда дело идет к ночи, на ее лице появляется напряженное выражение. Иногда я тихо открывала дверь ее спальни и проскальзывала внутрь. Если ее там не было, я знала: она возлежит на брачном ложе.

Однажды Ричард ненадолго уехал и не ночевал дома. Я была поражена тем, сколь явным было охватившее сестру чувство облегчения. И тем не менее, когда она говорила о муже, в ее глазах читалось такое восхищение, что любой сказал бы: она вне всяких сомнений любит его.

Я пыталась разговорить Анжелет, узнать подробности об этой стороне их взаимоотношений.

— Вскоре, — сказала я, — мы, должно быть, услышим о том, что ты опять готовишься стать матерью. Услышав это, она вздрогнула.

— В чем дело, Анжелет? Ведь ты хочешь иметь детей, разве не так?

— Конечно.

— А он… твой муж?

— Ну разумеется, он хочет иметь детей.

— Так если вы оба хотите…

Она отвернулась, но я схватила ее за руку.

— Ты счастлива, Анжелет?

— Конечно.

— Брак — это все, что тебе нужно… все… Я заставила ее взглянуть мне в лицо, потому что так она неспособна была меня обмануть. В ее глазах затаилась пустота, как всегда, когда она пыталась что-то скрыть от меня.

— В браке есть стороны, — сказала она, — о которых ты и понятия не имеешь.

— Например?

— Я не могу объяснить. Тебе придется подождать до тех пор, пока ты сама не обзаведешься мужем.

Я убедилась в том, что раньше лишь подозревала. Страсти, охватывавшие меня, были ей совершенно чужды. Возможно, при нашем рождении судьба, деля между нами определенные человеческие качества, ограбила одну, отдав все другой.

С этого момента ситуация для меня прояснилась. Я поняла, что моя сестра стоически несет свое бремя, время от времени выполняя обязанности, связанные с брачным ложем. Любопытно, какое впечатление производило на супруга такое ее отношение. Он должен был это чувствовать и вряд ли радовался этому.