Антология мировой фантастики. Том 9. Альтернативная история - Осип Сенковский

Роберт Чилдан стоял возле кассового аппарата, когда, подняв глаза, увидел высокого тощего мужчину, вошедшего в магазин. На мужчине был немного вышедший из моды костюм, а в руках плетеная корзина. Мелкий торговец. Но тем не менее у него не было добродушной улыбки, совсем наоборот, на его жестком лице было печальное, даже угрюмое выражение. Он скорее напоминал водопроводчика или электрика. Рассчитавшись с покупателями, Чилдан обратился к вошедшему мужчине: — Вы от кого? — Я представляю фирму «Ювелирные изделия ЭдФрэнк», — пробурчал человек. Он поставил свою корзину на свою корзину на один из прилавков. — Не слышал о ней, — прохаживаясь, заметил Чилдан. Мужчина отстегнул крышку корзины и, делая массу лишних движений, открыл ее. — Все ручной работы, каждый предмет уникален, выполнен по оригинальным эскизам. Медь, латунь, серебро. Даже вороненное железо. Чилдан заглянул в корзину. Специфический блеск металла на черном бархате. — Спасибо, это не по моей части. — Эти предметы представляют американское художественное ремесло. Современное. Отрицательно мотнув головой, Чилдан вернулся к кассовому аппарату. Некоторое время посетитель неуклюже возился со своим бархатным панно и корзиной. Было непонятно, то ли вытаскивает панно из корзины, то ли ставит его назад. Казалось, что он понятия не имеет о том, что делает. Чилдан наблюдал за ним, скрестив руки и размышляя о различных сиюминутных делах. В два часа у него свидание, где он должен показать несколько старинных чашек. Затем в три должны принести еще одну партию изделий из лаборатории Калифорнийского университета, где проверялась их подлинность. В последнюю пару недель он не прекращал передавать различные изделия на проверку с того самого злополучного происшествия с кольтом сорок четвертого калибра. — Все эти изделия произведены без напыления или гальваники, — сказал посетитель с плетеной корзиной. Он извлек из нее ручной браслет. — Цельная латунь. Чилдан кивнул, не отвечая. Посетитель еще немного поторчит здесь, перетасовывая свои образцы, но в конце концов уйдет. Зазвонил телефон. Чилдан взял трубку. Один из его покупателей справлялся о старинном кресле-качалке, очень дорогом, которое Чилдан взялся для него починить. Работа еще не была закончена и Чилдану пришлось на ходу выдумывать какую-то убедительную историю. Глядя через витринное стекло на уличное движение, он успокаивал и заверял клиента, в конце концов покупатель, несколько умиротворенный, дал отбой. «В этом не приходится сомневаться», — подумал он, вешая трубку. Вся эта заварушка с кольтом сорок четвертого калибра основательно выбила его из колеи. Он уже больше не взирал на свои товары с прежней гордостью. Даже крупица подобного знания долго не выходит из памяти, сродни впечатлениям раннего детства. «Что указывает, — размышлял Чилдан, — на глубокую связь с нашим прошлым: здесь была замешана не только история США, но и события нашей личной биографии. Как если бы возник вопрос о подлинности наших свидетельств о рождении или воспоминаниях о дедах. Может быть, я, например, не помню на самом деле Франклина Делано Рузвельта, синтезированный образ, явившийся следствием обрывков подслушанных разговоров, так или иначе дополнявших друг друга, миф, внушенный навязчиво сознанию, вплетенный в ткани мозга, подобно мифу о Гайавате, о Чиппендейле, или вроде того, что вот здесь обедал Авраам Линкольн, пользовался этими стаканами, старинными ложками, вилками, ножами. Этого нельзя увидеть, но факт остается. У другого прилавка, все еще неуклюже копаясь в корзине с бархатным панно, коммивояжер произнес: — Мы можем делать изделия по заказу как заблагорассудится клиенту, если кто-нибудь из ваших покупателей имеет свои собственные идеи». Его голос был каким-то сдавленным. Он прочистил глотку, глядя то на Чилдана, то на какое-то изделие, которое держал в руках. Он явно не знал, как уйти из магазина. Чилдан улыбался, но ничего не говорил. «Это не мое дело. Его — собраться и убираться отсюда. Пусть ковыряется, сколько угодно. Такая неуклюжесть. Ему не следовало быть коммивояжером. Мы все страдаем в этой жизни. Взгляните на меня. Целый день мне достается от таких япошек, как мистер Тагоми. Простым изменением гласных в мой фамилии он может всегда щелкнуть меня по носу, сделать мою жизнь ничтожной». Затем ему в голову пришла идея. «Этот парень, очевидно, неопытный. Надо присмотреться к нему. Может быть, я смогу взять что-нибудь из его побрякушек на комиссию. Стоит попытаться». — Эй, — позвал Чилдан. Торговец быстро поднял глаза. Подойдя к нему со все еще скрещенными на груди руками, Чилдан сказал: — Похоже, что вы уже здесь добрых полчаса. я ничего не обещаю, но вы могли бы выложить некоторые из своих товаров. Перестаньте мучиться с крышкой этой корзины. Кивнув, мужчина расчистил себе место на одном из прилавков. На этот раз ему удалось без всяких препятствий открыть корзину и вынуть панно. Чилдан знал, что он выложит все подряд, будет кропотливо расставлять свои товары в течение следующего часа, суетиться и перекладывать их с места на место, пока не будет удовлетворен раскладкой, надеясь, тайно молясь, наблюдая за Чилданом краем глаза, чтобы увидеть, проявит ли хозяин магазина хоть какой-нибудь интерес. — Когда вы все это разложите, — сказал Чилдан. — Если я не будут слишком занят, то попытаюсь взглянуть, что здесь у вас есть. Продавец стал лихорадочно работать, будто его ужалили. В магазин вошло несколько покупателей, и Чилдан приветствовал их. Теперь все его внимание было приковано к ним и их желаниям, и он забыл о коммивояжере, который продолжал корпеть над своими изделиями. Он уже понял создавшуюся ситуацию, и движения его стали более спокойными, он обрел уверенность. Чилдан продал кружку для бритья, почти продал вязанный коврик и принял залог за афганский ковер. Время шло. Наконец, покупатели вышли. Магазин опустел, в нем остались только он и продавец. К этому времени он уже завершил раскладку своих товаров. Весь его набор ювелирных изделий был разложен на черном бархате на поверхности прилавка. Роберт Чилдан лениво подошел к прилавку, закурил «Страну улыбок» и стал покачиваться взад и вперед на пятках, попыхивая сигареткой. Продавец стоял тихо, оба молчали. Затем продавец быстро заговорил: — Вот хороший экземпляр. Вы не найдете на нем ни малейшей царапины от металлической щетки. Все отполировано и не скоро потускнеет. Мы покрыли их таким лаком, что блеск будет сохраняться в течении многих лет. Это лучший из лаков, которые только можно изготовить. Чилдан понимающе кивнул. — Что мы здесь сделали, — продолжал торговец, — так это приспособили испытанные промышленные технологические приемы для производства ювелирных изделий. Насколько мне известно, прежде никому не удавалось совершить подобное. Здесь нет литья в формы, только металл к металлу, сварка и плазменная обработка. Он остановился. — С обратной стороны некоторых образцов применена пайка твердыми сплавами. Чилдан взял два браслета, затем булавку, затем еще одну. Он подержал их какое-то время и отложил в сторону. В глазах продавца засветилась надежда. Проверив ярлычок на ожерелье, Чилдан сказал: — Это цена… — Розничная. Вы платите только пятьдесят процентов от нее. Если вы сделаете покупку, ну, скажем, долларов на сто, то мы сделаем вам скидку еще на два процента. Один за другим Чилдан отложил в сторону еще несколько штук. С каждым следующим экземпляром продавец становился все более оживленным, он говорил все быстрее и быстрее и в конце концов стал повторяться и даже говорить какие-то глупые, бессмысленные вещи, все вполголоса и очень монотонно. «Он на самом деле думает, что ему удастся что-то продать», — догадался Чилдан, но выражение его лица осталось бесстрастным. Он продолжал игру в отбор образцов. — Это особенно хороший экземпляр, — бессвязно пробормотал продавец, когда Чилдан выудил большую подвеску и на этом остановился. — У вас на самом деле хороший вкус. Глаза его быстро бегали по отобранным предметам. Он прикидывал в уме стоимость отобранных Чилданом предметов, окончательную стоимость партии. — Наша политика, — сказал Чилдан, — в отношении неопробованных товаров состоит в принятии их на комиссию. Торговец в течении нескольких секунд не мог понять, о чем он говорит. Он молчал, стараясь постичь сказанное. Чилдан ободряюще улыбнулся. — На комиссию, — наконец как эхо отозвался торговец. — Вы предпочитаете не оставлять? — спросил Чилдан. Заикаясь, посетитель, наконец, произнес: — Вы имеете в виду, что я оставляю это здесь, и вы производите оплату позже, когда… — Вы получите две трети от вырученной суммы, когда вещи будут проданы. Таким образом вы заработаете гораздо больше. Вам, конечно, придется подождать, но… Чилдан развел руками. — Дело ваше. Я могу предоставить один из своих застекленных прилавков. Если дело пойдет, тогда, возможно, через месяц-другой, при следующем заказе, тогда мы, может быть, и договоримся о непосредственной покупке. Чилдан понял, что человек провел в его магазине больше часа, выставляя свои товары, и сейчас он выложил абсолютно все. Все его панно находились в беспорядке, предметы были разбросаны по разным углам. Для того, чтобы привести все к виду, когда товары можно будет показать еще кому-нибудь, потребуется еще не меньше часа работы. Никто из них не нарушал воцарившуюся тишину. — Те образцы, которые вы отложили в сторону, вы хотите оставить именно их? — спросил торговец тихо. — Да. Я разрешаю оставить их все у меня. Чилдан прошел через весь магазин в подсобку. — Я выпишу квитанцию, так что вы будете знать, что вы оставили у меня. Когда он вернулся со своей квитанцией, то добавил: — Вы понимаете, что когда товары остаются на комиссионной основе, магазин не берет на себя ответственности в случае кражи или повреждения? Он протянул торговцу на подпись небольшой бланк с отпечатанным на гектографе текстом. Магазину никогда не нужно будет полностью рассчитываться за отдельные предметы. При возвращении нераспроданной продукции, если каких-то вдруг будет недоставать, то будет считаться, что они украдены. Так решил про себя Чилдан. В магазине всегда случаются кражи, особенно таких небольших вещей, как ювелирные изделия. Не было такого варианта, чтобы Роберт Чилдан мог что-либо потерять на комиссии. Он не должен платить за ювелирные изделия этого человека. Ему не нужно делать какие-либо закупки инвентаря, необходимого для их продажи. Если какое-то из них будет продано, он получит прибыль, а если нет — он просто вернет их все, или столько, сколько останется, торговцу в какой-нибудь туманный отдаленный срок. Чилдан составил опись оставленных на комиссию вещей, подписал ее и копию передал торговцу. — Вы можете позвонить мне, — сказал он, — через месяц и спросить, как идут дела. Взяв с собой те ювелирные изделия, которые ему понравились, он вышел в подсобку, оставив торговца собирать оставшиеся товары. «Не думаю, что он будет продолжать, — подумал он, — но определенно сказать трудно. Вот почему всегда не грех попробовать». Когда он вновь появился, то увидел, что торговец уже готов к уходу. Плетеная корзинка была у него в руке, а прилавок был свободен. Торговец подошел к нему, что-то протягивая. — Да? — отозвался Чилдан. Он собирался просмотреть корреспонденцию. — Я хочу оставить на визитную карточку. Продавец положил на стол Чилдана какой-то странный на вид квадратик красной и серой бумаги. — «Ювелирные изделия фирмы ЭдФрэнк». Здесь есть наш адрес и номер телефона на случай, если вам захочется связаться с нами. Чилдан поклонился, беззвучно улыбнулся и принялся за почту. Когда он поднял голову, в магазине было пусто. Торговец ушел. Бросив монету в пять центов в стенной автомат, Чилдан получил чашку горячего растворимого кофе и стал медленно пить его, размышляя. Интересно, как эти изделия могут покупаться. Не очень-то похоже, что сильно. Никто не видел ничего подобного. Он осмотрел одну из булавок. Очень оригинальная штучка. Работа явно отнюдь не любительская. «Я поменяю ярлыки, поставлю гораздо большие цены и сделаю упор на то, что это ручная работа и на их уникальность и оригинальность исполнения. Крохотная скульптура. Носите на себе произведения искусства. Дорогое произведение на вашем лацкане или запястье». Была еще одна мысль, все больше увеличивавшая в мозгу Роберта Чилдана. С этими изделиями не будет проблемы подлинности, а ведь эта проблема может когда-нибудь стать причиной краха индустрии, производящей исторические американские артифакты. Не сегодня, так завтра — после, но когда — никто не знает. «Лучше всего не ставить весь капитал на одну лошадь. Этот визит еврейского мошенника, возможно, предвестник грядущего краха рынка. Если я тихонько запасусь неисторическими, современными изделиями, не имеющими исторической ценности — реальной или воображаемой, то я, возможно, на корпус обойду конкурентов, и это мне обойдется задаром». Откинувшись в кресле так, что оно уперлось в стену, он потягивал кофе и размышлял. Момент изменяется. Нужно быть готовым измениться вместе с ним, либо каким-то другим образом выйти сухим из воды, приспособиться. «Закон выживания, — подумал он. — Ищи, откуда ветер дует. Учись жить на потребу для, изучай запросы, всегда делай нужное в нужное время». Неожиданно его осенило, он даже выпрямился в кресле. Одним махом — двух зайцев. Да… В возбуждении он вскочил. «Лучше побрякушки заверну поизящнее, естественно, сняв ярлыки. булавку, подвеску или браслет. Все равно, что-нибудь поприличнее. Затем — раз нужно оставить магазин, закрою его в два часа, как обычно, и прогуляюсь-ка я до дому, где живут Казуора. Мистер Казуора, Пол, конечно, будет на работе, но миссис Казуора, Бетти, скорее всего окажется дома. Сделаю ей подарок - новое оригинальное произведение американского художественного творчества. Свои собственные комплименты — чтобы набить цену. Вот так и возникает новая мода. Разве это не прелестная вещица? В магазине целая подборка ей подобных. Потом нечаянно уронить вещицу и так далее. Вот, пожалуйста, это для вас, Бетти». Он затрепетал. «Среди дня только она и я в квартире! Муж на работе. Все к одному великолепный предлог. Воздуха!» Взяв небольшую коробочку, прихватив оберточную бумагу и цветные ленточки, Роберт Чилдан прялся готовить подарок для миссис Казуора. Смуглая, очаровательная женщина, такая изящная в своем шелковом восточном одеянии, на высоких каблуках. А может быть, сегодня голубая хлопчатобумажная пижама, вроде тех, которые носят кули, очень тонкая и удобная, такая свободная, не скрывающая ничего под собой. А может все это слишком? Пол будет раздражен, разнюхает и ответит. Может лучше притормозить: вручить подарок ему в его конторе, изложить ту же историю, но ему. Потом он пусть передаст подарок ей — подозрение может и не возникнуть. «А тогда-то, — подумал Чилдан, — я и позвоню ей по телефону через день-два. Надо же выяснить ее отношение к подарку. Еще воздуха!»