Под крылом дракона - Терри Лу

Ничего не происходило, поэтому спустя пару томительных секунд я решила приоткрыть один глаз. Моему взору представилась довольно странная картина: напротив драконьей головы, буквально в полуметре от трепещущих ноздрей, испускающих дымные струйки, висел огромный букет.

Связка бледных драконьих лилий с характерными красными, как кровоподтеки, разводами на лепестках дрогнула и подплыла чуть ближе. Дракон, забыв от удивления захлопнуть пасть, скосил глаза к переносице, не отрывая узких зрачков от подозрительного объекта.

Я уж было собралась рвать на себе волосы, проклиная дырявую память за бесполезное заклинание, когда букет неожиданно завибрировал, издавая треск горящей проводки… А через пару мгновений началась форменная вакханалия.

Не успел дракон издать даже рыка, как связка лилий с силой приложила его по морде. Взметнулись лепестки, похожие на крупные хлопья снега, испачканные кровью.

Разумеется, никакого вреда эта «атака» ящеру не нанесла. Зато морда его приобрела столь недоуменное, а после — обиженное выражение, что я невольно хихикнула.

Дракон ошарашенно мотнул головой и попробовал цапнуть агрессивно настроенный букет пастью, но тот ловко увернулся и набросился на крылатого с удвоенной яростью. Он бил его, теряя лепестки и целые бутоны, до тех пор, пока ящер наконец не взревел, как подстреленный бизон, и не проглотил остатки букета, громко клацнув зубами.

Над площадью повисла тишина. Дракон смотрел куда-то сквозь меня, полуприкрыв глаза нижней пленочкой век.

Переварив букет, дракон отрыгнул и со вполне осмысленным гастрономическим интересом оглядел меня с ног до головы. Сообразив, что только что упустила замечательную возможность унести ноги, я окончательно скисла.

Взгляд упал на развалины чайханы. Среди обрушившихся балок и стен виднелось несколько человеческих тел, похожих на старые сломанные куклы, сожженные жестокими детьми в камине.

Я сглотнула вязкую горькую слюну и перевела взгляд на дракона. Казалось, он ухмыляется…

Хватит.

Довольно лгать себе, Лис. Не все драконы похожи на Джалу — не все они благородны и милосердны… Да хотя бы вспомни, кем был тот же Джалу в бытность свою Хасса-ба… Что он творил тогда, сколько безвинных жертв на его совести… Ты видела это своими глазами! Так с чего ты решила, что драконы достойны большего доверия и любви, чем люди?

Этот дракон убьет сначала тебя, а потом всех, кто не сможет себя защитить. Он пройдет по Тальзару огненным смерчем, оставляя после себя развалины и трупы… По этому городу, где даже мозаичные мостовые стали родными и уютными, как домашние тапочки, а каждое встреченное лицо светилось узнаванием и улыбкой…

Чувствуя, как леденеют внутренности, а голова, наоборот, наливается свинцовой тяжестью, я посмотрела на дракона.

Он раздувал легкие, явно намереваясь перед употреблением хорошенько меня прожарить.

— Не позволю… — кажется, этот надтреснутый, страшный голос принадлежал мне.

Сложно сказать, что именно я не собиралась позволять, но в данную секунду это не волновало уже ни меня, ни тем более дракона.

Я выбросила руку вперед, как если бы сжимала в ней шпагу. Маги не нуждаются в ином оружии, кроме их собственного тела и мастерства. И все же самым главным козырем всегда оставалось знание.

Секрет уязвимости крылатых было первым, о чем нам поведали на парах по физиологии драконов.

Аббауртские ящеры тяжело переносили холод. Зачарованный же лед в руках опытного мага был, пожалуй, единственным, что могло убить носителя огненной крови.

Я не была опытным противником, и дракон это знал. Он оскалил клыки, словно хохоча над жалкими потугами мага-недоучки… но ледяная волна уже срывалась с кончиков моих пальцев.

Голову ящера окутало морозное облако. Он закашлялся, выпуская черные струи дыма, и, даже не делая попыток вырваться, попер на меня, как огромный крылатый танк.

Саламандр-р-ра, он же меня попросту раздавит!

Упрямо сцепив зубы, я не двинулась с места. Стало трудно дышать — легкие слиплись от холода. Во рту скопилась ледяная слюна, и хотелось сглотнуть, но горло онемело.

Маг не должен позволять сливаться своему телу с творимым волшебством… Иначе оно поглотит его. Видишь опасность — отступи, дождись соратников. Маг-одиночка — не воин, но смертник.

Ах, магистр Крам, я, как молитву, помню эти ваши слова, но куда прикажете отступать? И откуда ждать помощи?

Дракон замер. Он явно не ожидал столь яростной атаки. Облако над его головой сгустилось так сильно, что исчезли последние очертания морды, лишь длинные, покрытые изморозью усы торчали, как две антенны.

Ящер обеспокоенно замотал головой, стараясь сбросить ледяные путы.

От напряжения у меня носом пошла кровь — густо залила губы и подбородок, мгновенно застыла, стягивая лицо ледяной коркой. Тело, словно обколотое морфином, не слушалось.

Так холодно… Зубы уже, наверное, стесались. Судя по едва тепловатой жидкости, быстро замерзшей во рту, сильно прокушен язык… Оледеневшие глазные яблоки больше не слезятся. Последний натужный вздох и сиплый выдох… Все, легкие вмерзли в ребра.

Так вот что значит — быть поглощенным собственной магией…

Последнюю трезвую мысль я сопроводила попыткой придать лицу более-менее пристойное выражение — на тот случай, если мою героическую ледяную статую потомки решат водрузить где-нибудь в центре города на почетном постаменте.

Холодно… очень. Но боль ушла, и тело, вопреки стенаниям разума и инстинктов, принимает это с благодарностью.

А дыхание у смерти совсем не смрадное: пахнет мятой, озоновой свежестью и чем-то еще, таким знакомым…

Блаженная темнота. Забытье.

— Лис! Лис, очнись! — кто-то грубо тряс меня за плечи.

Я застонала, пожелав незваному доброжелателю, кем бы он ни был, катиться к чертям собачьим — мысленно, потому что губы не слушались. Как и все тело.

— Лис, раздери тебя горгулья! — После весьма ощутимого шлепка по щеке я наконец соизволила открыть глаза.

Надо мной склонилось бледное лицо Дея — такое знакомое и в то же время очень непривычное без очков. Я слабо улыбнулась, разглядев несколько веснушек на кончике длинного носа.

Дей искривил губы и вдруг прижал меня к себе с такой силой, что я клацнула зубами о пуговицы его файтона.

— Лис, глупая лисица, я думал… думал, что…

Его прерывистое дыхание щекотало затылок, я слабо заворочалась в попытке избавиться от удушливых объятий. Но он лишь крепче прижимал к себе.

— Дей, задушишь же…

Он спохватился, разжал руки. Светлые глаза взволнованно шарили по моему лицу.