Как отравили Булгакова. Яд для гения - Геннадий Смолин

Но особенно во втором действии (II/23):

Оратор:

«Но тогда тебе никогда не вкусить небесных радостей посвященных».

Папагено:

«Что уж тут, ведь большинство людей подобны мне. А сейчас для меня величайшая радость – добрый бокал вина».

И вообще большая часть шпилек, подковырок и острот находилась во втором действии.

Зритель покинул театр со смешанными чувствами: сказка, чуждая символика, сакральное и развлекательное соединились тут в некий конгломерат или противоречивое целое.

Рихард Вагнер был прав, утверждая, что «это сочинение стоит особняком и поистине не может быть соотнесено ни с каким временем», прав был и исследователь Коморжиньский, говоря, «что в этой сказке, на вид непритязательной, скрыто особое значение того, что волшебная игра имеет какое-то отношение к серьезности реальной жизни, что это символ».

Здесь важны не подобные детали, взятые сами по себе, а тот мощный выброс, то соборное единство, засиявшее, подобно бронзе под патиной, сквозь банальности венской народной пьесы!

Теперь мало кто сомневается в том, что соавтором Моцарта в тексте либретто был также и Игнац Эдлер фон Борн, «прообраз Зарастро», знаток эзотерических и минералогических наук, издававший журнал для масонов «Journal fur Freimaurer». За два месяца до премьеры «Волшебная флейта», 24 июля 1791 года, он, всего 48 лет от роду, навсегда сомкнул глаза в жестоких конвульсиях. Несомненно, знал он много, пожалуй, слишком много. Другие исследователи считали, что основная часть текста «Волшебной флейты» принадлежала перу Карла Людвига Гизеке, поскольку текст оперы мог создать только ученый, человек науки, а третьи полагали участие здесь неких «анонимов»: здесь был и патер, и курат. Кстати, создатель титульной гравюры к первому либретто «Волшебной флейты», масон Игнац Альберти, неожиданно скончался в 1794 году в возрасте 33 года.

«Волшебная флейта», кроме того, – своеобразный сфинкс, устремивший взгляд в Царство мертвых. «Умереть» и «посвятиться», – и то и другое в греческом языке имел один корень. Бог мертвых Тот – Гермес – проводник мертвецов. Когда в финале первого действия Тамино выбрал храм мудрости, то это ничто иное, как Путь к матерям, или дорога в Царство мертвых.

Число 8 – символ вечного возрождения, а знаком его является двойной квадрат или восьмиугольник. Оно составлено арабами из двух, стоящих один на другом квадратов.

Поставленные рядом друг с другом, эти квадраты создали прямоугольник, классическую форму гроба.

В то же время в алхимии число 8 соотносилось с ртутью-Меркурием!

Комната мертвых, хранящая мумию фараона, представляла собой чистый двойной квадрат. А так как масонство в первую очередь занималось таинствами смерти и возрождения, знаком ложи оно выбрало эту эмблему (двойной квадрат или прямоугольник).

Не зря в церемониях такого рода музыка играла главную роль: в октаве 8 звуков. И в опере «Волшебная флейта» это число 8 последовательно и неуклонно «набирало в цене». Гермес-Меркурий изобрел арфу и флейту, и золотая волшебная флейта вручается принцу в восьмой сцене.

Испытание огнем и водой – это уже последняя стадия земной жизни, происходит в 28-й сцене II-го действия. Здесь выбрана что ни на есть превосходная степень драматизма, богатства содержания: испытание огнем и водой, по регламенту 18-го градуса посвящения – «Igna Natura Renovatur Integra» (INRI), или по-русски: «Природа обновляется возрождающим пламенем». Кстати сказать, испытание огнем и водой поразительно вторглось и в жизнь самого Моцарта: перед его кончиной он перенес терминальную горячку и сильное опухание тела.

Вот и конец – круг замкнулся! Посвящение «Волшебной флейты» чисто египетского толка: обожествление мертвого!

В этом смысле пророчески выглядело изображение на гравюре к первому либретто «Волшебной флейты»: под высокой стелой Гермеса, – с 8-ю символами Меркурия! – лежал мертвец. Это Адонирам (в степень Адонирама был посвящен Вольфганг Моцарт), архитектор храма Соломона.

В заключение хотелось бы процитировать известного английского музыковеда Э. Дента:

«Умереть и стать посвященным – равно и в значении, и в слове. На пороге смерти и посвящения все являло свой ужасный лик, все – уныние, трепет и страх. Но если это преодолено, то неофита приветствовал удивительный, божественный свет. Его принимала в объятья нива чистоты, где на цветущих лугах гуляли и танцевали под сладостные песни и божественные видения. Здесь посвященный был совершенно свободен; увенчанный, он беззаботно пребывал в кругу избранных и блаженных».

Вот куда пришлось зайти!Вот куда необходимо было зайти!

Я убежден, что Моцарт зашел туда и достигнул всего этого. Моцарт – помазанник Божий, пророк на этой земле, и он должен быть вознагражден. «…Увенчанный, он беззаботно пребывает в кругу избранных и блаженных!»

Мы не сомневались, что эти выводы попали в самую точку, и в качестве дополнения к действию «Волшебной флейты» нам хотелось бы процитировать стихи Гете, на которые опять-таки указал Ф. А. Лувье, и они опять же из 2-й части «Фауста»:

Слышите, грохочут Оры!Только духам слышать впору,Как гремят ворот затворыПред новорожденным днем.Феба четверня рванула,Свет приносит столько гула!Уши оглушает гром,Слепнет глаз, дрожат ресницы.Шумно катит колесница,Смертный шум тот незнаком.Бойтесь этих звуков.Бойтесь,Не застали б вас врасплох.Чтобы не оглохнуть, скройтесьВнутрь цветов, под камни, мох.

Вне сомнений, «Волшебная флейта» в окружении этих событий предстала теперь в совсем ином свете, так что уже тогдашние слухи, будто Моцарт был отправлен на тот свет из-за разглашения тайн «королевского искусства», теперь вовсе не казались безосновательными. Только вот кем – вопрос вопросов?! И с легкостью кивать на ложи и братьев масонов – мне кажется, пустое занятие.

Если обратить взор на титульную гравюру к первому либретто, а, надо сказать, такая графическая вкладка для либретто в те времена была большой редкостью, то на этом рисунке мы увидим: 8 символов Меркурия (среди них – голова барана с лирой, жезл-змея, ибис), украшающих высокую колонну Гермеса-Меркурия, изображенную слева. Под ней лежит мертвец – архитектор храма Соломона Адонирам. Жуткие сцены жертвоприношений вверху на фризе можно рассмотреть только через лупу. А на заднем плане перед комнатой – пожалуй, определенно можно сказать, комнатой мертвых – в двойном квадрате появляется классический знак яда В. Моцарта, сулемы – символ S. Неслыханно! Если числам 1 и 2 в алхимии нет соответствия (оно начинается с 3!), то число 8 было посвящено ртути, то есть яду, данному Моцарту, и на этой гравюре мы находим даже его изображение! Собакоголовые обезьяны справа вверху представляют другие классические символы Меркурия, так же как и змеи. Кроме того, на гравюре изображены знаки и низших масонских градусов.

Получалось, что вся жизнь Моцарта – от рождения до могилы – находилась под властью этого необычайного числа 8: рождение в 8 часов пополудни в ночь на «День Меркурия», среду, и на 28-й день года, гомеровский «Hymn on Mercury» под его детским портретом, доминирующая роль числа 18 в «Волшебной флейте» и событиях, сопутствующих смерти, 8 аллегорий Меркурия на титульной гравюре к первому изданию либретто оперы, «серый посланец как олицетворение ртути, как символ числа 8! Наконец, сумма цифр его полных лет жизни – 35 – опять-таки чистая восьмерка.

И все это «его величество» случай? С трудом верилось в то, что для простого случая довольно-таки многовато. Скорее всего, особенно в конце его жизни, перед нами произошел суперслучай! Скандал!..

Теперь можно с уверенностью сказать: жизнь Моцарта с самого начала находилась во власти рокового числа, ведь даже высота Солнца в день его рождения составляла 8° в созвездии Водолей… Да и смерть его – ловко обыгранная и сманипулированная судьба, и все с помощью этого числа!

Оставался открытым вопрос: оттого умер Моцарт, что создал «Волшебную флейту», или создавая ее, был уверен, что умрет?

Здесь сможет внести ясность всезнающий великий Гете, который 11 марта 1828 года сказал своему неразлучному секретарю Иоганну Эккерману:

«Вообще вдумайтесь, и вы заметите, что у человека в середине жизни нередко наступает поворот, и если смолоду все ему благоприятствовало и удавалось, то теперь все изменяется, злосчастье и беды так и сыплются на него. А знаете, что я об этом думаю? Человеку надлежит быть снова руинированным! Всякий незаурядный человек выполняет известную миссию, ему назначенную. Когда он ее выполнил, то в этом обличье на земле ему уже делать нечего, и провидение уготовило для него иную участь. Но так как в подлунном мире все происходит естественным путем, то демоны раз за разом подставляют ему ножку, покуда он не смирится. Так было с Наполеоном и многими другими. Моцарт умер на 36 году. Почти в том же возрасте скончался Рафаэль, Байрон был чуть постарше. Все они в совершенстве выполнили свою миссию, а значит, им пришла пора уйти, дабы в этом мире, рассчитанном на долгое-долгое существование, осталось бы что-нибудь и на долю других людей».