Война с демонами. Книги 1-5 - Питер В. Бретт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он встряхнулся, приходя в себя. Он убивал демонов, но, в отличие от многих в Бруке, не полюбил это занятие. Энергетический разряд приносил неописуемое удовольствие, но оно не стоило потери самоконтроля. Именно самоконтроль позволял выживать, когда другие отправлялись на погребальный костер.
– Пап! Смотри! – крикнул Джеф Птенец.
Повернувшись, Джеф увидел еще один силуэт, который сгущался всего в нескольких шагах. Подобное обычно происходило сразу после захода солнца. «Должно быть, этот проспал», – подумал он, следя, как гость уплотняется. Прямоходящий, двуногий подземник, судя по всему, готовился сгуститься в небольшого лесного демона.
Джеф быстро шагнул, чтобы выполоть и этот сорняк, но едва поднял киркомотыгу, как рядом с первым начал формироваться второй. Джеф замешкался.
«Ты не выстоишь против двоих, – предупредил отец. – Беги. Убегай сейчас же».
Джеф Птенец разделил отцовские опасения:
– Папа! Ложись!
Мальчик вскинул лук и пустил стрелу в тот миг, когда ближайший демон прыгнул на Джефа, соткавшись быстрее, чем казалось возможным. Послышался свист, затем – дребезжание древка.
Джеф заморгал при виде стоящего перед ним вестника. Тот с мрачным лицом держал дрожащую стрелу, которую перехватил в считаных дюймах от головы Джефа.
Исчезла бурая ряса рачителя, красовавшаяся на нем в прошлое посещение, хотя татуировки, без сомнения, говорили о том, что перед ними – все тот же вестник. На нем была заношенная белая хлопковая рубаха с открытым воротом и грубые брюки, рукава и штанины закатаны, ноги босы.
Вестник повернулся и свирепо взглянул на крыльцо:
– Если ты, Джеф Птенец, так и не понял, что нельзя стрелять, когда мишень заслоняют люди, то нечего браться за лук!
– Вестник?! – воскликнул мальчик. – Я думал, это демон!
– Мальчик прав, – сказал Джеф. – Ты клубился в точности как они…
Он осекся, рассмотрев сгустившуюся подле вестника женщину. Ее было не узнать. Она обкорнала длинные волосы, обрезала платье чуть ли не до пояса и расписала себя метками, но глаза и овал лица, так разительно напоминавшие ему вторую жену, не дали ошибиться.
– Ренна? – выдавил он. – Ренна Таннер?
– Теперь Ренна Тюк, – поправил вестник.
– Как? – Джеф повернулся к нему.
Вестник взглянул на метки, начертанные на стреле, и невнятно буркнул. Положив руку на плечо Джефу, он посмотрел ему в глаза. Взгляд его казался знакомым, но Джеф не мог уловить, чем именно, пока тот снова не заговорил.
– Нам нужно многое обсудить… папа.
Джеф стоял и таращился на гостя. Во дворе было темно, но киркомотыга еще колола руку магией, которая взбегала по плечу и укрепляла ночное зрение. Он мысленно убрал метки, как сделал, когда рассматривал Ренну, и различил в лице мужчины черты матери, пятнадцать лет как убитой на этом же месте.
У него подогнулись колени, а орудие выпало из руки и воткнулось в почву. Голова вдруг закружилась, он оперся на рукоять. Дышать стало нечем, ночь объяла его, как вода.
– Арлен? – Не было сил вздохнуть, а ноги не держали.
Вестник поймал его, когда он пошатнулся.
– Да, папа. Это я.
Оторопевший Джеф сопроводил на порог сына и – кем ему теперь приходилась Ренна? Невесткой? Снохой?
– Живо в дом и умываться к ужину, – скомандовал он детям. – Скажите маме, чтобы накрыла еще для двоих.
Они не трогались с места, глазея на пришельцев, и Джеф хлопнул в ладоши:
– Пошевеливайтесь!
Он не винил детей. Они бросились в дом, и Джеф проводил их взглядом. Затем пропустил вперед гостей, не сводя глаз с мужчины, в которого превратился сын. Не замечать сходства раньше было простительно, но теперь, когда он знал, кто перед ним, оно стало очевидным, с метками или без.
Арлен был жив.
Его мальчик вернулся взрослым.
За ужином происходящее казалось хрупким сном: одно неосторожное слово – и чета растает, словно ее и не было. Норин прочла короткую молитву. Потом все молча ели, и даже дети улавливали напряжение, висящее в воздухе.
– Будь добр, передай картошку, – попросил Арлен Чоли, и мальчик подпрыгнул, словно увидел привидение.
В каком-то смысле так оно и было. Призрак старшего брата вернулся и попросил картошки.
В конце концов не выдержала Илэйн:
– Мне придется чуток привыкнуть, Рен. Ты мне теперь невестка.
– Не запаришься. Ты же годами вела себя как мамка.
В интонациях Ренны сквозила колкость, готовая сорваться с языка. Создатель свидетель – стрел посыплется много. Их мать умерла, когда Ренна была мала, а Илэйн сбежала с Джефом уже через несколько лет, бросив сестер на попечение мерзавца-папаши.
Илэйн подобралась, ожидая трепки, но Ренна, если ей и было что сказать, сдержалась и изобразила улыбку. Она посмотрела на детей:
– Судя по моим племяшкам, ты насобачилась в своем деле.
Илэйн выдохнула и улыбнулась в ответ.
– Хвала Создателю, я научилась на ошибках. – Пока никто из них не испортил обедню, она обратилась к Арлену: – Ты все-таки сдержал слово и вернулся за Рен.
Джеф стиснул зубы. Почему эта дурища не умолкнет? Хочет их снова оттолкнуть?
Но Арлен, похоже, уцепился за сказанное, как за соломинку:
– Я вернулся не за Рен. Пришел еще раз взглянуть на дом и проверить, есть ли у вас метки. Убедиться, что случившееся… – Он, как и Ренна, помедлил, выбирая слова. – То, что постигло многих в Бруке, – он кивнул на Норин, – больше не повторится. Но когда я увидел Рен привязанной… – Он покачал головой. – Не мог же я просто стоять и смотреть на это?
За столом царила неловкая тишина, ибо все остальные поступили именно так – весь городок: стояли и смотрели.
– Конечно нет. – Джеф наконец обрел голос и встретился взглядом с сыном. – Хвала Создателю, ты никогда таким не был. Пристыдил весь город, но так нам и надо.
Арлен едва уловимо кивнул:
– Я помнил Рен. Иногда думал о ней ночами, пока… был далеко. Как она поцеловала меня в тот последний вечер перед смертью мамы. – Он встряхнул головой. – Не думал, честно, что мы сговорены одним рукопожатием. Я считал, что такая женщина найдет кого-нибудь получше. – Повернувшись, он взял супругу за руку и посмотрел ей в глаза. – Я побывал в Милне и Красийской пустыне. Повидал между ними почти все, что стоило увидеть. Многие хотели подыскать мне жену и обустроить по соседству, но впустую. Кто знал, что суженая все это время ждала меня дома?
– Я знала. – Ренна сжала его руку. – Но Арлен Тюк всегда был упрям.
– Да, это еще слабо сказано, – согласился Джеф, и все засмеялись почти непринужденно.
– По мне, так это романтично, – заметила Джени Швец, беря за руку Джефа Птенца.
