Негостеприимные воды - Алексей Владимирович Егоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Убрав дверь, Виал постоял на входе, привыкая к темноте. Внутри заворочались люди. Пока Виал не мог разобрать, кто из них опасней всего, потому действовал быстро. Войдя в дом, успел зарубить троих человек, прежде чем остальные подняли крик. Мужчины, как и полагал разбойник, лежали ближе к входу, с ними удалось сразу разобраться.
В сумраке на чужака кто-то налетел. Не пытаясь напасть, об этом не могло идти речи. Виал успокоил человека ударом обуха. Мимо него пытались прошмыгнуть люди, но не успели. Виал рубил людей, словно травинки на поле. Даже эмоций не испытывал, хотя ожидал, что будет радоваться, причиняя боль данаям.
В мгновение с целой семьей было покончено. Глаза Виала привыкли к темноте, он смог насчитать пять тел. Мужчины, женщины, дети – вся семья полегла.
Крики не остались незамеченными, так что чужак не стал обыскивать дом.
Выйдя на свет, Виал зажмурился от нестерпимого сеяния. Словно солнечный бог, покровительствующий данаям, решил испепелить чужака. Его могущества оказалось недостаточно.
Из соседнего дома выбежал седой мужчина. В руках у него ничего не было, видать, не ожидал встретить разбойника в своем селении. Заметив чужака, данай остановился, открыл рот, собираясь крикнуть. Виал находился от него в трех шагах, неторопливо подошел, позволяя данаю вволю голосить. Убежать тот не пытался, спросонья голова еще не работала.
Заткнуть даная не составило труда. Виал ударом обуха переломил ему шею. Данай повалился на землю, моргая и хватая ртом воздух. Солнце опаляло его обветренное лицо, отвернуться от жалящих лучей не мог.
Виал не стал наносить удар милосердия. Лишь пожал плечами и перешагнул через срубленного человека. Он умрет, смерть уже подкрадывается к нему, так зачем тратить на него время.
Из дома выбежали еще мужчины. Оружия у них в руках не было, но заметив чужака и убитого родича, они раскричались и бросились с кулаками. Обычные рыбаки, с сильными руками, связанные узами родства. У них недоставало только опыта в драках. Раз в год, может, два раза в год на общественных праздниках они могут почесать кулаками, но это не сравнится с опытом старого разбойника.
Почерневший от солнечных ожогов, в короткой тунике чужак наверняка представлялся им каким-то демоном. А его молчаливость пугала больше. Рыбаки кричали на своем языке, стараясь запугать разбойника. Добежав до чужака, они попытались напасть на него. Только помешали друг другу.
Виал топором подсек ногу одному, а второму разбил челюсть топорищем. Простой и любимый прием. Упавшего на землю, Виал добил, раздробив череп обухом. А даная с разбитой челюстью так и оставил. Раненный свалился на землю, закатил глаза от боли и шока. Нижняя часть лица у него превратилась в месиво, бородатый подбородок был вдавлен внутрь, туника быстро пропиталась красным, словно ценная тиринская ткань.
В доме оставались только женщины и дети. Виал не стал задерживаться, пошел к следующему дому. Знал, что там люди будут уже наготове.
Так и оказалось. Из дому вышли двое молодых мужчин. В руках у них были копья, а защищались плетенными щитами. Увидев, что чужак сотворил с их товарищами, мужчины начали отступать к лодкам. На ходу они кричали женщинам, чтобы те покидали дома.
Виал не дурак был нападать на копья, потому продвигался медленно, позволяя данаям собраться у лодок.
Копейщики сдерживали разбойника, в их действиях не было заметно особого навыка. Возможно, они прошли обучение в войске, даже воевали во вспомогательных частях, но с гоплитами им не сравниться.
И все же, они были угрозой. Более реальной, чем другие.
Пяток женщин похватали пожитки и детей, отступили за спину мужам. Данаи еще не поняли, что чужак только один. Хотя, даже поняв это, вряд ли изменили бы поведение. Рисковать жизнью никто не стремился.
Один из копейщиков крикнул разбойнику, чтобы тот брал все, что пожелает.
– Здесь все мое и так, – ответил им Виал на гирцийском.
Пусть эти ублюдки его не поймут, но звук родной речи был приятен. Словно водрузить знамя на парапете захваченной крепости.
– Я пришел за вами! – Виал наставил топор на даная.
С лезвия стекала кровь, обух был покрыт обрывками волос, кожи. К топорищу прилипли какие-то белые камешки. Виал ухмыльнулся, понимая, что это зубы.
На лице данаев виден был страх. Только сейчас Виал испытал удовлетворение. Убийства сами по себе его не особенно радовали. Это просто необходимость. Когда это эффективно, Виал всегда готов прикончить врага.
Вот страх, который он внушал, именно это требовалось ему, чтобы удовлетвориться. Эта месть за его товарищей, за их унижения, за него самого. С презрением данаев можно мириться, но раз они перешли черту, пришла пора возмездия.
Больше не думая об опасности, Виал занес топор и криком оглушил рыбаков. Жала их копий его больше не беспокоили. Виал кинулся к данаям, запястьем левой руки отталкивая копье, топором уцепился за край щита и оттянул его на себя. Данай не захотел выпускать щита из рук, потянулся следом за ним и оказался в объятиях Виала.
Разбойник схватил даная за шею левой рукой и сдавил ее. Руки гребца, разбойника чуть не переломили шею данаю. Пальцы соскользнули, оказались влажными от крови. Виал успел ухватить даная за бороду и вырвать клок волос.
Его товарищ попытался ударить чужака в бок, но Виал ожидал этого. Отклонившись, подставил под копье свою жертву. Жало угодило в бедро, легко рассекло мышцы, артерию. Кровь полилась из раны, заливая землю вокруг.
Мгновение Виал любовался зрелищем. Все-таки копья бьют иначе, чем топоры или короткие клинки гирцийцев. Раны от копий красивее: небольшой разрез, который будет незаметен на убитом.
Зато топор или гладий оставляют глубокие, рваные раны. Они долго заживают, приносят много страданий. После копейного удара враг еще может некоторое время сражаться, пока не истечет кровью. Оружие гирцийцев заставит врага скрутиться от боли.
Для данаев это оружие варваров, что вполне устраивает Виала.
Он понял, что его запястье разрезано копейным жалом. Рана пока не остановила его.
Ошеломленный данай, выпустил из рук копье. Глаза его
