Подари мне поцелуй - Карен Хокинс

У нее пересохло в горле.

– Алек, может быть, я...

– Нет. Вы уже и так сделали достаточно, – резко произнес он.

– Послушай, Алек. – Люсьен подошел к виконту и положил руку ему на плечо. – Джулия не хотела сделать ничего дурного.

В этот момент вошел Барроуз, неся на небольшом серебряном подносе письмо.

– Милорд, это только что доставили от мистера Пратта. Он требует немедленной встречи.

Джулия с ужасом следила за тем, как Алек вскрывает конверт. По мере того, как он читал записку, его лицо все больше мрачнело. Закончив, он взглянул на Барроуза.

– Передайте мистеру Пратту, что я встречусь с поверенными в любое время, когда им будет угодно.

Дворецкий кивнул и покинул комнату. Чертыхнувшись, Алек смял записку в руке.

– Я полагаю, что они уже видели статью и теперь требуют отчета. – Люсьен вздохнул.

Алек швырнул записку в огонь.

– Теперь они не могут дождаться, чтобы вздернуть меня на крюк.

Джулия потерла лоб, пытаясь успокоить начинающуюся головную боль. Все это так несправедливо. Не может быть, чтобы из этого положения не нашлось никакого выхода.

– Алек, нам наверняка кто-то сможет помочь. Леди Бирлингтон сделает все от нее зависящее, и члены совета Общества могли бы...

Он накинулся на нее с такой злостью, что она отпрянула:

– Забудьте о своем проклятом Обществе и о наследстве! Разве вы не понимаете, что все это значит?

– Конечно, понимаю. Это означает, что наследство под угрозой...

– К черту деньги, Джулия! Это означает гибель вашей репутации. Полностью и навсегда!

– Меня это сейчас мало заботит.

– Все еще впереди. Люди так быстро отвернутся от вас, что вы начнете сомневаться, были ли вы с ними вообще знакомы. Все те, кто до сих пор вас поддерживал, станут сторониться вас, словно вы прокаженная.

Джулия опять посмотрела на газету. Его слова, которые, казалось, не могли доставить ничего, кроме боли, принесли ей явное облегчение.

– Не все поверят клевете.

– Может, один или двое останутся на вашей стороне, но этого недостаточно.

– Я...

Виконт оборвал ее раздраженным жестом.

– Бог мой, Люсьен, объясните ей. – Алек отвернулся к очагу, как будто один ее вид причинял ему боль.

Руки Джулии беспомощно упали на колени. Ее не так страшило презрение прежних знакомых или потеря Обществом денег, как беспокоило мрачное выражение лица Алека.

Люсьен вздохнул и взглянул на мысок своего сапога.

– Полагаю, Алек пытается сказать, что каждый скандал имеет свою жертву, то есть человека, который должен за все расплачиваться. Это прямо касается данной ситуации, в которую вовлечено так много народу.

– И вы думаете, что этим человеком буду я...

Люсьен кивнул:

– Судя по тону статьи.

– Но это все ложь. Общество никогда бы... – Вздохнув, она понурилась. – Наследство...

– Потеряно, – закончил Алек отрывисто. – Душеприказчики ни за что не допустят, чтобы деньги оставались у нас. Надеяться не на что.

Она встала и шагнула к нему.

– Возможно, если я им объясню, как все произошло, они поймут, что по крайней мере вы ни в чем не виноваты.

– Черт возьми, Джулия! – почти прорычал он, повернувшись к ней. – Разве вы еще недостаточно сделали?

Однако ее это не испугало.

– Вы не можете сдаться, даже не попытавшись ничего предпринять!

Какое-то время Алек молчал, потом в его взгляде сверкнула боль.

– Хотя бы один из нас должен смотреть правде в глаза. Джулия упрямо вздернула подбородок.

– Я смотрю в глаза реальности каждый день.

– Вы? – Он горько усмехнулся. – И как же вы это делаете? Изливаете свою любовь на человека, который никогда не ответит на ваши чувства? Если это ваша реальность, то можете и дальше оставаться с ней.

Эти слова поразили ее. На миг у нее перехватило дыхание, в груди возникла глухая боль. Он все знает. Он знает, что она его любит, и он ее презирает.

Джулия опустила руки. Она была не в силах ничего сказать, не могла даже дышать.

Внезапно в тишине раздался голос Люсьена:

– Алек, ради Бога!

Не обращая на него внимания, виконт вышел из комнаты. Джулия услышала, как он подзывает карету, потом раздался звук захлопнувшейся дверцы...

Спустя несколько мгновений слезы рекой потекли из глаз, сердце сжалось... Она прислонилась к окну и закрыла глаза.

За ее плечом раздался ласковый голос Люсьена:

– Не нужно, Джулия. На самом деле Алек вовсе так не думает.

Она молча кивнула, но не повернулась к нему. Несколько секунд спустя Джулия услышала, как за герцогом закрылась дверь, и она осталась одна.

Глава 26

– Погода сегодня хоть куда, и, я полагаю, наша прогулка не ограничится одной поездкой в экипаже, – предположил Люсьен, крепко держась за сиденье, в то время как Алек быстро лавировал между тяжело груженными повозками.

Виконт кивнул.

– Я намереваюсь найти человека по имени Томас Эверард.

– Автора этой клеветнической статьи? – Люсьен взглянул на мрачное лицо друга. – И что же вы собираетесь делать, когда найдете жилище мистера Эверарда?

– Вырвать у него сердце и засунуть ему в глотку.

– Этот план нелишен определенного очарования, но я очень сомневаюсь, что он поможет.

– Он поможет мне чувствовать себя лучше. – Алек нахмурил брови.

– Да, но ухудшит положение Джулии.

Алек нахмурился еще больше.

Люсьен вздохнул, проклиная упрямый характер приятеля.

– Позвольте мне все же указать вам на ряд обстоятельств. Если вы не убьете этого писаку, а просто хорошенько вздуете, то он напишет еще одну статью: возможно, что-нибудь о приверженности представителей высшей знати к насилию. Заодно он снабдит ее соответствующей прелестной иллюстрацией, на которой извергающий пламя дракон – виконт Хантерстон – дубасит невинного голубка – автора статьи.

– И тем не менее я не собираюсь спускать ему с рук то, что этот кретин пишет обо мне, – решительно заявил Алек, переводя лошадей на шаг.

Люсьен достал из кармана сигару; покрутив и размяв ее между большим и указательным пальцами, он бросил осторожный взгляд на виконта.

– Если вы не собираетесь обсуждать с мистером Эверардом содержание статьи, тогда зачем мы вообще совершаем эту поездку – чтобы его навестить?

– Потому что он вымазал в грязи... – Алек внезапно замолчал, явно пытаясь справиться с эмоциями. – Это не имеет значения. Подобной лжи он больше не напишет.

Дело постепенно прояснялось – они ехали, чтобы защитить честь дамы. Люсьен усмехнулся, пытаясь опред лить, в какой мере досада Алека вызвана его гордостью и какой – более глубоким и серьезным чувством. Он подозревал, что Алек привязан к своей чуждой светским условностям жене гораздо сильнее, чем осознает сам.