Клинки сверкают ярко - Илья Новак

Когда катафалк достиг конца аллеи, между платанами показалась повозка с гоминидами. На сиденье я нашел длинный бич и теперь воспользовался им, чтобы подогнать и без того несущихся во всю прыть жеребцов. Из-под копыт разлетелись комья земли, катафалк понесся со склона, подпрыгивая и раскачиваясь. Я оглянулся: повозка быстро приближалась. Один полулис сидел на корточках с вожжами в руках, другой примостился возле борта с самострелом.

Вз-зжиг!

Крюк пролетел мимо и скрылся в кустах, которые широкой дугой росли у подножия склона. Мгновение спустя в эти же кусты вломился катафалк, и тут же — повозка. Спустя непродолжительное время она поравнялась с катафалком.

Полулис с самострелом, недолго думая, прыгнул. Зная нрав гоминидов, я предвидел, что мешкать они не станут, и упал на спину, ногами к нападающему. Я согнул ноги, резко выпрямил и попал ему в грудь. Лис шумно фыркнул и отлетел назад, на повозку. Второй натянул вожжи, катафалк с повозкой сблизились вплотную. Я сел и потащил из-за плеча саблю, но тут кто-то из них метнул кинжал. Удар в плечо опрокинул меня на спину, полулис прыгнул вновь. Он зацепился ногами за бортик и кубарем покатился на меня. Я приподнялся так, что он пролетел подо мной и влип животом в противоположный бортик катафалка. Его голова и плечи оказались над землей. Полулис не успел встать — я схватил его за ноги и рывком поднял вверх, перевернув его за борт. Раздался быстро удаляющийся вой, а я развернулся и схватился за вожжи.

Вокруг уже мелькали пригородные дома, ограды, ворота и стены. Я покосился на повозку. Последний полулис, вооруженный самострелом, заряженным крюками-взрывателями, решил, кажется, что со мной пора заканчивать. Он вскинул оружие и прицелился, собираясь взорвать катафалк.

Один из моих жеребцов, раззадоренный гонкой, вспомнил боевую молодость, зашипел и лягнул соперника. Тот выгнул длинную лоснящуюся шею и вцепился зубами в загривок нападавшего. С громким треском повозка и катафалк сцепились бортами, я увидел направленный мне в лоб зазубренный изгиб крюка, привязанный к нему серый мешочек со взрывчаткой и заорал:

— Взорвемся оба!

Полулис оскалился. Вцепившись одной рукой в вожжи и натянув их, я привстал и сверху вниз ударил кулаком по самострелу. Лапа полулиса опустилась вместе с оружием. Раздался грохот, мельком я увидел, что жеребцы, пытаясь укусить друг друга, свернули с дороги. На нас надвигалось какое-то здание, в глазах зарябило, и я прыгнул.

Грохот и плеск прозвучали одновременно. Повозка и катафалк вломились в стену старой водяной мельницы. А я упал в воду.

Я еще успел заметить водяное колесо, которое медленно проворачивалось, рябь на поверхности воды, контуры мельницы на фоне неба, а затем раздался взрыв — лис все же выстрелил.

Я точно знал, что в столярных мастерских нельзя разводить огонь. Мелкая древесная стружка может вспыхнуть очень сильно. А мука?.. Так или иначе, взрыв был очень внушительным.

Пока мое тело погружалось в воду, шар огня, набухая, стремительно разрастался. Я успел подумать, что он захватит и меня, а затем вода сомкнулась надо мной, исказив картину окружающего… Все побагровело и стало темно.

В глухой тишине я развернулся и поплыл. Рядом ворочалось что-то громоздкое. По воде разбегались мелкие волны, гроздья пузырей стремительно поднимались к поверхности.

Стало светлее. Ощущая жжение в груди, я поднял голову, и вода расступилась.

Обугленный, но все еще горящий остов водяного колеса уже почти затонул. На месте мельницы груда обломков еще горела, дым поднимался в небо.

В свинцово-серое небо.

Перемена была разительной. Когда я падал в воду, стоял солнечный день, а когда вынырнул, сплошной слой облаков скрыл солнце.

Я достиг руин, окружавших замок Джеды.

Низину окутывали тени, ветер шелестел в кронах деревьев. Ограды и дома исчезли, их место заняли каменные глыбы, накрененные стены без крыш, слепые окна, остатки фундаментов, куски мрамора и обломки дерева.

Замок Джеды — легендарное строение, и в былые времена он занимал гораздо большее пространство. От многочисленных пристроек и соединяющих их стен теперь почти ничего не осталось, но сердце замка, массивный донжон, возвышался на фоне склонов. Размеры его не уступали Большому Дому со всеми пристройками, конюшнями и казармами. Пару раз я бывал здесь раньше и никогда не мог отделаться от ощущения, что строителями были великаны. Слишком массивным здесь все казалось.

И слишком много легенд довольно жуткого свойства было связано с замком Джеды Гарунды Болыленаг, эльфийки, самой богатой представительницы своей расы из когда-либо живущих. Как и ее замок, она тоже вошла в легенды, только семь ее мужей, четверо — других рас, чего стоили…

Ветер налетал порывами, и после купания в мельничном канале меня пробирала дрожь. Укрывшись с подветренной стороны массивной мраморной глыбы, я быстро разделся и отжал всю одежду, кроме куртки — она оказалась сухой. Затем стеклянным ключом отомкнул шкатулку и, уже не закрывая, сунул в карман.

Обойдя глыбу, я двинулся к небольшому кургану, видневшемуся среди развалин. На его вершине оглянулся. Окраины Кадиллиц, склона и пригородных домов я не увидел.

Донжон вызывал опасение и сразу же отбивал охоту входить внутрь. Огромная башня с двумя полукруглыми воротами у основания и утолщением-набалдашником в верхней части самым недвусмысленным образом кое-что напоминала — Джеда была той еще бабой. Кроме того, башня имела приличный наклон.

Такое иногда случается с высокими древними строениями, но тут весь фокус заключался в другом. Башня изначально строилась накрененной…

Я оглядел строение. В некоторых окнах горел бледный свет, синий, зеленый или красный, другие были черны. Внимательно рассмотрев их, я перевел взгляд на ворота. Левые — закрыты, правые — распахнуты. Сделав несколько шагов, оказался в просторном и пустом помещении с широкой лестницей и высоченным потолком. Все здесь покрывала пыль, на полу валялись осколки камня и деревянные обломки, паркет кое-где был взломан или обуглен. В тишине я сделал еще шаг и оглянулся. Рядом виднелись створки соседних ворот, запертых массивным железным засовом.

Никогда не любил эти шуточки лепреконов. Пройдя через правые ворота, вы попадали в мертвое пространство пустого донжона, где могли бродить до самой смерти, так никого и не встретив, потому что жизни в этом своеобразном варианте лепреконского кармана не было. А левые ворота снаружи можно открыть, только взорвав их, и тогда вы бы обнаружили лишь безмолвный гигантский зал, пыль и пустоту…

Но существовал и третий путь. Я подошел к створкам и, поднатужившись, отодвинул засов. Вышел наружу через правые ворота, закрыл их — тоже обязательное условие — и налег плечом на створки, теперь не замкнутые засовом. Они приоткрылись, я протиснулся внутрь и вернул засов на место.