Сезон страсти - Даниэла Стил

– Что вы делаете завтра утром в студии?

– Даю интервью. – У нее было такое серьезное выражение лица, что он снова рассмеялся.

– Если серьезно, я в восторге от всей этой шумихи вокруг знаменитостей.

– Ерунда! Это изматывает. И чаще всего скучно. Теперь я начинаю это понимать. Когда я приезжала сюда в августе, все казалось таким блестящим, заманчивым. А теперь, через два месяца, я нахожу это слишком утомительным.

– Вам надо готовиться к шоу?

– Вообще-то нет. Они заранее спрашивают меня, о чем я бы хотела говорить. Вот и все. После этого надо просто стараться быть очаровательной и страшно остроумной. – Она сказала это с ребячливой интонацией, и Филипп рассмеялся.

– Вижу, вы относитесь к этому всерьез. Кстати, Кейт, могу я пригласить вас на ленч завтра?

– Если пораньше освобожусь. – Его это разочаровало. – Я собираюсь на какую-то женскую литературную встречу. Можете представить себе что-нибудь более ужасное?

– Не можете отделаться?

– Нет, если я хочу издать свою следующую книгу. Филипп улыбнулся с сожалением. Но не мог предложить встретиться позже: он должен был пойти на большой деловой обед, а у нее намечалось свидание с редактором, издателем и каким-то парнем из нью-йоркского офиса агентства.

– Сколько времени вы пробудете в городе?

– До конца недели.

– Хорошо. Тогда перенесем на другой день. Послезавтра? Ленч?

Вечер у него был свободен, но он решил не торопиться и предложить за ленчем вместе поужинать. Ленч всегда хорош, чтобы начинать дела.

– С удовольствием. Где мы встретимся? – Кейт опьянела и хотела скорее лечь в постель. Она посмотрела на часы и ужаснулась: было начало второго. Они провели вместе весь вечер, осталось только четыре часа для сна. Очень в духе Нью-Йорка.

Он посмотрел на нее с улыбкой и поставил пустой стакан на стойку.

– Ну-ка... Что лучше подойдет для ленча? «Кво Вадис»?

– Где это?

– Немного вверх по улице. Там довольно приятно. Преимущество было в том, что ресторан находился в одном квартале от гостиницы – на случай, если ленч пройдет особенно удачно.

Направляясь к лифту, он держал ее за руку и смотрел на нее жадными глазами, когда они остановились на ее этаже. В лифте, кроме них, никого не было, после полуночи он работал автоматически.

– Спокойной ночи, Кейт. – Его голос ласкал, и она вздрогнула. – Я буду завтра скучать.

– Спасибо.

Он закрыл дверь, а она почувствовала себя глупо. «Спасибо».

Раньше она никогда не встречала таких мужчин, как он.

Филипп больше походил на европейца, чем на американца, и был очень, очень привлекательным. Войдя в комнату, Кейт тихо рассмеялась. В какой-то степени он напоминал ей отца. А Ника рядом нет, и это немного успокаивало. Она так чертовски устала от Ника, Тайга, Тома – от всех, кто от нее постоянно чего-то требовал. Она прилегла на кровать, твердо решив через минуту встать и раздеться, но так и не сделала этого. Ее разбудили в шесть, и она заторопилась, чтобы выйти в эфир в семь тридцать. Они перепутали ее имя и неправильно процитировали кусок из ее книги.

Глава 32

На этот раз Кейт вернулась в свой номер только после одиннадцати. У нее весь день не было ни одной свободной минуты. Эта дурацкая литературная встреча, несколько шоу, обед с людьми из агентства и издателями казались нескончаемыми. Карусель вертелась, и все это ей надоело до боли в сердце. Она опять не сумела поговорить с Тайгом, потому что каждый раз, когда оказывалась у телефона, было неподходящее время для звонка из-за разницы во времени. Вот и сейчас в Сан-Франциско уже девятый час вечера, и сын, должно быть, уже спит. Она даже не смогла переговорить с Ником, занятым своим шоу. К тому времени, когда он освободился, Кейт уже спала. Она знала, что он все еще сердится, и поклялась себе, ложась спать, найти время и дозвониться ему и Тайгу на следующий день. Во что бы то ни стало. Ей было необходимо поговорить с обоими, иначе они ей этого не простят.

Но с утра Кейт снова ушла и бегала до самого полудня, пока не добралась до «Кво Вадис». Филипп уже ждал ее, когда она, едва дыша, влетела в ресторан. На улице было прохладно, и ее щеки порозовели. Она выглядела потрясающе – в красных слаксах и норковой шубе, с глазами, сверкающими, как изумруды. Она впервые надела норку с тех пор, как спрятала ее, переехав в деревню. Это была та самая норка, в которой Том хотел отправить ее в больницу рожать их первенца. Очень красивая шубка. Длинная, пушистая, с блестящим коричневым мехом. Классический стиль до сих пор был в моде. Кейт выглядела ослепительно, и Филиппу не терпелось скорее до нее дотронуться.

– Я опоздала?

– Вовсе нет. Я только что пришел. – Он помог ей снять шубу, и его окутал запах ее духов. Ему хотелось обнять ее, но не теперь... позже. Их глаза встретились, и, слегка покраснев, Кейт отвернулась. – Так как Нью-Йорк? Я даже не видел вас вчера в отеле.

Официант проводил их к тихому столику, и Филипп взял Кейт за руку. Этот жест ее немного удивил. Было что-то электризующее в этом человеке, и реакция Кейт на его прикосновение заставляла ее чувствовать себя до нелепости наивной.

– Вы и не могли меня видеть. Я весь день была в бегах, а когда добралась до номера, сразу же легла в постель.

– Великолепное времяпрепровождение, – заметил он игриво, протянул руку к карте вин и заказал сухое белое бордо, терпкое, крепкое и необыкновенно душистое. Она никогда не пила ничего подобного. Кроме всего прочего, Филипп разбирался и в винах!

Они ели омаров, на сладкое подали шоколадный мусс, затем по маленькой чашечке кофе-эспрессо. А потом он и вовсе удивил ее, заказав что-то под названием «Грушовка».

– Что это?

Принесли нечто похожее на газировку, но первый маленький глоток обжег рот пикантным вкусом груши. Филипп улыбнулся, наблюдая за выражением ее лица.

– Это грушевое бренди. Я вижу, миссис Харпер, вам надо провести некоторое время в Европе. Вы давно там не были?

Она улыбнулась далеким воспоминаниям. Она не была там со времен их последней поездки с Томом.

– Давно. Раньше я ездила со своими родителями, но с тех пор много воды утекло. Я не была там, – она немного подумала, – более семи лет. Но тогда я была совсем молодая, и никто не предлагал грушевого бренди.

Том наверняка не подозревал о существовании «Грушовки», его вполне устраивало немецкое пиво. Она даже не могла уговорить его попробовать «кир», или чинзано, или какое-нибудь местное вино, когда они путешествовали по Италии и Франции. Только пиво.

– Между прочим, пейте осторожно. Это крепкая штука. – Он произнес это заговорщическим тоном и ближе придвинулся к ней.

– Его иначе и нельзя пить, оно так и обжигает рот! Кейт сделала маленький глоток и зажмурилась, но Филипп не выразил никакого беспокойства по этому поводу. Он улыбался ей, закуривая «Данхил Монте-Кристо». Филипп Уэллс был человеком со вкусом. Пока он зажигал сигарету, она посмотрела, что происходит у него за спиной, и чуть не ахнула. Стала пристально вглядываться... Нет, не может быть... Но она не ошиблась. Кейт не видела его двенадцать лет. Ее отец!