Смерть по расчету - Алексей Макеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лев выложил на стол пакет с яркими сочными яблоками:
– Доброе утро. Это вам подарки от лета.
– Доброе, спасибо, – девушка расплылась в улыбке. – Как вы угадали, Лев Иванович? Так хотелось кисло-сладкого яблока.
Она помыла одно яблоко и с явным удовольствием впилась в него зубами.
– С каким вопросом пожаловали, Лев Иванович? – Верочка понимала, что оперативник оказался в лаборатории неспроста.
– Ты же слышала о похищении монет из музея?
– О да, всем отделом обсуждаем каждый день, эксперты три дня только с этим делом и возятся.
– Нашли что-нибудь интересное среди улик?
– Я слышала, монеты нашлись, – удивилась Верочка. – А относительно остального – отпечатки из помещения музея со следами краски принадлежат одному из рабочих. Это следы его рабочей обуви, служебная собака потом по запаху привела к ближайшей мусорке, куда преступник эту обувь и выкинул. По ДНК экспертиза еще не готова, но я по своему опыту могу с уверенностью сказать, судя по отпечаткам подошвы обуви, отпечаткам стопы на стельке, размеру ступни – это следы обуви рабочего, которую он носит уже давно. Единственное, что меня насторожило, – Верочка начала листать пухлую стопку заключений экспертиз, – расстояние между отпечатками.
– А что с ними не так?
– Хаотично все, расстояние каждый раз разное, словно человек прыгал или шатался. Да и маршрута как такового нет, натоптано в одном месте.
– Верочка, у меня просьба одна… – Лев вытащил из кармана монету в прозрачном зип-пакете. – Эксперт осмотрел монету. Ты можешь еще раз сама провести экспертизу?
Девушка удивленно вскинула бровь, ведь монеты уже вернули в музей, но промолчала, так как понимала, что иногда опытные оперативники проверяют одну версию за другой, а работа эксперта – помочь им разобраться в том, что произошло на месте преступления. А Гуров имел репутацию самого лучшего оперативника отдела, который может раскрыть, казалось бы, висяк. Так что Верочка без лишних вопросов готова была помочь сыщику.
Она кивнула и уточнила:
– Экземпляр сравнивали с описанием и фотографией?
– Да, – Лев задумался над формулировкой, что же он хочет от экспертизы.
– Что поискать? Отпечатки или следы на монете?
Гуров задумчиво покачал головой:
– Как можно проверить подлинность монеты?
– Провести стандартную проверку – сравнить с описанием и фотографией, можно еще химический состав проверить. Она золотая?
– Да, из золота. Сделай все, что сможешь, – попросил Лев. – Если будет что-то необычное, то сразу мне позвони, пожалуйста.
– Хорошо, – согласилась Верочка. – Я даже монетку вам отдам, просто отщипну кусочек для исследования, и целиком она мне будет не нужна. Этой крошки достаточно.
После визита в отдел Лев вернулся домой, где заботливо приготовил для Марии обед, выслушал все театральные новости и отвез жену на репетицию.
Оказавшись в домашней тишине, он раскрыл блокнот и принялся размышлять над загадкой лишней монеты: коллекция найдена, есть парочка отличных подозреваемых и доказательство в виде отпечатка обуви, коллекция обнаружена в ведре с краской, с которой они работали, а с учетом того, что рабочие полгода крали музейные экспонаты, суд вполне может на основании косвенных улик признать их виновными и в этом преступлении. Все довольно гладко.
Но откуда лишняя монета? И как первый раз была похищена коллекция, причем так, что реставратор прямиком отправился в психиатрическую лечебницу? Откуда взялся странный монах, обнаруживший коллекцию в ведре с краской?
Чудеса и участие в деле сверхъестественных сил сыщик отмел сразу, он в них не верил. А вот в мотив преступления верил абсолютно, и если у Марьяны с ее тренером повод для кражи монет был понятным – впереди маячил миллион долларов, то первое похищение казалось Гурову нелогичным, вернее его развязка.
Предположим, что рабочие украли коллекцию и припрятали в ведре, что случайно не обнаружил нерадивый сотрудник опергруппы. В любом случае драгоценный сверток нашла бы следующая партия ремонтников, которых наняли доделывать ремонт. Пакет с монетами не найден, и монах с видениями был нужен, чтобы исправить эту ошибку, направить следствие дальше по определенному пути. Но кому выгодно сначала похитить монеты, а потом их вернуть?
Лев вспомнил слова директора Костякова о том, что некий чиновник хочет занять его место и возглавить музей. Может быть, это Яковлев организовал похищение и потом подсунул монеты обратно, чтобы запутать следствие, а самое главное – испортить репутацию директора, поставить под вопрос его компетентность? Лев решил, что стоит побеседовать с Яковлевым, а еще взять фотографию монаха с камер видеонаблюдения и поискать по местным церквям этого чудотворца; ему необходимо было найти фальшивые места в истории с кражей коллекции.
Он написал Крячко эсэмэску с просьбой переслать фото с видеозаписи из музея, а сам направился в городской департамент культуры.
В огромном здании скромный кабинет Яковлева нашелся не быстро – чиновник работал в отдельном кабинетике, притаившемся в конце длинного скучного коридора департамента.
В ответ на стук раздался басовитый голос:
– Входите.
В небольшом помещении за компьютером сидел молодой человек невысокого роста, в щегольском костюме и ярком галстуке.
Гуров пристально разглядывал чиновника: мелкие черты лица, рыжая бородка, золотистые мелкие кудри и россыпь ярких веснушек напомнили ему рассказ старой библиотекарши – внешность чиновника детально совпадала с образом ярко-рыжего монаха с бородой и кудрями.
Молодой человек нахмурился:
– Добрый день. Чем обязан?
– Вы Яковлев? – уточнил Лев.
– Да, заместитель начальника отдела государственной охраны культурного наследия Яковлев Андрей Юрьевич. Вы по какому поводу?
– Старший оперуполномоченный по особо важным делам полковник Гуров Лев Иванович. По поводу хищения из музея коллекции монет князя Разумовского.
– Наконец-то. – Молодой человек откинулся на спинку высокого кресла. – Такая шумиха, все жду, когда уже зайдете и ко мне.
– У вас есть информация, важная для следствия? – задал вопрос Лев Иванович.
– Я эту информацию полгода как пытаюсь донести до начальства. – Яковлев встал и оказался совсем небольшого роста, но широкоплечий, крепкого сложения. Он взбудораженно принялся рыться в папках в шкафу. – Сейчас, я вам покажу копии моих служебных записок. У нас отдел охраны культурного наследия, понимаете? А с охраной в музее-библиотеке как раз все обстоит из рук вон плохо, а причиной этого, по моему мнению, является директор музея Костяков Владимир Ильич. Вот, ознакомьтесь. – Яковлев выложил перед оперативником тонкую пачку листов с плотными строчками текста. – Я лично раз в месяц, а потом и чаще осуществлял проверки в поднадзорном учреждении,
