Падение небес - Дмитрий Казаков

– То есть тот фальшивый альтаро, превратившийся в гнилую деревяшку – на самом деле «побег»? – вмешалась Саттия. – И он послан тем самым семенем, что скрыто в горах?

– Ну, да… – обрадованно закивал Бенеш.

– И он тогда, прикоснувшись, передал тебе силу этого семени, после чего стал не нужен и погиб? – продолжала допытываться девушка. – А сны, что терзали тебя перед этим, были проверкой, годен ты или нет?

– Э, да…

– Понятно, почему они выбрали тебя, – сказала Саттия. – Ты маг, причем не слабый, ты не в состоянии обратить эту силу во зло или просто использовать только для себя. Но точно ты уверен, что это самое «семя» стремится спасти мир? Что будет, если ты поможешь ему прорасти?

Бенеш, судя по приоткрытому рту и растерянному взгляду, никогда об этом не задумывался.

– Оно вырастет… ну… – начал он. – И Алион прекратит падать… двигаться… он станет на месте…

– Можно посмотреть, что за сила стоит за спиной моего собрата по ремеслу? – вмешался Восставший Маг. – Вряд ли будет просто увидеть ее суть, но понять намерения, думаю, удастся.

– Можно, – кивнул Олен. – Бенеш, ты согласен?

– Да, – на этот раз ответ прозвучал с необычной твердостью.

Ан-чи встал, повел плечами, будто только что скинул с них большую тяжесть. Подошел вплотную к молодому магу и принялся рисовать в воздухе знаки Истинного Алфавита, горевшие белым и голубым огнем. Выстроилась одна строчка, затем вторая, более короткая.

Взмах руками, и надпись исчезла в яркой вспышке.

Зато за спиной Бенеша появилась зеленовато-голубая сфера, в которой вращалось нечто, похожее на ком снега с торчащими из него ветвями.

– Что это? – спросил Олен, разглядывая иззубренные «листья» и плоды, напоминавшие безголовых черепах.

– «Семя», чей дух воплощен в нашем друге… – ответил Ан-чи тяжело, с напряжением. – Так, а теперь…

Он повел руками, и картинка сменилась, появилось сплетение разноцветных полос, синих, зеленых и белых. В каждой полосе можно было разглядеть сотни снующих огоньков.

– Очень интересно, – продолжил Восставший Маг. – Рост, развитие, расширение… никаких следов разрушения…

Он дышал с присвистом, по лицу его тек пот, видно было, что колдовство дается непросто.

– То есть, той силе, что стоит за Бенешем, можно доверять?

– Похоже, что так. – Ан-чи встряхнул кистями, и светящийся шар исчез. – Хотя что это такое, я не понял.

– Хорошо, – Олен обвел взглядом спутников. – Тогда завтра выступаем к Опорным горам. Саттия, Харальд, вы с нами?

– Да, – кивнул странник по мирам.

– Конечно! – подтвердила девушка.

– Если не возражаете, я отправлюсь с вами, – сказал Восставший Маг. – Я виноват перед Алионом, и это хороший шанс хотя бы частично искупить давние прегрешения.

Харальд нахмурился и проворчал что-то себе под нос, а Рыжий сердито мяукнул и ударил по полу хвостом.

– А как же белые гномы? – спросил Рендалл. – Ты же числишься их правителем?

– Пусть считают, что я героически пал в битве с Тринадцатым, – Ан-чи криво улыбнулся. – Война окончена, а для того, чтобы мирно править во Дворце Небесной Истины, я им не нужен. Как только армия вернется домой, они выберут нового правителя, из своих, и возведут его на Яшмовый Трон. Появись я там, меня ждет участь Заключенного-в-Камне и вечный сон в зачарованной пирамиде…

И он вздрогнул, хотя в шатре вовсе не было холодно.

– Ладно, – сказал Олен. – Я не возражаю.

– Пусть идет, да… – неожиданно вмешался Бенеш. – Такую силу, ну, необходимо пустить в дело… или она проявится сама… Мы выступим завтра, – по ходу речи он воодушевился, глаза заблестели, – и пройдем лесным коридором до самых Опорных гор.

– Лесным коридором? – Харальд нахмурился.

– Так будет очень быстро, поверьте, – сказала Саттия с улыбкой. – Мы им хаживали еще в Мероэ.

Олен посмотрел на Бенеша, подумал, что ученик Лерака Гюнхенского, которого они в свое время спасли, потом защищали и оберегали, точно ребенка, оказался совсем не прост. И если уж на то пошло, оказался совсем не человеком.

Кто знает, какие сюрпризы он еще подкинет?

– Вы как хотите, – девушка поднялась, закрыла рот ладошкой, пряча зевок. – А я спать…

Все время, проведенное в безарионском войске, Саттия ночевала в шатре, что ставили для свиты императора, как и Харальд, и Бенеш, и остальные его спутники. Сегодня Рендаллу очень хотелось попросить ее остаться, но он понимал, что это будет неправильно.

И поэтому он только кивнул.

– Я тоже пойду, – сказал Ан-чи.

– И мне пора, – добавил Харальд.

Гости один за другим вышли из шатра, и Олен остался в компании Рыжего и горевших свечей.

– Ну что, пора отдохнуть? – спросил он, нагибаясь, чтобы почесать оцилана за ухом. – Завтра снова в путь.

В ответ прозвучало согласное «мяу», вскоре свечи погасли, и под полог из плотной ткани заползла темнота.

Глава 12. Стычка

Над Алионом раскинула крылья ночь, древняя и могучая, дававшая отдых еще первым хозяевам этого мира, и что будет наступать для тех, кто явится сюда на смену нынешним его обитателям. В вышине мерцали покрывающие небесный купол звезды, и лишь немного ниже легкие отблески обозначали то место, где парил чертог, в который никогда не ступала нога смертного.

Сейчас его стены были прозрачны, а внутри разливался слабый свет, что позволял видеть семь тронов. Один, в центре зала, самый большой, оставался свободным, а прочие занимали боги.

На престоле, вырезанном из громадного алмаза, восседал Анхил, Владыка Небес: белые пылающие глаза, посох в руке и размытые очертания высокой мужской фигуры. Золотое кресло с изогнутой спинкой занимал Афиас, Светоносный, что в Небесном Чертоге мог пребывать и ночью. Глаза его заполняло желтое пламя, а пухлые телеса были закутаны в шафранную тогу.

На своем месте сидела Скарита, Оберегающая во Мраке, чей плащ из черной кожи с глазками-звездами закрывал трон целиком. Престол из железа венчал огромный сокол, чей облик так любил Акрат, а трон, сложенный из тысяч драгоценных камней, кусочков дерева, серебра и стали, морских раковин и жемчужин занимала Собирна, и струны ее лиры, каждая особого цвета, тихонько пели.

Слатеба стояла, в отличие от остальных, и крохотный паучок на прялке в ее руке перебирал лапками.

Все шестеро богов смотрели в центр зала, где над троном Владыки Небесного Чертога висел Алион. Не тот, что предстает глазам роданов, даже самых могущественных чародеев, а его истинный облик: громадное яйцо, разделенное на две части плоскостью, на которой и живут смертные.

Виднелись моря, громада континента, почти вся закрытая кисеей облаков. В Великой Бездне клубилась тьма, сквозь нее просвечивал дворец на самом дне мира, бахромой свисали корни гор, тонкими серебристыми линиями петлял между них темный путь гномов.