Город холодных руин - Марк Ньютон

Он послал одного из своих бойцов за подкреплением, подождал немного и сделал остальным знак заходить.

Ворвавшись внутрь, они вихрем пронеслись через холл, заставленный дешевыми безделушками. Разбросав украшения, они бросились к лестнице, которая вела на второй этаж. Малум, глянув в лестничный пролет сверху, заметил, что прибыли еще двадцать членов его банды.

Все попрятались в тени. Беами уже ждала их в коридоре с низким потолком, ее любовник стоял за ее спиной, его силуэт вырисовывался на фоне открытой двери. Он действительно оказался солдатом Ночной Гвардии, этот ее новый мужчина, и сейчас целился в них из лука. Сначала Малум не заметил в нем ничего особенного – моложе, стройнее, чем он сам, узкое лицо – и удивился, почему она бросила его именно ради этого парня.

– Что тебе нужно, Малум? – обратилась к нему Беами.

– Чтобы ты умерла. – Рука Малума уже потянулась к тесаку на поясе, из челюсти полезли вампирские клыки, но вдруг желание казаться нормальным пересилило гнев, и он растворился в урагане чувств, природа которых была непонятна ему самому. Ужасное ощущение.

– Разве мы не можем просто поговорить? – предложила Беами.

– Только этим мы и занимались все время.

– Нет, – возразила она, – именно этого мы никогда не делали.

Он оглянулся на своих людей, заметил удивленно поползшие вверх брови, выражение неуверенности на лицах. Нет, так не пойдет, нельзя же полоскать свое грязное белье прямо на глазах у парней. А то и не до такого срама можно докатиться.

Вдруг Дюка попытался метнуть из-за спины нож, и в ту же секунду с тетивы слетела стрела. Дюка взвизгнул, его руку залила кровь, бесполезный клинок упал на землю.

Солдат оказался чертовски хорошим лучником, это было ясно.

– Оставьте нас в покое! – прорычал он.

– Ни хрена! – огрызнулся Малум. Несколько его людей шагнули вперед, сжимая в руках пиратские реликвии.

Тре, молодой светловолосый новобранец, начал преображать бронзовый цилиндр, из которого пошел свет.

Малум успел понять, что теперь уже Беами рассердилась по-настоящему: ее рука описала в воздухе круг, и начали образовываться светящиеся линии, пространство стало уплотняться сначала в полосы, а те – в волну пурпурного света.

– И ты смеешь грозить своими жалкими безделушками мне? – оскалилась она, как будто копившиеся годами боль и отвращение внезапно вскипели в ней, готовые хлынуть на обидчика.

Тре шагнул вперед и бросил свой цилиндр, который медленно, как во сне, рассыпался в воздухе крошечными электрическими гвоздиками. Беами подняла руку, точно командуя своим световым линиям приготовиться, потом резко бросила ее вниз, как хлестнула по воздуху. Гвозди частью посыпались на пол, частью впились в стену вокруг нее и солдата, прорезав в ней почти идеальный круг. Ее полосы света никуда не исчезли. Тре тупо смотрел, как следующая стрела вошла ему в мякоть бедра и пригвоздила его к полу. Тогда он взвизгнул, сорвал с себя маску и стал царапать ногу ногтями.

– Оставь эти шутки, Малум, со мной они не проходят, – бросила Беами. – И где ты только набрал такого добра.

– У меня есть связи, – проворчал он. Нет, она все-таки здорово его рассердила. Пора ей умереть и лечь в неглубокую могилу бок о бок с этим своим любовником.

– Почему ты не оставишь нас в покое?! – крикнула она.

Двое его людей выстрелили в них из арбалета, короткие мощные стрелы взвились в воздух и замерли неподвижно, застряв в световых волнах. Видимость в темном коридоре была неважной, но Малум прижался к стене, намереваясь подкрасться к солдату и лично свести с ним счеты. Тем временем тот продолжал с устрашающей регулярностью всаживать стрелы в его людей, и Малум только подивился, как он видит их в этой темноте.

Беами превратила свои световые полосы в арку, раскинув ее от одной стены коридора до другой, и продвигала вперед так, что его людям оставалось только пятиться…

И тут прогремел взрыв. Наружная стена рухнула, засыпав узкое пространство коридора каменной крошкой и обломками штукатурки, и резкий порыв холодного ветра влетел внутрь. Все замерли и начали смущенно перешептываться.

– Что за черт? – закашлялся кто-то.

С улицы внизу донеслись крики, мужчины командовали, женщины визжали…

Свист и новый приглушенный взрыв.

Малум, переступив через руки и ноги двоих своих убитых парней, преодолел завалы, пробрался к пролому в стене и выглянул наружу, в сторону побережья. Повсюду, словно полчища крыс, бежали солдаты, синхронный топот их ног наполнял улицы. Где-то зазвонил колокол, от его глубокого резонирующего звука замер весь город.

– Что там, Малум? – спросил кто-то.

Он не мог сказать. Несколько его парней подошли к нему и потрясенно смотрели на пролом, и только тут он вспомнил про удар в стену. Странно – что могло врезаться в нее на такой высоте?

Внизу, прямо под ним, лежал человек, засыпанный обломками камня. Его рот открывался и закрывался, не издавая ни звука, и, словно осознав это, человек вдруг скривился от боли и заплакал.

«Странно», – подумал Малум.

Снова свист, еще один взрыв, теперь ниже и правее. Двухэтажный многоквартирный дом чихнул и харкнул пылью. Опять закричали люди, и почти сразу заговорили сигнальные колокола.

Малум с трудом пробрался назад, в покореженный коридор, где сразу заметил отсутствие Беами и ее любовника. В их комнате тоже никого не оказалось.

Чертова баба дала деру.

Беами и Люпус во всю прыть неслись мимо ополоумевших горожан. Он даже не успел сложить лук и нес его в руках, колчан был приторочен к его спине. На бегу он тревожно объяснял что-то Беами. Колокол призывал его назад, в цитадель.

Начиналась война.

Что-то врезалось в стену над их головами, и футах в сорока за ними обрушилась каменная кладка.

Что это за хрень? Снаряды, что ли, какие?

Беами повернула голову и увидела впереди разрушенное кафе, развалины еще дымились от недавнего взрыва. По улице метались люди, плакали дети, мужчины отдавали путаные распоряжения, битое стекло с хрустом втаптывалось в тонкий слой снега. Прямо на их глазах из развалин выволокли троих мужчин и женщину и отнесли в безопасное место. Беами и Люпус подошли к выжившим, чтобы посмотреть, чем им можно помочь, но те все как один молчали. Переглянувшись, все четверо пальцами указали себе на горло и издали безмолвный вопль.

Они онемели.

Беами вскинула голову, услышав новый свист: снаряд летел прямо в теплопровод для огненного зерна. Врезавшись в него, снаряд пробил в нем дыру, и струя жидкого огня выстрелила в ночное небо над городом, осветив картину происходящего. Инстинктивно они втянули головы в плечи, когда камни начали ударяться о мостовую вокруг них. Краткий миг тишины – и новый перебор сигнальных колоколов. Люпус свистнул, подъехал фиакр, в него усадили пострадавших и велели кучеру отвезти их куда-нибудь, где их смогут излечить от немоты.

Любовники поспешили в цитадель.

Бринд слушал донесения, стекавшиеся в цитадель из мест, куда ударили снаряды: пострадавшие от взрывов не могли больше говорить. У них полностью исчез голос. Свидетели происшествий быстро придумали название для загадочных снарядов: немые бомбы.

Пятеро гаруд были отправлены в разведку, чтобы выяснить, откуда именно летят бомбы. Но чем мог ответить на применение столь необычного оружия простой командующий нормальной человеческой армии? Бринд никогда даже не слышал о снарядах, способных преодолевать такое расстояние и причинять такой колоссальный вред. По всей видимости, на этот раз имперская армия столкнулась с врагом, чья техническая оснащенность далеко превосходила ее собственную, – обстоятельство, неслыханное в прежних кампаниях.

Бринд тут же послал за культисткой Блават, зная, что скоро ему пригодится любой совет и понадобится любая помощь, какую она сможет оказать. По городу разослали гонцов с заданием разыскать всех имеющихся культистов и пообещать им щедрую награду за помощь.

Никакое вторжение еще не началось, окуны не продвигались по водной глади, направляясь к берегу, нигде в пригородах не заметили их высадки. Однако ясно было, что больших потерь не избежать, несмотря на ясный приказ из Виллджамура:

«Минимизируйте потери вооруженных сил, но город не сдавайте – он слишком важен для торговли империи. Если город все же будет потерян, то вам надлежит взять его снова, употребив на это, если понадобится, все имеющиеся в вашем распоряжении войска, до последнего человека».

Легче сказать, чем сделать, разумеется. Бринд и так уже укрепил всю береговую линию города, приказав очистить районы порта Ностальжи и Шантиз от тех гражданских, что отказывались вставать под ружье. Тех же, кто изъявил желание участвовать в обороне города, снабдили самым простым оружием пехотинцев и, согласно заранее разработанному плану, объединили в отряды гражданской милиции, руководить которыми поставили нижних чинов из имперских войск.