Некромант поневоле. Часть 1 - Александра Лисина

— Погоди… но ведь, когда у мага открывается дар, все его стороны так или иначе становятся хорошо видными. Слабые или сильные, скрытые или явные… тот, кто впервые его откроет, на какое-то время получит полную информацию о способностях адепта, потому что спрятать ее от опытного мастера или мэтра у необученного сопляка не получится.

— Конечно, — согласился Нич. — Эти записи тут же заносятся в Реестр магов и остаются там навсегда. Так что учителя, встречая нового адепта, СРАЗУ получают всю необходимую информацию. Если не все, то как минимум ректор. И дальше эта информация идет с магом по жизни, и от нее так просто не избавишься. Но видишь ли, в чем дело… я абсолютно уверен в том, что Фалькус прежде даже понятия не имел, что известный тебе «светлый» обладает ментальной магией. И в Реестре магов этой информации тоже не было. Никогда. И когда ректор это понял, посмотрев на ваши слепки и сверив записи в документах Лиуроя, то это несовпадение заставило его… обеспокоиться. Причем, если бы ты видел их так же близко, как я, то сделал бы точно такой же вывод, как и он: Лиурой действительно — ментальный маг, но при этом он каким-то образом утаил ото всех свои способности. Еще тогда, когда только-только поступал в Академию.

Я тут же помрачнел.

— Но тогда это значит, что информация в Реестре недостоверная. И что-то кто-то из преподавателей или же достаточно высокопоставленных магов… а регистрируют нового адепта всегда двое… зачем-то солгали под присягой. И, вполне возможно, что не единожды.

— Заговор? — предположил Нич, хищно щелкнув жвалами. — Подстава? Какая-то игра? Разногласия в Совете? Может, кто подбирал себе сторонник из числа молодых и одаренных дураков, которым требовалась поддержка сверху?

— Не знаю, — честно признался я. — Гадать тут можно до бесконечности. Но я не понимаю, как Лиурой мог это скрыть, если перед поступлением в Академию с каждого адепта снимается слепок ауры?!

— У меня есть только одно объяснение: ему кто-то помог.

— Да, но зачем?!

— Понятия не имею. И мы, скорее всего, еще долго этого не узнаем, потому что в Реестр просто так залезть нам с тобой не дадут и на имена подписавшихся под записями на Лиуроя посмотреть на позволят. Но меня пока больше интересует другое: откуда у ректора была наготове картинка со слепком его ауры? Просто так он же не хранил ее у себя под носом, время от времени с трепетом вспоминая нашего с тобой «светлого» друга, который, возможно, учился тут еще до того, как Фалькус занял пост ректора? Выходит, они когда-то сталкивались, и он уже тогда кто-то заподозрил? Возможно, составил разговор на эту тему с Воргом… он же специалист по аурам… и попросил выяснить, бывает ли такое в принципе. Потом ему вдруг попался на глаза ты со своим вызывающим поведением и прямо-таки бешеным стремлением проникнуть в его в кабинет. Он увидел твою ауру, понял, что она ему почему-то знакома, затем поднял документы и начал копать…

Я поморщился.

— Слишком скользко, Нич. Одни догадки и ни одного факта.

— Согласен, это — лишь предположение. Но совпадений, на мой взгляд, многовато. Да и тот факт, что кто-то незаметно вырастил полноценного ментального мага прямо под носом у ректора и, вероятно, Совета, о чем-то да говорит?

— Если ты прав в отношении Лиуроя, то это говорит о многом…

— Я уверен, что прав, — буркнул Нич, насупливаясь. — Поэтому задержался в кабинете допоздна, сверяя ваши слепки, и не успел закончить со следилками. Когда ректор начал собираться, а я сообразил, что не сделал все, что хотел, то сперва решил — обожду до утра. Ничего страшного. Закончу с ними, потом посплю. Все равно кто-нибудь должен был зайти и выпустить меня оттуда. Вот только утром ректор вернулся не один, а с Рухом. Причем поздно. Всего-то с час назад, так что я не по своей воле так долго не мог тебя предупредить.

— О чем именно? — насторожился я.

— Рух обнаружил, что кто-то из адептов сумел проникнуть в подземелья учебного корпуса, — напряженно сообщил таракан. — Причем не один раз.

— Слепки аур считал? — тут же напрягся я.

— Нет. Их кто-то грамотно подчистил… причем речь шла не о тебе, Гираш.

— Почему ты так решил?

— Телепортационные арки в Академии устроены таким образом, что считывают ауру не в момент прохождения мага через портал, а немного позже, когда он уже сходит в пункте назначения и даже знать не знает, что его перемещения отслеживаются. Но при этом следилки расположены так, что доступ к ним есть у почти любого желающего. Адептам это ни к чему — они смотрят только на те руны, которые находятся внизу и нужны для перемещения. А то, что нарисовано выше, их не волнует.

— Да, — хмыкнул я. — В свое время мы так сбегали с уроков, предварительно подчищая информацию о том, куда именно направились.

— По сведениям Руха, на этот раз следилки были не просто очищены, — покачал головой Нич. — Их кто-то повредил так, что при перемещении кого бы то ни было в то подземелье, информация с них стиралась практически сразу, как только была записана. Причем сделано это было давно и явно не тобой.

Я кивнул.

— Да. Я использовал заклинания только тогда, когда проходил через арку.

— Вот именно. А стерты оказались абсолютно все записи за последние несколько лет. Причем Рух утверждает, что воздействие было тонким и очень точным, поэтому в системе защиты не произошло никаких сбоев, и он был точно уверен, что подземелья точно закрыты от посторонних.

— Ого, — удивился я. — Получается, «светлые», утащившие туда Молчуна, были кем-то предварительно об этом проинформированы?

— Выходит, что так. И они прекрасно знали, что на самом деле подземелья открыты, как и то, что проникнуть туда можно совершенно незаметно для окружающих.

— Жаль, я это не знал — не стал бы тратиться на заклинания…

— Гираш, это не шутки, — повысил голос таракан. — Ты понимаешь, что те «светлые» действовали не сами по себе?!

Я кивнул.

— Конечно. Но мы не знаем, кто это был и зачем им понадобился Молчун.

— Может, Томас знает?

— Они были в масках, — напомнил я. — И предприняли меры, чтобы даже призраки не смогли считать их ауры.

— То есть, о привидениях они тоже знали, — заключил Нич, нервно дернув усами. — И, вполне возможно, в подвалах не просто так нашлись места, куда твоей Зубищи… которая, кстати, очень уж вовремя очнулась от спячки… нет ходу. Соображаешь?

— Хочешь сказать, что она не сама проснулась, а ее разбудили? — нахмурился я. — И что весь этот взрыв в лабораториях был создан лишь для того, чтобы кто-то мог использовать их по своему усмотрению? Незаметно для преподавателей?

— Может, и нет, — задумчиво откликнулся Нич. — Но это стало хорошим поводом закрыть подземелье и старые лаборатории, в которых, возможно, далеко не отовсюду вынесли спецоборудование.