Склонный к Силе - Вадим Крабов

Не только по поводу необычной «тропы» принца. «Камень» с души спал, каналы зажили полной жизнью, настроение стремительно улучшалось. Правда, Сила притекала очень медленно.

– Мужи, обратите внимание – хаос распутывается, – заметил наблюдательный Домлар. С ним согласились. О принце никто не произнес ни слова.

Ночная тьма под пасмурным небом не помешала Русу разглядеть разбитое зимовье. Огромный, отживший свое кедр раздавил крепкий бревенчатый сруб. Корни подгнили и не выдержали резкого удара бури. Повсюду валялся молодняк и сорванные ветви, практически закрыв собой снег.

«Вот это бурелом так бурелом… ну, Линда, ну ведунья чертова… – думал Рус, а в это время Дух слияния со смертью аккуратно превращал в прах остатки зимовья. Дух ветра сдул серую пыль, и Рус увидел четыре тела разной степени сдавленности. – Все, хвала богам, оказались живы. Дух жизни подлатал их как мог: Жить будут, но проваляются не меньше декады. Помимо прожженных каналов у двоих, у всех внутренние повреждения с кровоизлиянием».

Рус встал между четырьмя мужчинами и снова создал «яму» прямо под собой. Понравилась эта идея.

Пока слуги перетаскивали двух сыновей Радана и их помощников в лазарет – комнату с четырьмя кроватями, Рус толкнул речь:

– Соратники! Эта буря Сил нам на руку. Аргост с магами свиты, главное, что не создаются «тропы», а значит, Гросс не убежит. Я вызову его на бой, верховный жрец Главного Храма подтвердит мое происхождение.

– Но ты не посвящен, принц! – воскликнул Карлант.

После собственного излечения и спасения сыновей Радана «свита», а в особенности сам Радан буквально смотрели ему в рот. Линда бы тоже смотрела, но не могла оторваться от сыновей. Забылась странная связь между исчезновением принца и возникновением магической бури.

– Плевать! Я вызову его не на Суд бога, а как этруск этруска. В присутствии Фридланта он не посмеет отказаться.

– Точно! – поддержал горячий Люболан. – И не убежит, услышав о твоем приходе! А почему твоя «тропа» работает, принц? Может, у Гросса тоже есть Хранящие, и они создадут такую же. Тогда точно уйдет, не с руки ему с тобой биться. Главное, с вызовом успеть! Отказаться не сможет.

– Гарантирую – «тропу» не создадут. Быстрее, мужи, пока Силы окончательно не нормализовались. С каждым статером хаос упорядочивается. Решайтесь, иначе пойду один.

– Но подожди, Рус, а как же сражение? Столько сил стянуто! – опомнился «кровожадный» Ростичар. – И Филарет мечтает о реванше!

Рус холодно посмотрел на него.

– Тебе мало сыновей Радана? – проговорил он медленно. – А подумай, что творится в городах? Здесь, в старом лесном краю, на равнине земля тряслась, а во Фрегоре, в предгорьях? Хватит жертв. А Филарет с варварами навоюется, натешится, – закончил успокоительно, как малых деток уговаривают. – Ну, кто со мной?

– Я, принц! – выкрикнул Радан, и только что вернувшаяся Линда ахнула и побледнела:

– Раданушка, куда ты, на кого детей и меня бросаешь!

– Хватит! – взревел он. – Я долго отсиживался в этом бергатском углу! Ты этруска или нет! – спросил, прожигая жену яростным взором.

Она шатнулась, схватилась за сердце, но быстро выпрямилась.

– Ты прав, Радан, я забыла наши обычаи. Иди. Да бережет тебя Френом! – Под конец не выдержала, бросилась к мужу и крепко обняла. – Иди, любимый, я буду ждать, – прошептала, но это услышали все.

Огромный Радан нежно погладил ее по голове:

– Вернусь, Линдушка, ни один Аргост меня не возьмет. – От обоих повеяло такой любовью, что невольно защемило сердца.

– Принц, – Линда повернулась к Русу, – спасибо за сыновей. Да пребудет с тобой удача! А Френом и так тебя хранит, без моих пожеланий.

– Спасибо, Линда, – расчувствовался Рус, с тоской вспоминая далекую Гелинию, и оборвал себя. – Хватит нежностей, мужи! – обратился ко всем. – По коням! Тьфу, привычка воспитания. Готовы?

Люди сорвались одеваться-вооружаться и через статер стояли в строю, полностью готовые к походу.

– Вперед, – скомандовал Рус, создав «яму» по предоставленным Карлантом координатам Главного храма города Фрегора.

Первым прыгнул Радан.

Двор Главного храма столицы освещался заревом недалекого пожара. «Свита» поразилась.

– Не может быть, – прошептал Эрлан. – Все дерево обработано структурами…

– Из которых ушла Сила, – закончил Рус.

Пожар – первое свидетельство оборванного Армагеддона. Бывший «бог» ожидал чего-то подобного, но все равно почувствовал укол совести. С силой задвинул ее в самый угол души.

Фридлант находился там, где и положено находиться верховному жрецу во время вселенской катастрофы, – молился перед идолом из красного мрамора высотой в два человеческих роста. Опираясь на посох, застыл у подножия большого этруска в древних латах. В таком образе бог ходил по благословенной земле Этрусии.

Остальные жрецы и прислужники разбежались помогать горожанам. Из разных концов компактного города доносились неясные крики, скрежет, стук, тянуло гарью.

– Я знал, что ты воспользуешься моментом. – Жрец, казалось не замечающий ничего вокруг, резко обернулся к приблизившейся свите. – Не время, Рус. Лучше помоги своему народу, как это делает гвардия Гросса. Все на пожарах.

«Свита» глубоко уважала верховного жреца, воины заволновались.

– Как это произошло? – спокойно спросил «принц», но проклятый старик и у него посеял сомнения. Город горит, и виноват в этом он.

– Боги немного повздорили, взбаламутили Силы. Френому тоже пришлось вступиться, пришлось поколебать и свои потоки. Структуры потеряли Силу. Землетрясение, которое, хвала Френому, ничего важного не порушило, вытряхнуло из печей и каминов угли. Поднялся ветер. Занялось полгорода. У магов и жрецов повреждены каналы, Сила Френома пока запутана. Тушат обычной водой, растаскивают бревна. Иди, принц. – Титул произнес с еле заметной иронией. – Иди со своими людьми, помогай. Вижу, ваши каналы зажили и Сила понемногу наполняет их. Тушите Духами! Это огромная сила, и народ останется тебе благодарен. А я, – жрец тяжело вздохнул, – молю о дожде.

Рус затылком чувствовал, что все готовы сорваться на помощь, только прикажи.

– Дождь зимой? – уточнил Рус и быстро, пока Фридлант расслабился, выхватил посох и с силой вдавил его в гранитную плиту пола.

«А-а-а!» – повисло напряженное молчание. Все знали: только верховный жрец Главного храма мог взяться за этот посох и остаться в живых. «Принц» был не в курсе.

Рус мгновенно оказался в мире под красным небом – любимой реальности Френома. Бородатый гигант, ухмыляясь, смотрел на него сверху вниз.

– Эй, папаша, там твои посвященные горят, ниспошли им дождя, сделай милость! – язвительно прокричал Рус.

– Вода – не моя стихия, сыночек, – пророкотал Френом не менее язвительно. – Ты уж сам, своими Духами поработай. Или давай позабавь меня еще одним представлением, не зарывай актерский талант! Хах!

– Не уподобляйся Лоос и Эребусу! Тебе Силы жалко? Так потом в молитвах столько вернется, замучаешься усваивать! На века прославят! В твое завещание запишут сие чудо, детям-внукам будут передавать, братманы огребешь – мама не горюй! А пока люди гибнут, тебя проклиная…

– Хах! Ты что угодно готов выдумать, лишь бы не напяливать божественную шкуру. Скажи, что не так? – Бог уменьшился и стал вровень с Русом. – Чем плохо? Ты же просто играл! – и с интересом заглянул в глаза человеку.

Он не ожидал такого. Душу парализовало, и она покорно потянулась к Френому. Рус быстро опомнился и легко вернул родную душу на место. Бог лишь улыбнулся. Человек покачал головой и решил не заострять момент: «Горбатого и могила не исправит, убеждался уже». Спокойно ответил на вопрос «о божественности»:

– То было вдохновение, которое прошло. Такое бывает у творцов, слышал? – Френом серьезно кивнул. – Я вспоминаю о случившемся, как о кошмарном сне, и не хочу назад ни за какие коврижки. Понимаешь… – Бог слушал очень внимательно, – в образе дурацкого божка я потерял себя. Нас, богов и людей разделяет пропасть. Один раз я через нее перескочил, а второй раз, боюсь, сорвусь. Меня не станет. Как личности не станет, как… как… единственного и неповторимого мира – себя. Понимаешь? – Бог молчал. – Постарайся, хоть тебе это сложно, ты – многомирен, но попробуй.

Френом ответил после раздумья:

– По крайней мере, ты старался быть искренним, хотя и много утаил. За свое долгое существование мне считаные разы доводилось беседовать с разумными так откровенно, глаза в глаза. Хорошо, я потушу пожары, – и добавил уже иронично: – Сынок.

Как только прозвучало последнее слово, Рус снова оказался в храме Френома. Фридлант с силой вырвал у него священную деревяшку.

– Тебя могло убить, принц! – воскликнул он. – Не делай так никогда.

– Сейчас по всей Этрусии погаснут пожары, – задумчиво проговорил Рус.