Северные окраины Петербурга. Лесной, Гражданка, Ручьи, Удельная… - Сергей Глезеров

Однако довоенная колхозная жизнь не являлась идиллической. Александр Иванов передает воспоминания матери Анастасии Степановны Ивановой, работавшей в 1930-х годах в муринском колхозе «Красный маяк». По всей видимости, условия труда в ручьевской «Ленинской крепости» мало отличались от муринских.

«Женщины в колхозе работали круглый год, – рассказывает Александр Алексеевич. – Весной – это работы по выращиванию рассады и посадке овощей и картофеля, летом – прополка и сенокос, осенью – уборка урожая, зимой – переработка результатов труда в овощехранилищах.

Заработки – мизерные, нормы, особенно на прополке, – невыполнимые. Поэтому основным источником существования оставалось личное подсобное хозяйство, нещадно облагаемое денежными и натуральными налогами (государственными поставками). Надлежало сдавать государству молоко, яйца, мясо и другие продукты, которые даже и не производились. За невыполнение поставок могли последовать репрессии. Пахотные и сенокосные работы выполнял отец. Содержание коровы, кур, выращивание картофеля, овощей, стирка, готовка и другие работы легли на плечи матери.

Несмотря на то что во многих неудобьях трава уходила под снег, косить там не разрешалось. Приусадебного же покоса для зимнего содержания коровы было недостаточно (летом она паслась в стаде). Поэтому, возвращаясь в летнюю пору с работы домой, мать непременно несла на плече тугонабитый мешок травы, нажатой на канавах. Другим дополнительным промыслом матери стала доставка молока в семьи комсостава артиллерийской академии, проживавшей на Кирочной улице Ленинграда. С каким нетерпением мы ждали ее возвращения с покупками на вырученные за молоко деньги…»

Но, несмотря ни на что, деревня Ручьи оставалась красивым и поэтичным местом. Она славилась яблоневыми садами и многочисленными кустами сирени. Вода в Муринском ручье – чистая в ней можно было купаться.

Перед Муринским ручьем, возле пересечения нынешних Гражданского и Северного проспектов (а еще точнее, на месте автозаправочной станции), выделялось двухэтажное каменное здание школы. Этот дом построил себе в начале 1900-х годов зажиточный ручьевский крестьянин, староста муринской церкви св. Екатерины Андрей Семенович Горячев из остатков материалов котельной Политехнического института. Он организовал крестьян, и они возили подводы с кирпичами на его «усадьбу». В начале коллективизации Андрея Горячева «раскулачили» и сослали. В 1934 году ему удалось чудом вернуться из ссылки. Он стал жить у родни в Ручьях и в том же году умер.

В отобранном у Горячева доме устроили школу. Ручьевцы называли эту школу «каменной», поскольку прежде школа в деревне находилась в деревянном двухэтажном доме, располагавшемся по правой стороне Гражданской дороги, между нынешними проспектами Науки и Северным. Одно время, до начала Отечественной войны, в Ручьях работало сразу две школы – «каменная» и «деревянная»: в старом здании учились с 1-го по 4-й класс, а в новом – с 5-го по 7-й.

Кроме школы, к постройкам общественного назначения в Ручьях относились правление колхоза «Ленинская крепость» и клуб, перестроенный из бывшей конюшни. Находился клуб примерно в районе нынешней улицы Вавиловых. В доме «раскулаченного» Горячева, кроме школы, помещался сельмаг, торговавший бакалейным товаром, ближе к Ручью стоял дом, где располагался хлебный магазин.

За мостом, на берегу ручья, на левой стороне нынешнего Гражданского проспекта, возле его пересечения с проспектом Луначарского, стояла деревянная часовня, построенная в память императора Александра III. Во время блокады ее разобрали на дрова, а в 1930-х годах она еще действовала. По воспоминаниям муринского старожила Александра Алексеевича Иванова, в 1934 году он прощался в этой часовне со своим прадедом Михаилом Тимофеевичем Исаевым. Отпевать его в муринской церкви св. Екатерины оказалось невозможным, тогда ее закрыли после грабительского нападения бандитов на храм.

Вверх и вниз по левому берегу Муринского ручья располагались небольшие слободки – примерно по пять изб, также входившие в деревню Ручьи. По воспоминаниям Александра Алексеевича Иванова, в двадцати минутах ходьбы от нынешнего моста по Гражданскому проспекту через Муринский ручей вверх по левому берегу находилось место, именуемое ручьевцами «Репищи», с ударением на первый слог. Современные его «координаты» – возле пересечения Светлановского проспекта и проспекта Луначарского. Оно славилось родничком чистейшей воды, за которой с ведрами на коромыслах ходили жители Ручьев.

Родник просуществовал до начала 1970-х годов, до наступления новостроек на эту территорию. Говорят, он очень мешал строителям – все время подмывал фундаменты, за что с ним нещадно боролись и в конце концов извели – погубили.

И еще одно «народное название» бытовало в Ручьях – «муринские закрайки». Так звали места в районе пересечения нынешних проспектов Культуры и Луначарского…

«Не осталось памяти»

После войны совхоз «Ручьи» вновь стал активно развиваться, к нему присоединили совхозы «Пискаревка», «Красный Выборжец» и колхоз «Искра». Со временем совхоз превратился в мощное объединение, в которое в середине 1970-х годов вошли также совхозы «Пригородный», «Выборгский» и «Всеволожский».

Что же касается деревни Ручьи, давшей в 1930-х годах название совхозу, то в ней сельская жизнь продолжалась до середины 1960-х годов, когда здесь, одновременно с Гражданкой, начался снос старой застройки и развернулось строительство. Прежние жители Ручьев получали городские квартиры неподалеку – главным образом в домах на улице Карпинского и проспекте Науки. Многие искренне радовались, что получили возможность жить в благоустроенных городских квартиpax со всеми современными удобствами. Ностальгия по исчезнувшей деревне пришла гораздо позже.

Кстати, неоднократно упоминавшийся уже Александр Иванович Боченков провел любопытное исследование. Профессия счетовода и нормировщика подвигла его на изучение «миграционных» взаимоотношений мужского и женского населения Ручьев и Мурино.

Старожил деревни А.И. Боченков

Выяснилось, что более пятидесяти муринских молодых мужчин женились на ручьевских девушках. А вот обратные варианты, наоборот, были незначительными…

В ходе застройки района деревня Ручьи исчезла с лица земли, как будто ее тут просто никогда и не существовало. До недавних пор по берегам Муринского ручья, близ пересечения его с проспектом Луначарского и Гражданским проспектом еще можно было увидеть остатки фундаментов и заброшенные яблоневые сады, уцелевшие от прежних Ручьев. Теперь, в связи с благоустройством территории вокруг ручья и строительством храма Сретения Господня, стерты последние следы деревни Ручьи.

Прежних ручьевских жителей очень огорчало подобное отношение к памяти их родного места, где на протяжении почти двух веков жили их предки. Одним из тех, кто активно занимался проблемой сохранения памяти о Ручьях, стал Александр Иванович Боченков. По его инициативе память о жителях деревни Ручьи, погибших на фронтах Великой Отечественной войны, увековечили на мемориале в центре поселка Мурино. Здесь установили шесть мемориальных досок с фамилиями и инициалами жителей Ручьев (98 человек) и Мурино (83 человека), не вернувшихся с войны.

Обращение в Ленгорисполком от группы бывших жителей деревни Ручьи

Очень грустно, но другая инициатива Александра Боченкова, получившая поддержку и одобрение бывших ручьевцев, пока не увенчалась успехом. В начале 1991 года он выступил с официальным обращением в Ленгорисполком «от имени бывших жителей деревни Ручьи, ныне проживающих преимущественно в Калининском и Выборгском районах г. Ленинграда».

В обращении предлагалось увековечить память деревни Ручьи, присвоив имя «Ручьевская», или «Ручьи», безымянной площади на пересечении Северного и Гражданского проспектов. Когда-то именно это место служило центром деревни, тут стояли школа, а рядом – часовня.

«До войны и во время войны, в период блокады Ленинграда, деревня Ручьи и сельскохозяйственная артель „Ленинская крепость“ являлись одной из лучших во Всеволожском районе, оказывали большую помощь блокадникам продовольствием и теплом, – говорилось в обращении. – Деревня Ручьи – пригород Ленинграда – была снесена в 1965–1966 гг. и не осталось памяти о ней, а главное о людях, которые своим трудом так много сделали доброго для петербуржцев-ленинградцев».

Строительство храма Сретения Господня. Фото автора, январь 2006 года

К сожалению, тогда никакого ответа со стороны властей на обращение бывших ручьевцев не последовало. Может быть, сегодня стоит вернуться к этому вопросу? Площадь на пересечении Гражданского и Северного проспектов так и осталась безымянной, а память о старинной деревне Ручьи практически забыта…