Королева бурь - Мэрион Брэдли

Донел в несказанном ужасе уставился на приемного отца.

— Вы не можете говорить серьезно, сир!

— Почему же нет?

— Но Дорилис моя сестра… и она лишь маленькая девочка.

— Единоутробная сестра, — поправил Алдаран. — И не такая уж маленькая, как тебе кажется. Маргали сказала, что она станет девушкой уже нынешней зимой. Совсем немного времени остается до того, как мы объявим о рождении истинного наследника Алдаранов!

Донел был потрясен, Эллерт знал, что он думает о Ренате, но Микел Алдаранский слишком увлекся открывшейся перед ним перспективой, и его ларан блуждал вдали от мыслей приемного сына. Но когда Деллерей открыл рот, собираясь что-то сказать, Эллерт ясно увидел лицо старика, искаженное мукой… Он быстро схватил юношу за запястье, вталкивая образ сердечного приступа в сознание Донела. «Во имя всех богов, Донел, не ссорься с ним сейчас! Это убьет его!»

Донел сел, так и не сказав ни слова. Образ лорда Алдарана, сраженного собственным гневом, начал блекнуть и исчезать. Эллерт почувствовал облегчение, к которому, однако, примешивалось беспокойство.

«Я не Наблюдающий, но если он стоит на пороге смерти, то мы должны сказать об этом Ренате. Его нужно обследовать».

— Полно, полно, — мягко произнес лорд Алдаран. — Твои предрассудки просто смешны, сынок. Ты уже много лет знаешь, что Дорилис должна выйти замуж, когда вырастет, и обвенчаться до своего совершеннолетия. Так разве не легче для нее выйти замуж за человека, которого она знает с малых лет и любит всем сердцем? Разве ты не будешь обходиться с ней ласковее, чем кто-либо другой? Ты должен жениться на Дорилис, а она родит тебе сына… По крайней мере, сейчас я не вижу иного выхода, — добавил он, немного нахмурившись.

Эллерт, тоже потрясенный услышанным, подумал, что будь лорд Алдаран помоложе, он мог бы всерьез рассматривать возможность самому жениться на Дорилис и родить наследника.

— А что касается этой бумажки, — дом Микел язвительно усмехнулся, снова скомкал письмо Скатфелла и швырнул его на пол, — пожалуй, мне следует подтереться ею и отослать в таком виде брату, показав, что я думаю о его ультиматуме. Кроме того, я собираюсь пригласить его на церемонию вашего бракосочетания.

— Нет, — прошептал Донел. — Отец, умоляю тебя!

— Ни слова больше, сын мой. Я принял решение.

Алдаран встал и обнял Донела.

— С тех пор, как Алисиана привела тебя под мой кров, ты был моим сыном, а теперь станешь законным наследником. Неужели ты лишишь меня этой радости, мой дорогой мальчик?

Донел беспомощно опустил голову, не в силах выразить протест. Как он мог в такой момент одним словом перечеркнуть все планы и надежды приемного отца?

— Позовите моего секретаря, — распорядился лорд Алдаран. — Я с большим удовольствием продиктую письмо лорду Скатфеллу, приглашая его на бракосочетание моей дочери с моим названым сыном.

Донел сделал последнюю отчаянную попытку изменить положение.

— Отец, ты понимаешь, что это будет равносильно объявлению войны? Они двинут на нас все свои силы.

Алдаран жестом указал на окно. Низкое серое небо едва проглядывало из-за белых хлопьев — первый снегопад этой осенью.

— Сейчас они не придут, — ответил он. — Скоро наступит зима. Они не придут до весенних оттепелей, а тогда…

Он откинул голову и расхохотался. От этого смеха, напомнившего ему хриплый клекот стервятника, по спине Эллерта пробежал холодок.

— Тогда пускай приходят! — закончил лорд Алдаран. — Пусть приходят, когда захотят. Мы будем готовы встретить их!

21

— Но на свете действительно нет женщины, на которой я мог бы жениться, кроме тебя, любимая, — сказал Донел.

До тех пор пока Рената не вошла в его жизнь, он и помыслить не мог, что у него появится возможность выбора в этом вопросе. Да он и не особенно хотел выбирать, надеясь лишь, что его будущая супруга окажется здоровой и не уродливой. Он полностью доверял приемному отцу…

Рената, читавшая эти мысли Довела, мешавшиеся с почти неосознанным сетованием на судьбу, нежно взяла его за руку.

— Это я виновата, любимый. Я должна была сразу же выйти за тебя замуж.

— Никто не ищет виноватых, карья миа. Но что нам теперь делать? Приемный отец стар, и неосторожные слова могли бы послужить причиной его смерти, если бы Эллерт вовремя не остановил меня. Да простят меня боги, Рената, я не могу отделаться от мысли… если он умрет, то я буду свободен в выборе невесты.

Донел закрыл лицо ладонями. Рената знала, что своим теперешним состоянием он всецело обязан ей. Именно она подбивала противостоять воле приемного отца.

— Донел, любимый, ты должен делать то, что считаешь правильным. — Девушка прилагала значительные усилия, чтобы сохранять спокойствие. — Я не буду настаивать. Если ты считаешь неправильным прекословить приемному отцу, ты должен подчиниться ему.

Деллерей поднял голову. В глазах стояли слезы.

— Во имя милосердных богов, Рената, как я могу послушаться его? Ты думаешь, мне хочется жениться на своей сестре?

— Даже если ты получишь в приданое весь Алдаран? — спросила она. — Только не говори мне, что у тебя нет ни малейшего желания унаследовать Домен.

— Если бы я мог сделать это по закону! Но не так, Рената, только не так! Я был готов пойти наперекор его воле, но не мог возразить ему, ибо это убило бы его, как опасался Эллерт. Но самое худшее… потерять тебя…

Рената порывисто сжала его руки.

— Нет, любовь моя. Я не оставлю тебя, обещаю! Я имела в виду другое. Если тебя вынудят к этому браку, он может превратиться в юридическую фикцию, как хочет лорд Алдаран; вернее, сначала хотел.

Донел с трудом сглотнул:

— Как я могу просить тебя об этом? Благородная женщина не может стать барраганьей, но я никогда не смогу предложить тебе катены и почет законной супруги. Моя мать была барраганьей. Я знаю, во что может превратиться жизнь наших детей. Меня ежедневно дразнили, называли ублюдком, шлюхиным отродьем и прочими еще менее приятными для слуха кличками. Разве я вправе обречь своих детей на такую участь? Милосердная Эванда, было время, когда я ненавидел мать за все эти унижения!

— Я предпочту стать твоей барраганьей, чем надену катены для другого, Донел.

Он знал, что Рената говорит правду, но замешательство и сдерживаемое негодование выплеснулись во внезапном резком выпаде:

— В самом деле? Ты хочешь сказать, что лучше стать барраганьей лорда Алдарана, чем женой бедного фермера из Хай-Крэг?

Рената в страхе посмотрела на него: «Мы уже начинаем ссориться из-за этого!»

— Ты не понял меня, Донел. Лучше я буду твоей женой или барраганьей, чем выйду замуж за человека, которого выберет мой отец без моего согласия, будь он хоть принцем Феликсом, восседающим на троне в Тендаре. Конечно, отец рассердится, когда услышит, что я открыто живу на правах барраганьи, но это будет означать, что он не сможет отдать меня другому мужчине и я окажусь недосягаемой для его гнева… или для его честолюбия.