Молли Блэкуотер. Остров Крови - Ник Перумов

Тот самый цилиндр с торчащим из него и вроде бы намертво заклиненным поршнем дёрнулся, подкатился ближе. Два здоровенных, хоть и разной величины зубчатых колеса позволяли ему передвигаться, опять же, безо всякого пара.

– Прошлый раз я с вами дралась, – прошептала Молли, игнорируя предостерегающие взгляды и ворчание Всеслава. – А сейчас спрашиваю – откуда вы здесь? Зачем вы здесь? Кто вас собрал, кто оживил?

Слова её втекали в молчаливый неподвижный камень. Камень, что слишком долго пропитывался жаром подземного огня, чужими злобой и завистью.

Но сейчас он отвечал, хоть и неохотно, словно пленный на допросе. Не словами, конечно, – отзвуками, эхом, отражением. Ржавое железо, его путь через паутину тоннелей, что тянутся… Молли даже приблизительно не могла понять, как далеко, но что за пределы острова – это точно.

Железо было здесь чужим. Нечто его принесло, привело сюда чужой силой, чужими бесплотными руками, и оставило – нести вечную стражу, пока ржа не изъест окончательно.

Но сейчас железо и в самом деле было… сонно.

Сытое, вздрогнула Молли, вспомнив вдруг слова Ярины.

Что случилось с человеком, что прошёл здесь до них? И если стряслось плохое, то где кровь?

Медведь толкнул её носом.

«Идём», – говорил его взгляд.

Они не нападут, бездушные стражи подземных путей. Но… они же не волки, не сторожевые псы, они не могут «насытиться», возражала имперская дотошность.

Может, что-то другое. Может, потратили силу. Неважно. Медведь прав – надо идти, вперёд, и только вперёд.

Молли подняла взгляд – то ли Таньша, то ли Ярина засветили второй огонёк, едва вырывавший из подземной тьмы смутные очертания высокого мужчины, мальчишки-подростка, девочки и огромного волка.

Они ждали.

Молли выпрямилась и взмахнула рукой. Давайте сюда, скорее!

Огонёк дрогнул, заплясал у неё над головой. Живое железо сомкнуло полукруг, но дальше не двигалось, не приближалось.

Лорд Спенсер, надо отдать ему должное, первым шагнул под своды пещеры. В поднятой руке смутно поблёскивал клинок.

Молли и Всеслав молча глядели на похрустывающее, погромыхивающее, полязгивающее железо, и каждый думал сейчас, конечно, лишь об одном – удастся ли пройти остальным?

Тайну самого железа, как и почему ожил этот старый металлолом, Молли сейчас разгадать не могла. Смутно догадывалась, что каким-то образом дикая, свободная сила, рассыпанная и рассеянная повсюду в мире, навек изменённом Катаклизмом, впитывается и усваивается брошенными механизмами, странным и неведомым образом придавая сделанному людьми жуткое подобие жизни и соображения. Но как именно, по каким законам – или какой Зверь за это отвечает, она не ведала.

Но сейчас всё прошло куда более мирно, чем в подземельях Норд-Йорка. Ржавые клешни, тяги и шестерни так и остались недвижны, пока Ярина, лорд Спенсер и остальные осторожно пробирались к Молли и Всеславу.

Живое железо, словно сторожевые псы, ворчало, но не трогало. Неужели оно может и в самом деле «насытиться»? Молли вздрогнула от одной мысли о том, как могло выглядеть это «насыщение».

– Что… – Лорд Спенсер прокашлялся, усилием воли овладел собой. – Что это такое, мисс Моллинэр?

– А то вы не знаете, ваша светлость, – не слишком вежливо бросила она, по-прежнему вперяя взгляд в окружавшие их железяки. – Будто под Норд-Йорком с ними не сталкивались?

– Сталкивались, – не стал спорить достойный лорд. – Но всегда считалось, что это, так сказать, побочный результат деятельности малефиков…

– Ну какие здесь малефики, на вашем-то острове? – встряла Ярина.

– Такие… – проворчал лорд Спенсер, отводя взгляд. – Значит, не магики? Не они?

– Наверняка не скажу. – Она не потрудилась добавить «мой лорд». – Но не магики. Вряд ли они.

В свете подплывшего второго огонька видно было, как сузились глаза девятого эрла.

Мягко ступая, приблизилась Таньша, рядом с ней, пугливо озираясь, брёл бедняга Сэмми. А вот и Ярина, напряжённая, словно готовая вот-вот на кого-то броситься.

– Маслица бы им… – услыхала Молли её бормотание.

– Какого маслица?

– Машинного. Сказка такая есть. Она, конечно, ложь, да в ней намёк. Там сперва железные петли на воротах были, потом берёзка – её платком подвязать надо было…

– А потом?

– А потом пёс цепной – его хлебушком угостить положено.

– И кто же у нас пёс? – заинтересовался лорд Спенсер.

Медведь рыкнул.

– И то верно. Вперёд, вперёд, не задерживаемся! – тотчас скомандовал его светлость.

Они нырнули в тоннель. Живое железо с шумом ожившей вдруг городской свалки металлического лома надвинулось было – и остановилось у самого устья тоннеля, словно дальше вход ему был заказан.

Коридор по-прежнему выглядел как проплавленный в сплошной скале. Спускался вниз он крутым изгибом; багровый огонь становился всё ярче, так что их собственные огоньки стали не нужны.

– Ваши друзья-оборотни поразительно спокойны, мисс.

– Ничего удивительного, ваша светлость, они рискуют жизнью куда дольше нашего.

– Спокойствие не зависит от того, сколько раз ты побывал в смертельной опасности, мисс Моллинэр. Они явно что-то знают!

Молли не ответила. Здесь, за поворотом, всё начинало меняться. Она словно вновь оказывалась под Чёрной Горой, когда надо было стянуть подземный огонь незримой цепью; там ярилось пламя, готовое вот-вот вырваться на землю, а здесь – здесь тоже было пламя, но имелось и что-то ещё. Движение силы, слабый ток, ощущаемый словно лёгкий, наилегчайший бриз на коже.

И текло всё это вниз.

С каждой дюжиной шагов по тоннелю чувство всё усиливалось и усиливалось. Магия текла незримой рекой, однако это была какая-то странная, чужая магия, непривычная Молли. Словно грязная вода, прошедшая через городские кварталы, каналы и трубы Норд-Йорка.

Когда-то давным-давно, хотя на самом деле совсем недавно, она уже испытала это. Когда бродили с братцем среди живого железа в подземельях Норд-Йорка, отчаянно пытаясь собрать силу. И та магия тоже казалась ей тяжёлой и какой-то грязной.

Но огонь уже совсем близко.

А воды у них нет, ни капли.

И если она, Моллинэр Блэкуотер, не найдёт дорогу на поверхность…

Она поспешно отогнала непрошеные мысли.

Ну конечно же, они выберутся.

Второй подземный зал, что открылся им, был щедро освещён багрово-алым. И снизу веяло сухим жаром. Огонь полыхал в провалах и трещинах, словно кто-то постоянно подбрасывал туда уголь, как в корабельную топку. Колыхалась расплавленная лава в чёрных пламенных лужах, и сильно воняло серой.