Подорожный страж - Андрей Лукин

— А одёжка твоя почто мертвячьим духом пропиталась? — спросил чуть ли не шёпотом Збугнята, готовый, видимо, услышать самое жуткое признание в принадлежности демона к миру мёртвых.

— На Братних сопках я в пещеру чародееву случайно забрёл, — пояснил Стёпка. — А там все уже давным-давно умерли. Одни скелеты высохшие в каждой комнате лежат. Вот рубашка со штанами и пропахла.

— Велика ли та пещера?

— А то! Всю вашу корчму разместить можно. Только неуютно там. Факелы ещё светят, а всё равно страшно.

— Откель в Братних сопках пещера сыскалася? — недоверчиво переспросил Щепля. — Охотники об ней давно бы проведали.

Стёпка вздохнул.

— Об ней даже гномлины проведать не сумели. Там тропинка зачарованная, что не каждому видна. Я по ней прошёл, а они не сумели. Не показалась она им. И пещеру тоже не просто найти. Укрыта пещера от чужих глаз.

— А ты как нашёл?

— Случайно. Я же демон или кто?

— Чевой-то много ты нам тут загадок навертел, — протянул Щепля. Он, видимо, никак не мог до конца поверить в то, что Стёпка не обычный отрок. — И туды тебя, и сюды тебя. Ещё наплети, что в дружине с оримагами бился, вот тогда мы тебе сразу поверим.

После таких слов удержаться было никак невозможно, и Стёпка принялся рассказывать пацанам о бое с оркимагом, о том, как стрелял в него Смакла, как растворился оркимаг, когда лишился меча, о том, как бился дядка Неусвистайло с немороками. И о жутком подколодезном змее, и о том, как Усмарь не мог с ним совладать, и про обрушившийся колодец, и про то, как пришлось от весичей тайком уходить и как на стоянку Людоеда наткнулись…

— Верно ли? — привстал Збугнята. — По ту сторону сопок стоянка его была? А я слыхал, что мужики таёжные Людоеда недалече от Проторы выследили.

— Точно, выследили, — подтвердил всезнающий Щепля. — Шуршила ещё вчерась повёл проторских охотников в тайгу, на излов. Ох и лютый злыдень. Недавно объявился, а сколько народу сгубил — страсть!

— Мы его лежбище видели, — сказал Стёпка и вновь содрогнулся, вспомнив неаппетитные подробности. — Собрались заночевать, место нашли, там кострище оставалось, пошуровали в нём, а в золе голова лежит недожаренная. И руки-ноги обглоданные под деревом валяются.

Заглада ойкнула, Щепля побледнел, Вякса облизал пересохшие губы.

— Сильно спужались? — спросил Збугнята.

— Ого! — не стал врать Стёпка. — Так дёрнули, полночи в гору бежали один быстрее другого.

— Говорят, что из себя он махонький, волосьями светленький, зато прожорливый ужасть, — хриплым шёпотом пояснял Щепля, оглядываясь так, словно Людоед уже подкрался и вот-вот набросится из бурьянов. — Жрёт и жрёт в три глотки. И всё ему мало. И глаза в теми светятся. И вроде бы ненашенский он, вроде бы приблудный откудатово Людоед.

И тут Стёпку что-то кольнуло в сердце, какая-то смутная нехорошая догадка, но он не успел её сразу додумать и от неё осталась в душе лёгкая саднящая царапина. И потом, уже поздно вечером, когда они, вволю наболтавшись и наевшись до отвала свежих лепешёк с медом, улеглись спать, когда Вякса и Збугнята уже сопели рядом в четыре дырочки, а во дворе корчмы шумно полуночничали приехавшие вурдалаки, Стёпка вспомнил о своей догадке, и додумал её до конца, и стало ему так нехорошо, что хоть вешайся. Он даже застонал сквозь сжатые зубы. Нет, не может быть, не может быть, так не бывает! Но что-то твердило ему упрямо: так бывает, так оно и есть, ты правильно догадался, странно, что раньше тебе это в голову не пришло, просто ты ещё не знал, что тебе Старуха скажет, а то бы… С этим он и уснул, и снились ему раскиданные по всей тайге обгоревшие головы и облизывающийся Людоед с таким знакомым лицом и такими знакомыми на этом лице конопушками.

Глава пятнадцатая, в которой демон сражается с весичами

Впереди, раздвигая лопухи и поминутно оглядываясь, шёл Вякса. Гоблин был чрезвычайно горд оказанным ему доверием и вовсю старался изображать из себя бывалого проводника, которому в Проторе известны все закоулки и тайные заогородные проходы. Стёпка шёл следом за ним и отчаянно зевал. Выспаться ему опять не дали. Замыкал шествие Збугнята. Он тащил Стёпкину котомку и узелок со Стёпкиной одеждой. Сам Степан был одет в широкие холщовые штаны, подпоясанные верёвкой, просторную рубаху до колен, застиранную до белизны, с заплатами на локтях и с воротом без пуговиц до пупа, так что пришлось подпоясываться поверх обрывком верёвки. Лицо надёжно скрывала широкополая войлочная шляпа с уныло обвисшими полями. В общем, он в этом наряде был похож на огородное пугало. Хорошо хоть, кроссовки на ногах были свои, потому что они всё ещё успешно притворялись сапогами. Их только пришлось пылью присыпать, чтобы они не выглядели слишком новыми и чересчур справными для такого оборванца.

Разбудил его Збугнята. Они с Вяксой поднялись в несусветную рань и, видимо, суетились по хозяйству, а теперь он пришёл будить разоспавшегося демона.

— Батя велел тебя накормить и дать тебе другую одёжку.

— Зачем? — не понял Стёпка.

Збугнята пожал плечами, он и сам ничего не знал.

Зашурыга окинул Стёпку внимательным взглядом, словно впервые увидел, пожевал губами:

— Ишь ты, демон. Такой малец, а колготня из-за тебя по всему улусу. Видать, крепко ты магам насолил, коли они тебя так рьяно найти стараются.

— Ничего я им не делал, — сказал Стёпка. — Просто им зачем-то такой демон, как я очень понадобился. Хотят, наверное, узнать, откуда я и кто меня вызвал.

— Ну и ладно, — согласился вурдалак. — Вот какая оказия. Пасечник твой приехал. Утречком прокатил мимо корчмы, да заезжать не стал. Весичей полон двор, маги шныряют, чуют, что ты сюда можешь заявиться. А ты, однако, уже туточки… Так вот. Поглядел он на весичей да и поехал себе дальше, до дому. А потом прислал ко мне весточку с посыльным, чтобы я тебя, ежели ты пришёл, собирал да и отправил с надёжным человеком к нему. Он ждёт тебя с гоблином… Это который гоблин?

— Нету со мной гоблина, — сказал Стёпка. — Его весичи в лесу схватили и сами в Протору привезли.

— Вона как. Ладно. Сейчас мы тебе другую одёжку подберём. Твою Застуда выстирала, ты её не надевывай, сразу в мешок сунь. Приметная она шибко. Издаля видать. Нечего весичей дразнить. Соберётесь, и Вякса со Збугнятой тебя огородами до пасечника и доведут. Идите сторожко, от чужих хоронитесь. Оврагами, оврагами.

— А где дядько Неусвистайло? — спросил Стёпка.

— Збугняте ведомо.

— А если я от них отстану или нам удирать придётся, как я тогда его найду? — Стёпка был уже учёный, знал, что всё нужное следует держать в своей голове и не слишком рассчитывать на головы чужие. Целее будешь.