Оберег воплощения (СИ) - Юлия Григорова

в сторону наполовину сгоревшей конюшни. Крыша обрушилась полностью, но стены уцелели и составляли скелет некогда полноценного деревянного здания. Белый снег добавлял почерневшим подпоркам и покосившимся доскам особый контраст.

— А Лиам… — я осеклась, вспомнив о приличиях. Мне не полагалось обращаться к жениху по имени, но какая теперь разница?

— Остался там, где я его убил. Ему там самое место.

От слов Прая я нервно сглотнула, вспомнив тот момент.

— Его растерзают животные… — почему-то подумала я.

Мне показалось неправильным, что его тело так и лежит там, в лесу, посреди снега, но, вспомнив удары ремня, я осеклась. Нет, ищейка прав, ему там самое место.

— Я решил, что ты не будешь по нему горевать и приходить оплакивать на могилку, — недовольно фыркнул Прай.

— Горюют по тем, с кем связаны лучшие воспоминания, ведь, потеряв человека, ты теряешь возможность их повторить или создать новые. У меня нет ни одного приятного воспоминания с ним. Только тот ужас, свидетелем которого был ты. Потому мне незачем горевать по нему.

— Значит, по мне ты будешь горевать? — неожиданно тихо спросил Прай.

На какое-то время я задумалась, подавляя желание посмотреть на мужчину. Признаваться ему в чём-то показалось мне излишним, но кое-что я могла сказать:

— Нас с вами тоже не связывают приятные воспоминания. Только страх перед смертью в отдельные моменты.

— Не бойся, у нас пока есть время создать их.

— Все так думают, что время ещё есть и им некуда торопиться, пока на следующий день им на голову…

— Не прилетает оберег воплощения божества, которое они разыскивали по миру? — прервал меня Прай, не дав возможность закончить фразу. Посмотрев на мужчину, я развернулась в сторону дома и сделала первые шаги.

— Не прилетает камень и не забирает всё оставшееся время, лишая возможности создать хоть какие-то воспоминания, — закончила я мысль, проигнорировав его.

— Хорошее замечание. Потому лучше признаться человеку и получить отказ, чем не признаться вовсе и жалеть всю жизнь, оставаясь в неведении, какой был бы ответ.

— Странно, что ты сам не следуешь столь здравой мысли, — буркнула я.

Прай неожиданно подставил мне локоть, предлагая опереться о него. Я протянула руку, чтобы принять его помощь, но замерла, вспоминая слова Трея. А ещё я неожиданно осознала, что наглец не ляпнул ничего пошлого на протяжении всей беседы. Это казалось ему не свойственно. Таким он мне особенно нравился. Если это изменение в поведении мужчины вызвано отменой приказов, то я побоялась касаться его ведь могла наложить новые.

Отказавшись от помощи, я побрела к крыльцу, а Прай спокойно шёл рядом, хотя для него мой темп был чересчур медленным, но он не предпринимал попыток поторопить меня. Ищейки запрягли только три лошади. Две из них были увешаны свёртками с провизией, а третья стояла без дополнительной ноши. Я сразу её узнала. Именно на ней в последние дни путешествовали мы с наглецом.

Остановившись возле входа в дом, я проследила за тем, как Яра куталась в плащ и натягивала на руки перчатки. Трей ожидал нас, прислонившись к стене.

— У нас же освободились лошади, мы можем поехать каждый на своей, — удивлённо заметила я.

Мой взгляд метался между спутниками, в то время как в проёме двери показалась фигура женщины. Сзади неё, хватаясь за юбку, пряталась девочка лет семи. Она с любопытством рассматривала нас, засунув палец в рот и грызя ноготь, вызывая желание настучать ей по ладошке.

За всё время, что мы пребывали в доме женщины, мне ни разу не удалось увидеть её детей. Она словно прятала их от нас, а когда все незваные гости собирались внутри, выгоняла ребятню на улицу, а сейчас, раз мы собирались в путь, то, наоборот, загнала в дом.

— Да, но то, что вы едете с Праем больше в целях безопасности, а не из-за нехватки лошадей, — попытался объяснить Трей. Мужчина выпрямился и подошёл ближе.

— Если у каждого будет своя лошадь, это существенно ускорит наше передвижение, разве не так? А там, впереди нас ждут дни солнца. Как я поняла, будет стоять жара? Животным и так нелегко в такую погоду, а уж с двумя седоками — тем более. Да и вы просили меня не прикасаться к вашим людям. При столь близком общении это будет трудно сделать, — высказала я свои аргументы.

Наглец рядом со мной хмыкнул.

— Миледи… — начал было Трей.

— Ты успеешь, если будешь на отдельной лошади? — вдруг заговорила Яра. Поставив руку на пояс, она смотрела на Прая. Встретив её взгляд, мужчина нахмурился.

— Я всегда успею, но это будет чревато…

— Ну вот и всё. Трей, если что, отвечать будет он, — Яра махнула рукой.

Какое-то время желваки на лице главного ищейки медленно дёргались, а лоб покрывался глубокими морщинами. Мне показалось, что я видела ход его мыслей.

— Ну уж нет. Если что, отвечать будете вы. А чтобы точно ничего не случилось, нас не следует разлучать, — наглецу план не нравился. Кажется, именно это и стало ключевым моментом для принятия решения.

— Оседлай ещё одну лошадь, поедете каждый на своей. Леди права, так будет быстрее и животным легче. Не стоит их утомлять лишним весом.

Бросив на меня недовольный взгляд, Прай резко развернулся и пошёл к кромке леса, где были привязаны остальные животные.

— Пусть возьмёт эту. Но если она свалится и свернёт себе шею, то в этот раз только попробуйте свалить всё на меня! — рявкнул мужчина в нашу сторону.

Трей что-то недовольно пробурчал, а я поймала на себе взгляд Яры. В выражении её лица так и читалось: «Я же тебе говорила». За всеми событиями, случившимися в последние дни, мне как-то было недосуг думать о её словах и опасаться человека, что спас меня четыре раза.

Возможно, девушка и была права, но меня это не волновало. В любом случае нас ждала ещё половина пути до Митла, и я надеялась, что моего мастерства езды верхом хватит, чтобы после всего пережитого не умереть от падения с лошади.

Глава 19

План мести

Лес между городами Окстан и Гричер

в девяти днях пути до Митла по дороге

Веда

Несколько дней меня периодически метало между телами, но Крейну больше не удалось нормально поговорить со «своей леди». Зато он точно убедился, что она жива, но ранена, если судить по моему состоянию после пребывания в её теле. Каждый раз, когда я возвращалась в себя, меня почему-то тошнило и кружилась голова.

Фантомная боль на спине, испытанная в первый раз при пробуждении