Мечи Эглотаура. Книга 1 - Эдуард Мухутдинов

Все это рассказала Жуля, пока я проникался разнообразным духом Габдуя, Жемчужины Северного берега. Благоухания здесь и впрямь наводили на размышления об исключительно широких возможностях человеческого обоняния, равно как и о способностях живых существ заполнить весь спектр существующих запахов. Спустя несколько минут я потерял способность их ощущать, что стало благословением, ибо еще немного — и я бы грохнулся в обморок. Здесь воняло дорогими духами, гнилой рыбой, протухшими яйцами, отбросами и помоями, дорогой и дешевой пищей, дарами моря самого различного приготовления, потом, грязными телами и ногами, свежим мылом, морем, фекалиями, цветами, козлами и еще черт знает чем. Все смешивалось в единый мощный конгломерат запахов, который ударял в нос не хуже доброго боксерского кулака.

Впрочем, атмосфера, очевидно, не единственная достопримечательность города. Отсутствием разнообразия населяющих его рас Габдуй не страдал, хотя подобное я уже встречал в Кму. Архитектура отличалась от Кмуйской, все-таки Габдуй много раз перестраивался после того, как перешел к людям, и от прежних эльфийских мотивов остались лишь редкие намеки. Трудно передать, ведь эльфийское искусство состоит не только в красоте произведения, но и в сложности; здесь же многое не было красивым, ни сложным, однако изредка что-то такое проскальзывало.

План города составлялся явно не в лучшие времена. Полагаю, что даже самый умный и трудолюбивый географ не смог бы полностью разобраться в нагромождениях переулков, улочек, улиц, трактов, площадей, тупиков и закоулков Габдуя. Стоит только вспомнить, как описывал путь к кварталу Ювелиров хозяин таверны, и становится вполне ясной картина запутанности… хм… В то же время, местные жители вполне успешно ориентировались на местности. Существовали даже гиды, бравшие кругленькие суммы за то, чтобы довести несчастного заплутавшего купца до ворот. К нам пару раз пристали такие — голоногие мальчишки с голодными глазами, — но я отказался от посторонней помощи, понадеявшись на свою память, чувство направления и удачу.

И на этот раз удача не изменила мне.

Проследовав по запутанным переулочкам, улочкам, улицам и проспектам, не доходя до действительно страхолюдных цветочницы и нищего, на очередном перекрестке я увидел покосившуюся от времени и птиц табличку, на которой было нарисовано ожерелье.

— Да, — подтвердила Жуля, с трудом разобрав корявую облупившуюся надпись под рисунком. — Квартал Небесных Ювелиров.

— Небесных? Точно здесь? Мы не ошиблись? Андроид ничего про небеса не говорил…

— Здесь, — успокоила девушка. — Длинные названия редко приживаются, обыватели сокращают их как могут. Есть в Райа улица Старых Переулков, там когда-то снесли кучу древних домов, между которыми переулки были настолько узкими, что два человека не всегда могли разойтись. Дома снесли, улицу сделали широкой, а название оставили. Но обыватели его сократили… хм… сейчас называют улицей Старперов… хи-хи!

— Ладно, — с сомнением проговорил я, — пошли, проверим.

Оказалось, сомневался я напрасно, Жуля была права. Уже через сотню шагов из питейного заведения донесся шум веселья. Вывеска над кабаком была сделана с некоторым художественным вкусом и изображала весьма забавную картину. Различные существа собрались у стойки и вели непонятно какие беседы — здесь присутствовали гремлин, тролль, карлик, надменный эльф и златовласая девица, русалка, андроид и еще несколько непонятно кого. Крупный хозяин довольно глядел на собравшихся, приносящих ему доход, а за его спиной — вот странная фантазия художника — висела еще одна картина, превращающая публичное, в общем-то, заведение во вполне благопристойное место для встречи интеллектуально настроенных субъектов. Наверху большими буквами что-то накарябали, я спросил у Жули, что именно.

— «Корчма», — прочитала девушка. — Здесь, наверно, и будут гуляния.

Как бы в ответ на ее слова, широко распахнулась дверь, и с громкими отвратительными ругательствами наружу вылетело странное существо. Непонятного полу, непонятной расы; вылетело, приземлилось на лапы, вскочило, погрозило кулчаком в сторону двери, матюкнулось, раскрыло небольшие крылышки и, уморительно часто ими замахав, улетело.

Я озадаченно проводил существо взглядом, потом обратил взор на корчму. Интересно, меня тоже так выпинывать станут?

Осторожно толкнув дверь, я шагнул в зал, следом вошла Жуля. Первое, что бросилось в глаза, был многострадальный Фингонфиль Уриель, который при виде меня распахнул рот, да так и остался сидеть.

Несмотря на жуткую картину над входом, публика внутри находилась вполне пристойная. За исключением непонятного существа, принудительно покинувшего заведение перед нашим приходом, все остальные были знакомы: три эльфа, включая Фингонфиля и прекрасную эльфийку, пара человек, гном, тбпист и несколько андроидов. Как я это узнал? Не знаю. Узнал — и все тут. Сам удивляюсь…

Высокая привлекательная женщина встретила нас. Хм… Хозяйка корчмы? Интересно. Раньше все хозяины встречались.

— Лиллианн, — представилась она. — Вон там свободные места есть. Вы приглашенные или просто поесть?

— Ну, — неуверенно сказал я, — вообще-то, Андро…

— А, понятно. Великолепно. Тогда проходите сюда, здесь как раз зарезервированные для гостей места. Трапезничать будете?

— Неплохо бы, — это уже Жуля. — Правда, Хорс?

— Да, — согласился я. — И лучше б чего-нибудь поплотней, давненько сытно не обедали.

— Щи сгодятся? Мясо, рыба? Вино, пиво? Картошка, если хотите. Ключевая вода, мальчишка соседский специально каждое утро из-за города возит, так что никаких солей и нечистот. Коли хотите что-то поэкзотичнее, только скажите, но придется подождать.

— Да нет, — махнул я рукой. — Давайте что есть. Только вина с пивом не надо, лучше воды… А платить нужно?

— Нет, все оплачено гильдией Гомункулюсов. Приглашенные угощаются за ее счет. Так что даже плоды эвгульской яблони можно заказать — я с вас не возьму ничего.

Хозяйка ушла отдавать распоряжения. Я поинтересовался:

— Эвгульская яблоня?

— По легенде, прародителя этого дерева вырастил один из Демиургов, — сказала Жуля. — Хотя вряд ли, в те далекие края они не забирались.

— Куда это?

— Эвгульская пропасть — на другом конце света. Чтобы до нее добраться, надо сначала плыть по морю просто ужас сколько, потом пересечь ту самую Таубантарийскую пустыню, затем смертельно опасные джунгли, после чего будут странные края, в которых властвует не то ночь, не то день, далее еще много дней пути, и на самом краю изведанных земель между земным диском и небесным сводом протянулась Эвгульская пропасть, дно которой столь глубоко, что брошенный камень летит несколько дней, прежде чем его достигнет. В этом гиблом месте обитают только демоны и порождения тьмы, питающиеся страхами демонов. И вот, на самом краю пропасти, как говорят, растет сад эвгульских яблонь, плоды коих столь необычны и заурядны в то же время, что испробовавший их навегда потеряет покой, но в то же время обретет все спокойствие мира.

— И что это значит? — не понял я.

— Не знаю, — Жуля пожала плечиками. — Так говорят поэты. В частности, наш уважаемый Лем.

— Он что, там был?

— Не думаю. Но точно слышал. А он ведь сочинитель, ему своего Антора туда запихнуть и историю выдумать вместе с подробностями ничего не стоит.

— Так на самом деле эвгульские яблоки существуют или нет?

— Я ни разу таких не видела.

— А что же Лиллианн?..

— Ну, так то ж присказка такая. В смысле, про самый редкий фрукт…

Появился слуга с большим подносом и выложил с него на стол перед нами большую гору снеди. Все, как и говорила хозяйка — и притом с одуряющими запахами, от которых у нас, давно не евших как следует, потекли слюнки.

Я не думал, что вдвоем с Жулей мы сумеем одолеть столько еды. Но — факт остается фактом. Через час усердного сопения, чавканья, чмоканья, хлюпанья, хруста и восторженных, а затем и сокрушенных вздохов не осталось ничего, кроме горы пустой посуды и разбитых костей. Я отвалился на спинку крепкого дубового стула, пытаясь хотя бы так облегчить участь своего пуза, но это мало помогло.

— Здорово, — сдавленно сказала Жуля; она тоже с трудом дышала. Повертела головой и вдруг прыснула.

Я глянул. Фингонфиль так и сидел с отпертым ртом. Друзья-эльфы пересадили его на скамеечку и прислонили к стенке, чтобы не упал. Возможно, они пытались привести его в чувство, но безуспешно, и сейчас продолжали свое общение за кружкой эльфийского меду, время от времени озабоченно поглядывая на Уриеля.

— Бедняга, — сочувственно сказал я. — Это ж он из-за нас…

— Сам виноват, — злорадно ответила Жуля. — Не надо вредничать.

— Да ведь у него должность такая.