История Темного Властелина (СИ) - Колесник Андрей Александрович

Эй, господин, глядите! – кто-то робко тронул его за плечо и Цекут снова взглянул на пригорки уже готовый увидеть, как безудержная лавина конницы срывается вниз. Вместо этого он увидел, как к ним приближаются всего пять наездников.

Переговоры? – с надеждой спросил караульный. И вопросительно посмотрел на Цекута. Тот не был склонен питать напрасных надежд. Особенно когда всадники остановились в нескольких саженях от запрудивших ворота солдат. Четверо держали наизготовку «волчьи метлы»[34] – капризное оружие, требующее настоящего мастерства. Караульные на вышках неуверенно взялись за луки. Выехавший чуть вперед наездник был одет в ламинарный доспех с красной пекторалью на груди. Серебристый плащ струился с плеч на конский круп. Всадник медленно снял глухой шлем с изображением ухмыляющейся личины безумца. Цекут ощутил, как сзади на него накатывают удушающие волны чужого страха. И впервые в жизни начал чувствовать что-то подобное. Он, как и многие воины знал в лицо этого седого, но мощного старика с цепким леденящим кровь взглядом мертвеца. Бледные глаза разведенного нездоровой зеленью синего цвета, принадлежали самому страшному палачу покойного Дракона Триградья.

Рад лицезреть тебя, Цекут, – исполненным собственного достоинства голосом поздоровался Биргер Риттрэнский. – Похоже, что ты в добром здравии? Это ничего. Мы это поправим.

Ты спустился под самые стрелы моих людей только для того чтобы сказать это? Старик, да ты сошел с ума!

Отнюдь, – Биргер распрямился в седле и гордо обвел взглядом всех смотрящих на него солдат: – Я обращаюсь к тем, кто способен считаться с окружающим миром. Так вышло, что я потерял много своих верных слуг. Что ж, это война я не в претензии. У меня есть хорошее предложение для вас. Все вы прекрасно осознаете, что за своё подлое нападение шансов выйти отсюда живыми не имеете. В лучшем случае в качестве пленников, которых я торжественно вздерну возле Танцевальни. Но! Никто не говорит, что у вас нет другого выхода. Я не привык терять солдат, поэтому предлагаю вам Косари, не последним в своём умении убивать, присоединиться ко мне.

Что?! – не поверил своим ушам Цекут. Он оглянулся на стоящих позади воинов. И с ужасом понял, что они всерьез задумались.

Вы просите нас предать господина? – неуверенно спросил один. Биргер покровительственно усмехнулся.

Кому вы присягали? Цекуту? Или Эйстерлину? Изначально – кому вы присягали?

Великому Дракону, – помолчав, ответил тот же воин.

Вот! Никто не просит вас предавать своего господина. Отнюдь. Вы напротив поступите, мудро приняв мое предложение. Потому как я единственный на просторах Триградья, исполняю его волю. Ибо говорю вам, что Великий Дракон Триградья по-прежнему жив.

Услышав такое Косари растерялись окончательно. Цекут скрипнул зубами:

Не думал я, что ты старик опустишься до лжи!

Биргер не ответил. Он перестал замечать Цекута и ждал решения ставших активно перешептываться воинов.

У меня есть доказательства собственной правоты, – он оглянулся. – Моя свита состоит из Драконьих Призраков. Которые уцелели после вероломного нападения Эйстерлина. А вместе с ними уцелел и Великий Дракон. Присоединившись ко мне, вы имеете все шансы его увидеть. Отказавшись – будете сучить ножками в последнем своем танце.

Наконец воины перестали совещаться. Они подошли к Цекуту, сгрудившись вокруг.

Ха! Вот тебе старик! – обрадовано закричал Цекут. Но тут ближайший солдат бросил свой меч на землю. Молча. Так же молча стали бросать оружие остальные. Один за другим. Биргер Риттрэнский опершись руками о луку седла, наблюдал. Вместе с ним бесстрастно наблюдали Тощие Паяцы.

Разоружившись, воины отходили в сторону от ворот, строясь правильными шеренгами. Их предводитель, онемев, смотрел на растущие у ног груды мечей, топоров, палашей, лабрисов, палиц, кордов, щитов. Все происходило в абсолютной тишине. Недавно кружившие в небе вороны, обсев частокол строго следили за процедурой.

Ну-с. Вот мы и закончили, – подвел итог старик. – Что скажешь, Цекут?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Предводитель Косарей растерянно перевел взгляд с предавших его воинов на старого богатыря, и лицо его резко окрысилось:

Да иди ты, я перед тобой на коленки вставать не буду!

А я и не прошу. Зачем мне в помощниках такая тварь? – старик пожал плечами. – Я лишь вежливо интересуюсь, каким будет твое последнее слово. Пожелание или просьба? Может что-нибудь передать при встрече Эйстерлину?

Передать? – Цекут обреченно улыбнулся. И подхватив первый попавшийся под руку меч, побежал на Биргера. Быстро. Так, что некоторым даже показалось, что он сейчас подскочит к старику и рубанет того. Но этого не случилось. Пешего человека встретил сорвавшийся в галоп всадник из свиты Биргера. С силой брошенная «волчья метла» пробила панцирь и с сухим треском вошла в грудь бывшего предводителя Косарей. Видевшие это воины пораженно охнули. Человек споткнулся и упал на колени, надежно подпертый упершимся в землю древком. По стальным «листьям» наконечника и подбородку побежала похожая на росу кровь.

Старик, тронув коня ногами, неспешно подъехал ближе, заинтересованно оглядывая рану.

Давай зови на помощь, – теряя остатки благодушия, обратился Биргер к немому от боли Цекуту. – Кричи. Сообщи этому миру о том, что его покидает очередной сукин сын. И жди остальную компашку, которую я при первой же возможности отправлю к тебе на свидание.

Давно не виделись, – достаточно радостно поприветствовал вошедшего в каземат советника Наместник. Его Величие изволил задержать собственное возвращение в Грейбрис. Вместо этого он подался еще дальше на запад, опасно приближаясь к негласной границе фронта. Именно здесь в форте Драблаг должна была разместиться командная ставка в сражении с войсками Хёргэ. Расположенный на реке форт имел не просто стратегическое значение – он был последней серьезной линией обороны перед Грейбрисом. Сюда со дня на день должны были подойти войска Крейгана. Сюда же двигался с севера Вилоус во главе наёмников Заголосья. Уже было отправлено письмо к Яромиру требующее от царя обещанной поддержки. Следовало устранить угрозу с юга. Танцевальня превратилась в неприступный оплот «стариков», которые не просто игнорировали любые попытки Эйстерлина завязать отношения, но отвечали кровавыми набегами на заставы. Подчеркнуто не трогали села и веси – поэтому Эйстерлину пришлось отрядить нескольких командиров, чтобы те создали соответствующие настроения, поджигая поселки в облачении Тощих Паяцев.

Хуже всего было то, что Синетрия как бы самоустранилась от политики. Каганы вели себя подозрительно тихо, не поддерживая никого. Опасаясь «конных змей» Эйстерлин был вынужден разделять войска. Гарнизон Грейбриса был в резерве на случай атаки степняков.

Совсем отвратительно дела шли на фронте войны идеологической. Лис, куда более опытный в провокациях ежедневно устраивал такие выходки, что командиры застав, коменданты городков и лояльные Эйстерлину градоправители брались за головы. Одновременно Эйстерлину костью в горле были собственные горожане, подогреваемые самыми разными байками со стороны неизвестных. Префект Грейбриса писал уже третье письмо, в котором сообщал о растущих беспорядках среди жителей бедных районов города. Эйстерлин терзал бороду и страстно желал развешать наглеющую чернь по всем столбам, но сделать ничего не мог. Он ведь не Дракон, чтобы, одним словом заставлять целые города падать ниц. Если сейчас учинить резню это очень плохо скажется на его образе в глазах народа. Того самого народа рекруты из числа, которого сейчас ему очень нужны.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вот после победы...

Есть что сказать? – насупив изгиб бровей, сразу же строго спросил Наместник, складывая руки на столе. Зебарий взглянул сначала на тенью стоящего за спиной Эйстерлина альбиноса, потом на самого Наместника.

Можешь говорить. Ассимур в курсе, – разрешил бородач, заметив неуверенность советника.