Борьба и победы Иосифа Сталина - Константин Романенко

И все-таки на этот раз пребывание за границей для Иосифа Джугашвили оказалось более продолжительным. Видимо, сделав в его работе паузу, Ленин стремился предохранить соратника от ви­севшей над ним опасности ареста. Переждать, пока улягутся пред­выборные страсти. И он организовал ему своеобразный отпуск.

Правда, ему не сразу нашли дело, сначала он получил предложе­ние участвовать в подготовке тридцатого номера газеты «Социал-демократ». И в Кракове он написал для газеты две статьи: «Выборы в Петербурге» и «На пути к национализму». Однако он чувствует себя неуютно среди «коренных» эмигрантов. Если не сказать оди­ноко. Он пишет в одном из писем: «Здравствуй, дружище... Скучаю без тебя чертовски. Скучаю, клянусь собакой. Не с кем погулять. Не с кем по душам поболтать...»

Однако вскоре Ленин нашел ему занятие, обратившись с пред­ложением о переработке статьи Иосифа Джугашвили «Марксизм и национальный вопрос», недавно переданной им в редакцию журнала «Просвещение». Дальнейшие события показали, что на­циональный вопрос приобретал все более важное значение не только для России, и Ленин справедливо рассчитывал на опыт Иосифа Джугашвили, приобретенный им при работе в бакинском профсоюзном движении. На его знание многонациональной рабо­чей среды. В письме Горькому Ленин указывал, что на «Кавказе с.-д. грузины+армяне+татары+русские работали вместе в единой с.-д. организации больше десяти лет».

Трудно сказать, заинтересовало ли это предложение Иосифа Джугашвили? До того времени он мало занимался этой темой. Правда, ранее его перу принадлежала статья 1904 года «Как пони­мает социал-демократия национальный вопрос», но в ней он пи­сал: «Не национальный, а аграрный вопрос решает судьбы прогрес­са в России. Национальный вопрос — подчиненный».

Впрочем, хотя социал-демократическое движение и выступало под лозунгом: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» — в маркси­стской литературе такая тема вообще была слабо исследована. В ос­новном ею занимались лишь австрийские социалисты. Поэтому Иосиф Джугашвили отправился в Вену.

В столице Австрии он сначала остановился на квартире, кото­рую снимал сын бакинского купца, депутат Государственной думы М.И. Скобелев. Здесь он случайно «столкнулся с Л. Троцким». Вспо­миная об этой встрече, много лет спустя Троцкий самодовольно писал: «В 1913 году, в Вене, в старой габсбургской столице, я сидел в квартире Скобелева за самоваром. Сын богатого бакинского мель­ника, Скобелев был в то время студентом и моим политическим учеником... Мы пили душистый русский чай и рассуждали, конеч­но, о низвержении царизма. Дверь внезапно распахнулась, без пре­дупредительного стука на пороге появилась незнакомая фигура не­высокого роста со смуглым отливом лица, на котором ясно видны были следы оспы».

Видимо, тщеславного Лейбу Бронштейна задело, что вместо то­го чтобы сразу стать еще одним его «политическим учеником», не проявив заинтересованности и «не сказав ни слова, незнакомец на­лил чая и молча удалился». У Скобелева Джугашвили задержался недолго и вскоре перебрался к Трояновским. «К нам на кварти­ру, — вспоминала жившая у Трояновских латышка Ольга Вейланд, — ежедневно приходил Бухарин и одно время жил Сталин».

Александр Антонович Трояновский был участником краков­ского совещания. Сын офицера, окончивший артиллерийское учи­лище, он вступил в РСДРП еще в 1904 году. Уволенный в 1906 году из армии, позже он попал в ссылку, откуда бежал за границу. Во время мировой войны он примкнул к меньшевикам-оборонцам, а вернувшись после революции в Россию, служил в Красной Армии. Примечательно, что с 1921 года Трояновский работал в Рабоче-крестьянской инспекции, которую возглавлял Сталин, но в ВКП(б) он вступил лишь в 1923 году. Позже он был заместителем предсе­дателя Госплана СССР, с1933 по 1939 год — полпред в США, а по­сле отзыва в Москву профессор Трояновский преподавал в высшей Дипломатической школе.

Приступая к работе над национальной темой, Иосиф запросил из Петербурга материал, написанный ранее и переданный в жур­нал «Просвещение». В письме Малиновскому от 20 января он пи­шет «Передайте Ветрову, чтоб он не печатал «Национальный во­прос», а переслал его сюда. <...> Статью нужно переслать по воз­можности сегодня же. о Я буду скоро у Ильича». О том, что эта работа рассматривалась как срочное дело, свидетельствует то, что 22 января А. Трояновский отправил в Петербург две телеграммы. Одна, направленная в редакцию журнала «Просвещение», вопро­шала: «Ждем статью Сталина о национальном вопросе. Почему не шлете?»

Вторая, посланная Малиновскому, гласила: «Справьтесь, пожа­луйста, не умер ли случайно Ветров. Ни слова не пишет и номера не выпускает. Что сие значит... Василий очень просит вернуть его ста­тью по национальному вопросу сюда к нам». Правда, уже на сле­дующий день материал пришел в Вену, и 24 января Трояновский телеграфировал в редакцию «Просвещения»: «Статью Сталина, на­конец, получил. Спасибо».

Те дополнения и исправления, которые Иосиф Джугашвили намеревался внести в свою работу, касались критики позиции ав­стрийских социал-демократов. Но, поскольку знания немецкого языка, приобретенные им с помощью учебников, были ограниче­ны, в переводах его консультировала латышка, родившаяся в Одес­се Ольга Вейнланд, в Вене она жила в квартире Трояновских.

Доработка статьи заняла около трех недель, и в феврале Ленин пишет Горькому «Насчет национализма вполне с Вами согласен, что надо этим заняться посурьезнее. У нас один чудесный грузин засел и пишет для «Просвещения» большую статью, собрав все ав­стрийские и пр. материалы».

Работу «Марксизм и национальный вопрос» Иосиф Джугашви­ли дорабатывал в течение месяца. После ее публикации за Стали­ным навсегда закрепится авторитет специалиста по национально­му вопросу, и это не дань конъюнктуре. Даже по истечении време­ни, по глубине и объективности сделанных выводов, его анализ национальной проблемы не претерпит серьезной ревизии. Его ос­новные выводы и обобщения не теряют своей актуальности для трансформирующегося мира.

Конечно, для современного ему периода, исходя из марксист­ской концепции, во главу угла Сталин поставил «принцип интер­национального сплочения рабочих как необходимый пункт в ре­шении национального вопроса». Но в теоретическом плане одной из его научных заслуг стало то, что, опровергая положения, выдви­нутые теоретиком «культурно-национальной автономии» Отто Бауэром, утверждавшим, что «нация — это вся совокупность лю­дей, связанных в общность характера на почве общности судьбы», Сталин вывел четыре признака нации, ставшие классическим вы­водом.

Общность языка, общность территории, общность экономи­ческой жизни, общность психологического склада, проявляющего­ся в общности культуры. «Только наличие всех признаков, вместе взятых, — заключил он, — дает нам нацию». Этот постулат не пре­терпел изменений под влиянием времени. И по-прежнему сегодня остается незыблемой формулой, характеризующей понятие на­ции, ставшей основой общемировой юридической и философской практики.

Хотя Сталин поддержал лозунг о праве наций на самоопределе­ние, вплоть до отделения и образования самостоятельных госу­дарств, он указал, что реальное решение национального вопроса находится в прямой зависимости от конкретных исторических ус­ловий. «Экономические, политические и культурные условия, — пишет он, — таков единственный ключ к решению вопроса о том, как именно должна устроиться та или иная нация, какие формы должна принять ее будущая конституция».

Сталин выступил против принципов национализма, пропове­дуемого еврейской партией «Бунд»: «Дезорганизация рабочего движения, деморализация в рядах социал-демократов — вот куда приведет бундовский федерализм».

Статья «Марксизм и национальный вопрос» была напечатана в журнале «Просвещение» за подписью К. Сталин, ставшей впослед­ствии его новым партийным псевдонимом. Когда Ленин узнал, что эту работу предложили объявить дискуссионной, он категориче­ски возразил: «Конечно, мы абсолютно против. Статья очень хоро­ша... Вопрос боевой, и мы не сдадим ни на йоту принципиальной позиции против бундовской сволочи».

Пробыв за границей два неполных месяца, 14 февраля Иосиф Джугашвили выехал в Россию. В Петербурге он поселился на Шпа­лерной улице в доме 44-б, в квартире, снимаемой депутатами Гос­думы Бадаевым и Самойловым. 17 февраля он написал Троянов­ским в Вену: «Ну-с, друзья, приехал. Пока ничего определенного не могу сообщить. Вакханалия арестов, обысков, облав — невозможно видеться с публикой, нужно подождать до 21 февраля. Успел ви­деться только с шестеркой. С Ветровым (журналист И.С. Книж­ник-Ветров — редактор журнала «Просвещение». — К.Р.) увижусь завтра... Наши сплошь заболели (т.е. были арестованы. — К. Р.)».