Война нелюдей - Григорий Шаргородский

Так они и прошли почти через все Княжеское — то ли отец с дочерью, то ли старший брат с маленькой сестрой. Никто из встреченных ими горожан не мешал, стараясь поприветствовать издалека, словно чувствуя важность момента.

Скорп, который за последнее время сильно преуспел в трудном деле ненавязчивого сохранения княжеского тела, казалось, вовсе пропал, но Андрей точно знал, что парень где-то рядом. С Хеленой было сложнее — она-то как раз держалась близко, явно отыгрывая роль княжеской свиты, почетного караула и украшения одновременно. Сказать, что это раздражало Андрея, было нельзя, но и радости не приносило.

Как назло, Беня, подобно Сашату с его вампирятами, увлекся сбиванием дружины в серьезное подразделение, и теперь Андрею приходилось в полном смысле этого слова скучать в одиночестве. Он даже начал тосковать по расслабленной атмосфере дружелюбного переругивания. С телохранителями этого не получалось, причем по диаметрально противоположным причинам.

Света почувствовала неладное еще на подходе к больнице, где по-прежнему под плотным контролем врачебной четы жила Аня. Девушка выдернула ладошку из руки князя и побежала вверх по лестнице. Андрей скользнул следом.

На первый взгляд ничего страшного не произошло — ну капризничает ребенок, с кем не бывает. Но плач маленькой Ани не был похож на обычный рев младенца, в нем чувствовалось требование и даже какая-то угроза.

Света быстро подхватила ребенка с рук няни — и Аня моментально успокоилась. Молодая мама стояла спиной к Андрею, но, увидев, как задеревенела ее спина, он понял, что вновь пришло время пророчеств. Внезапно глаза выглядывавшего из-за плеча мамы младенца нашли князя и посмотрели на него с какой-то жуткой осмысленностью, наполненной вселенской печалью.

Света как механическая кукла повернулась к Андрею, и он увидел, что ее глаза затягивает белесая муть.

— Сюда идет Сурок. Они хотят убить тебя… — Сказав это, шаманка пошатнулась и начала заваливаться на ковер. Пораженный странными новостями Андрей не успел даже дернуться, но опытная няня ловко подхватила ребенка и уже укладывала его в колыбель. Сделав свое мистическое дело, Аня моментально уснула. Андрей поднял с ковра Свету и разместил ее в кресле.

— Скорп!

В проеме дверей моментально материализовался вампир.

— Остаешься здесь, за шаманку и ребенка отвечаешь головой.

— Но, хозяин…

— Молчать! Это приказ! — выпалил князь и побежал вниз, успев услышать, как Скорп вызывает по рации Хелену.

Поняв, что беготня — не самое разумное действие в такой ситуации, Андрей остановился и достал рацию.

— Дежурный.

— Дежурный на связи.

— Объявляй тревогу. Код красный. Всем членам военного совета собраться в здании суда.

— Принял. Код красный. Военный совет в здании суда.

Андрей кивнул сам себе и уже быстрым шагом вышел из больницы, направляясь в сторону здания суда, благо оно находилось не так уж далеко. Весь мир и его личное восприятие словно смешались, и время понеслось диким галопом. Как ни странно, он не чувствовал ни растерянности, ни страха, а в голову почему-то лезли сводки и цифры.

«Подвалы готовы на восемьдесят процентов, а ограда на шестьдесят, надо срочно перебросить все силы на ограду, в случае чего разместим людей, как говорится, в тесноте, да не в обиде».

Наткнувшись по пути на возвращающегося со стрельбища Инди, князь отправил мальчика охранять шаманку, благо маленькому аданаилу не было нужды вооружаться.

Входить в пока пустое помещение не хотелось, поэтому он решил дождаться членов военного совета у входа. Погода была прекрасная, и с высокого крыльца бывшего дома культуры открывался чудесный вид на полыхающую целым морем разных красок опушку леса. Блуждающий по цветовому разнообразию взгляд вдруг зацепился за темное пятно высоко в кронах сосен. Андрей не успел удивиться, как в центре пятна что-то блеснуло.

Инди быстро взбежал на второй этаж больницы и, войдя в комнатку сирены, присел на стул у двери. По мнению мальчика, делать ему здесь было совершенно нечего — медсестры откачивали Свету, а нянечка уже успокоила маленькую сирену и уложила ее в колыбельку. Больше всего юного аданаила напрягала неизвестность: он совершено не понимал причин переполоха. Осмотревшись вокруг, Инди только сейчас заметил вампира. Телохранитель князя сидел в дальнем от окна углу, прячась в слабенькой тени, но и этого ему хватило, чтобы не бросаться в глаза.

«Вот зараза, и спрятался же, кровососина», — подумал Инди и, вспомнив имя телохранителя, задал вопрос:

— Скорп, ты чего здесь? А кто охраняет князя?

Вампир смотрел на аданаила пустыми черными глазами, явно не собираясь отвечать. Он был немногим старше Инди, но жизненный опыт делал эту разницу огромной. Проиграв схватку взглядов, аданаил решил зайти с другой стороны — новые способности и статус не сделали мальчика ни властолюбивым, ни надменным, по крайней мере пока.

— Ладно дуться. Мне надо знать. Что здесь случилось?

— Шаманка пророчила угрозу князю, — после некоторой паузы скупо ответил вампир.

— Так чего ж ты здесь торчишь?! — не сдержался Инди, но вновь получил в ответ равнодушный взгляд.

Пока длилось это «общение», старания медперсонала принесли свои плоды, и шаманка постепенно стала приходить в себя. Она посмотрела на Инди пока еще мутным взглядом. Глаза девушки зацепились за лежащую на коленях маленького аданаила винтовку, и она спросила, как о чем-то давно оговоренном:

— Снайпера уже поймали?

— Какого снайпера? — удивился Вини.

— Ну того, что стрелял в Андрея.

Волна страха словно битой ударила в голову Инди, вышибая оттуда все мысли. Но тот же страх заставил мозг мальчика работать как часы — обратно вернулись только нужные рассуждения.

— Скорп, вызывай князя по рации, — сухо отдал команду аданаил и выскочил из комнаты.

С удивляющей его самого ясностью Инди вспомнил карту города и понял, что стрелять в князя могут только с ближайшей от здания суда опушки. Другие направления были перекрыты многоэтажками. Также он понял, что, для того чтобы увидеть эту самую опушку, ему необходимо подняться на крышу больницы, да и то половину обзора перекроет многоэтажка. Где-то на задворках сознания теплилась надежда, что Андрей все же успел войти в здание, но эта мысль была неконструктивной и поэтому не принималась в расчет.

Тревога сжимала тисками грудь, мешая дышать, но он судорожными глотками вталкивал воздух в легкие, понимая, что сейчас тормозить нельзя. Васька уже давно понял разницу между страхом за себя, когда мышцы деревенеют, а конечности наливаются слабостью, и страхом за других — чувством, которое заставляет двигаться даже слабое тело и работать отупевший мозг.