Дорога на Землю - Марик Лернер

— Все целы? — заорал в сторону дома старший из людей.

— Настю зацепило, — крикнули в ответ. — Стрела плечо пробила, придется древко резать. Наконечник нехороший, назад тянуть нельзя.

— И что это было, Безногий? — спросил Хвостатый, осторожно выглядывая в узкую щель между телом убитого оружейника, у которого была снесена выстрелом в упор половина головы, и дверью. — Какого черта ты стрелять начал?

— Он меня узнал, — недовольно ответил Рафик, выглядывая из маленького окошка у тыльной стены и стреляя в стонущего раненого. — Достал уже своими воплями, — пояснил он. — Не знаю, где он меня видел, может, на острове, но вся наша конспирация полетела к бениной маме. Одно слово — и здесь лежали бы не крысы, а мы с тобой. Эти парни тертые, им долгих разговоров не требуется, а двигаются быстрее нас.

— Это я видел, — подтвердил Хвостатый. — Совсем сморчок калечный, а чуть не пришиб. Еле успел первым выстрелить.

— Так получилось, — извиняющимся тоном сказал Рафик, — к сожалению. Очень неудачно.

— Как раз хорошо, — не согласился Хвостатый. — Мины удачно в огороде положили, теперь морковь будет сладкая. Очень много органического удобрения.

— Какая морковь? — изумился Рафик. — Ты спятил? Если что и было, теперь после взрыва мины ничего не осталось.

— Это я шуткую. Мне вся ваша затея с самого начала не нравилась. Продавать таким типам оружие в надежде перехватить на обратной дороге, отследив, кто додумался купить. Глупость страшная. Без разговоров надо было всех положить в первые минуты. Еще и делиться бы не пришлось с твоим Кланом. Мешок-то с хабаром увесистый. Теперь лови их по лесу. Бесполезное дело и опасное.

— Никто не собирался давать им унести оружие. Непременно бы всех перебили на марше, там есть пара хороших мест для засады, — сердито сказал Рафик. — А нам что, пара килограммов артефактов лишние?

— Я таких деятелей, подбирающих ценности с трупов, сам не люблю, но это же совсем другое дело, — явно издеваясь, сказал Хвостатый. — Мы не просто грабим, а боремся за светлое будущее.

— С чего ты взял, что они могут уйти? Все уже давно перекрыто. С того момента, как появились, пошел сигнал. Что, мы зря столько готовились? Сейчас в лесу уже пара сотен зверей, а скоро еще будут.

Пояснять, что Леха при желании может в знакомое место и пару тысяч перебросить, он не стал. Некоторые факты по-прежнему тщательно скрывались.

— Нам только время потянуть, и все. Они, когда вперед бросились, очень удачно подставились. Рвать крысам отсюда надо было сразу, а сейчас придется уползать по голому месту, бросая коней.

Из дома несколько раз подряд выстрелили, потом коротко ударил пулемет.

— Все равно глупость, — сказал Хвостатый. — Хоть один сбежит — и нам здесь не жить. Да, собственно, и так не жить. Один раз крысоловка прокатила, второй не клюнут. Продолжать копаться в совершенно пустом месте в надежде на повторение — смысла нет. И потом, не такие они уж и тупые. Ты заметил, что он патрон не просто так проверял? Ученые, видать.

И тут боковым зрением он уловил еле заметное движение.

— Wszistko, cholera! — воскликнул он, стреляя. Один из якобы убитых резво вскочил и кинул в окно дома гранату. Внутри рвануло. Хитрец, получив несколько пуль, свалился. — Кто сказал, что у них нет огнестрельного оружия? — откатываясь в сторону, заорал Хвостатый, когда в дверь влетела пуля. Еще две свистнули, впиваясь в ящики. — Если у стрелка еще и зажигательные имеются, всем хана будет! Рванет так, что и дома не останется! И вообще, — прячась сбоку от двери, заявил он, — я вам не Рембо, а обычный мастер на все руки. Пусть присылают на помощь спецназ ГРУ.

На чердаке ожил пулемет, обстреливая снайпера. В лесу раздались дикие вопли и завыли на несколько разнообразных голосов.

— Как вы там? — снова заорал Хвостатый.

— Средне, — ответили из дома, — Настю уже лечить не надо, а Столба осколками зацепило. А так просто изумительно. Стрелка этого я, кажись положил, но был и второй. Вот его и схарчили наши союзнички. Прямо на опушке какой-то здоровый кот — не то лев, не то тигр — загрыз только что. После этого они моментально рванули отсюда. Пяток успели в лес утечь. Двоим я в спинах успел дырки проделать, но ребята очень резвые и бегали зигзагами. Так что выползайте, только аккуратно. Гляньте, что там, в конюшне, и вообще. Мы прикроем. Основное веселье кончилось. Мне за эту нервотрепку дополнительное молоко положено. Где эта сука Безногий, который обещал спокойствие?

— Да здесь он, — крикнул Хвостатый. — Живой. Ты уж, Фердинанд, думай, что говоришь.

— А мне по фиг… — уверенно ответил тот. — Тоже мне начальство. У меня исключительно один начальник — Кулак, на остальных я дожил… Операция, дальние подходы, тайные переговоры. Я этих умников еще в земной зоне навидался. Хоть оборотни, хоть меченые пополам с урками. Проще надо быть. Увидел — застрелил. И никаких проблем в дальнейшем.

Рафик, Хвостатый и Фердинанд сидели на крыльце, наблюдая за бродящими по двору и доедающими одну из застреленных за оградой лошадей младшими.

Фердинанд был странноватый тип из Форта. Маленькая человеческая голова, посаженная на могучее тело. Совершенно непропорциональные руки, с огромными мышцами. Больше всего он со стороны напоминал плакат, изображающий строителя коммунизма. Им голова была без надобности, зато руки, держать молот, требовались могучие.

После всей этой стрельбы пришлось еще и закапывать покойников, собирая некоторых по частям. Одну ногу почему-то нашли на крыше сарая. Это не очень приятное занятие навело их на грустные мысли, с которыми пришлось бороться испытанным методом. Сначала разливается одна бутылка, потом приносится вторая. Чем отличается спирт от водки? Спирт можно пить. А водку? А водку нужно!

Что бы там ни говорили — это лучший метод бороться со стрессом. Пол-литра заглотал, и не волнуют уже моря крови, куски мяса, застреленный пес, которого кинули в общую яму с остальными трупами. Настроение поднимается, звучат анекдоты.

Хвостатый бодро разлил остатки из второй бутылки по стаканам и слегка нетрезвым взором принялся рассматривать подошедшую к ним восьмидесятикилограммовую кошку.

— Пограничник? — спросил он.

— Ца, — презрительно отвечает та. И по слогам: — По-гра-нич-ни-ца. От таких хвостатых козлов, как ты, охраняю территорию.

Хвостатый начал подниматься, держа бутылку в руке, с явным намерением дать наглой кошке по голове. Он очень не любил, когда ему напоминали о лишнем органе.

— Сядь, — сказал Фердинанд, ухватив его за руку. — Сам виноват.

Хвостатый плюхнулся назад и, ни к кому конкретно не обращаясь, поведал:

— Пограничник с собакой идет вдоль границы. Шорох в кустах. Пограничник собаке: «Ну-ка, посмотри, что там такое?» — «Сам посмотри! Я и отсюда могу погавкать».

— Вот именно, — с ядом в голосе поведала кошка, — сами в кусты не полезете. А мы семерых ваших беглецов отловили и еще шестерых у раскопок. Причем не из пулемета издалека. Настоящий бой, — мечтательно сказала она и облизнулась, — это когда грудь на грудь. Он тоже вооружен и сдаваться не собирается. Сила на силу, ловкость против ловкости. Они всю жизнь в лесу прожили и ходят так, что ни одна ветка не хрустнет, и ни одна травинка не помнется. Попробуй подловить.

И тут же требовательно спросила Рафика:

— Доля наша где? Трофеи.

— Вот, — доставая мешок из-за спины и ставя его перед собой, сказал тот. — Здесь все, кроме оружия. Только тебе, — с удовольствием поведал он, — ничего не дам. — И Рафик показал дулю. — Ты не Мави, ты всего лишь Соня. Заведешь собственный прайд, будешь требовать. А пока гуляй. Вон, за оградой, почти десяток пристреленных лошадей — иди покушай. Других на понт лови.

— Только лошадей несчастных и способны убивать, — вставая и поворачиваясь задом, заявила кошка. — Люди! — с бесконечным презрением, как будто плюясь, сказала она, нервно дернула хвостом и удалилась.

— И как ты их различаешь? — с удивлением спросил Фердинанд. — Я бы купился.

— Ничего сложного, — объяснил Рафик, — у Мави и ее дочери пятна на теле в других местах. Лучше всего по морде смотреть. Не хуже отпечатков пальцев работает. Никогда одинакового рисунка не бывает. А потом, мы четко договаривались — вместе делить. Разные артефакты неодинаково стоят. Тут смотреть надо внимательно, чтобы обид не было.

— Так что, — изумился Фердинанд, — она собиралась надуть нас?

— Ничего бы Соня не украла, унесла бы и матери отдала. Просто потом всем бы рассказала, какая она хитрая и какие мы глупые. Непременно за спиной бы смеялись. Национальный спорт у них такой, кто кого большим идиотом выставит. А красть — нет. За такие вещи очень больно наказывают. Наливай, — сказал он Хвостатому, протягивая стакан.

— Настя делала, — сказал Фердинанд, деликатно закусывая горбушкой, отломленной от буханки пальцами, размером с большие сосиски. — Хорошая баба была. Пусть земля ей будет пухом.