1900. Русские штурмуют Пекин - Дмитрий Янчевецкий

Две наши полевые батареи, под командою подполковников Мейстера и Горошкова, наша новая батарея в арсенале, составленная из китайских пушек, и «Дядя Том» английской батареи — всего 20 орудий — открыли убийственный огонь по китайским батареям. Завязывается жестокая взаимная канонада. Грохочут пушки, лопаются шрапнели, убивая и калеча людей своими осколками. «Грохочут пушки»… но теперь нельзя сказать словами поэта: «Дым багровый клубами всходит к небесам». Только легкое облачко взвивается над орудием, из которого сделан выстрел. Теперь и мы и китайцы стреляем бездымным порохом.

Около этого времени командующий войсками вице-адмирал Алексеев, под огнем гранат и шрапнелей, проехал со своим штабом в арсенал и с вала стал наблюдать за ходом сражения, давая оттуда необходимые указания.

Стреляя из своих полевых орудий, наши батареи так засыпали снарядами китайскую батарею из 6 орудий, которая стояла у Шанхайгуаньских ворот, что китайцы подобрали свои пушки и благоразумно ушли за вал. Но китайская батарея у железнодорожного моста и форт продолжали стрелять очень сильным огнем.

В 5 3/4 часа утра Антюков переходит в наступление. Обе наши лихие батареи рысью следуют вперед и открывают огонь по китайской пехоте, которая засела в зарослях, и по отдаленным батареям. Под жестоким огнем неприятеля роты 10-го полка упорно идут вперед, соблюдая полный порядок и не делая ни одного выстрела. Наша артиллерия также молчит, чтобы не попасть в наших.

В 7 часов утра лесные заросли взяты. Китайцы в беспорядке бегут за городской вал и снова начинают стрелять из-за вала. Их пулями убиты лошади под командиром полка Антюковым, его адъютантом поручиком Кареевым и штаб-горнистом.

Во 2-й роте 10-го полка раненых еще не было, но, как только рота двинулась вперед, пули опять засвистали. Не успели стрелки пройти 50 шагов, как раздался первый стон раненого. Сейчас же подбегает стрелок к ротному командиру штабс-капитану Комендантову с докладом:

— Ваше благородие, раненый есть!

— Не твое дело, пошел на свое место! — ответил коротко Комендантов.

Только этот убежал на свое место, как с другой стороны подбегает другой с тем же докладом.

Этот получил тот же ответ, и после этого больше уже никто с докладом не являлся. Но чем дальше подвигалась рота вперед, тем чаще стали падать раненые и наповал убитые, но это роту не смущало. Она смело продолжала свое наступление, видя перед собою такого неустрашимого командира.

Увы! Когда он, чтобы наблюдать за ротою, перешел от левого фланга на правый, то здесь, перед первым взводом, вражеская пуля сразила его. Смертельно раненный в левый бок, он упал на землю. Пуля попала в футляр бинокля, который висел с левой стороны, и прошла навылет в правый бок.

Штабс-капитан Комендантов

Находившийся в 5 шагах слева поручик Мачуговский подбежал к раненому на помощь, но тут помощи уже не нужно было, а нужны были носилки, которые шли в тылу наступающей колонны. Видя, что раненый подняться уже не в состоянии, поручик Мачуговский приказал двум стрелкам остаться при раненом ротном командире, а сам бросился догонять роту, которая, не дрогнув и не останавливаясь, шла вперед, несмотря на то, что в один миг вся рота знала о потере своего командира. Мачуговский повел роту за Комендантова.

Стрелки прошли еще немного вперед. Еще печальная весть: батальонный командир Голубицкий-Корсак ранен. Впереди идущая рота, под адским огнем противника, сразу потеряла ротного и батальонного командира. Всем стало ясно, что здесь дело идет насмерть!

Обстреляв китайцев, роты снова замолкли, и, не обращая внимания на безостановочный ружейный и орудийный огонь, роты преследуют китайцев и взбираются на вал. Уже много наших стрелков попадало: кто убит, кто ранен, но наши безумно смелые стрелки и их офицеры не смущаются и все идут вперед. Они уже взяли городской вал, перекололи около сотни китайцев и бегут дальше за китайцами, которые в ужасе и смятении спасаются за их последней защитой — насыпью железной дороги.

Поручик Мачуговский

Снова является 3-я батарея Мейстера с его офицерами Петровым, Цытовичем и Правосудовичем. Заняв позицию у Шанхайгуаньских ворот, откуда только что была выбита китайская батарея, они забрасывают бегущих китайцев шрапнелью.

Перебежав равнину, изрытую могилами, валами и рвами, 2-я, 3-я и 8-я роты 10-го полка занимают железнодорожную насыпь, идущую вдоль китайского Тяньцзиня, и изгоняют китайцев из их третьей и последней позиции.

В 8 часов утра вся местность перед вокзалом, лесные заросли, городской вал и полотно железной дороги, весь этот район, который причинил столько бедствий нашим полкам и иностранным отрядам, — был в наших руках.

В этом деле нам товарищески помогла японская пехота. Японцы, во время нашего наступления, двинулись со стороны вокзала и ударили в правый фланг китайцев, засевших за насыпью. Их помощь была очень впору.

Но недешево досталась нам эта победа. 3 славные роты 10-го полка за 4 часа боя потеряли 99 раненых и 19 убитых нижних чинов. Жестоко пострадала 2-я рота: ротный командир Комендантов смертельно ранен в живот, фельдфебель и 3 взводных были ранены, так что рота осталась без начальства. Всего же в этой роте 41 человек нижних чинов раненых и убитых. Ранены: подполковник Голубицкий-Корсак, поручик Щербинин, тяжело ранен в ногу подпоручик Яблонский. 2-я батарея потеряла: 7 раненых и убитых нижних чинов и 4 раненые лошади. 3-я батарея потеряла: 3 раненых нижних чина и 1 лошадь убитой.

В правой колонне

Колонна Анисимова и авангард Ширинского оказались счастливее.

В то время как колонна Антюкова продолжала свое блестящее движение, последовательно занимая все китайские позиции, бывшие на пути, — колонна Анисимова шла к той же цели вдоль канала, по сю сторону, а авангард Ширинского, далеко видневшийся в поле в виде двух белых цепей — передней и резервной, быстро наступал на китайские позиции с северо-восточной стороны города.

Впереди показалось около сотни китайских кавалеристов. Наш залп заставил кавалеристов бежать в ближайшую импань, откуда они стали стрелять по нашим. Было видно, как одного стрелка уже положили на носилки. Стали долетать с воем и свистом гранаты и шрапнели — но пока, слава Богу, еще благополучно. На горизонте китайского города взвился столб дыма, сопровождавшийся отдаленным гулом: русская граната взорвала пороховой погреб в китайской импани. Это было хорошее предзнаменование.