Любовник из провинции - Ксения Васильева

Конечно, ушлые и дошлые сразу поняли, что девчушка - новенькая и ее чем скорее - надо обратать. К ней подскочил какой-то мерзейший тип в вязаной шапке, задрипанном пальто и со вполне опухшей физиономией. Но очень галантный. Он спросил, что она хочет и что имеет, он, де, - опытный маклер и устроит все по первому классу. Вера подумала, что сейчас ему похмелиться надо по первому классу, - это да, и ответила, что ей не нужен маклер, у нее договоренность. Еще подходили, более приличного вида, но она их всех боялась: как она, женщина, одна, сможет противостоять этим ушлым и дошлым? И знать,- обманывают ее или нет?

Она решила присмотреться к толпе, выбирая одиноких приличных баб, и только к ним подходить. Было холодно, она замерзла, к ней снова подкатывались все те же маклеры, но она им коротко отвечала: спасибо, я уже договорилась.

Наконец ей приглянулась пожилая дама в пальто с чернобуркой, и взгляд у дамы был такой же, как и у нее, - растерянный.

Вера подошла к ней и, уже научась, спросила: какие у вас варианты? Я не маклер.

Дама обрадовалась и, взяв Веру под руку, отвела в сторону. Подозрительно оглядываясь, дама шепотом сказала, что ей нужен разъезд четыре на две...

Вера расстроилась и ответила, что у нее тоже разъезд.

Дама довольно горестно воскликнула: здесь почти все на разъезд. А к маклерам, милочка, ни за что... Я здесь третий раз и еще ничего приличного не предлагали. Думаю, с этими жуликами тут каши не сваришь. Только если по знакомству... Буду искать через знакомых и друзей. Советую вам тоже. Я вижу, вы такая же, как я, то есть, приличная женщина. Нам тут не место. Облапошат и досвиданья не скажут. Уходите. И я сейчас уйду.

Дама и вправду испарилась, а Вера толкалась до темноты. Маклеры больше не подходили: поняли, что она им врет, не же

лая иметь с ними дела. И ухмылялись. Мол, стой, стой, сапоги протрешь, а ничего не получишь без нас-то!..

Вера еще к нескольким подходила - все были на разъезд.

Домой с работы она приехала в час ночи.

В квартире стояла тишь, но, вешая пальто в шкаф, она увидела люськину котиковую шубейку. Сердце у нее дрогнуло: значит, здесь... Значит, начало военных действий открыто. Но она так устала, что на раздумья сил не было, только подумала, что хорошо, что завтра она работает с одиннадцати, - "эти" уберутся раньше.

Утром, пока пила кофе, поняла, что на Банный больше не пойдет, и вдруг разозлилась на весь белый свет: на Митю, у которого нет никаких проблем, на Лельку, у которой тоже все в порядке...

В общем Вера была раздражена и сначала решила на все плюнуть: пусть идет, как идет! Выкинут ее в коммуналку? - пусть! Значит, она такого достойна! Размазня! Только и умеет свои программы стряпать: сю-сю, лю-лю... Они ей, если честно, так надоели! Этот

пустой треп с бабьем, - какой муж, да какая любовь, да то, да

се...

И отдельно как бы от нее, от ее злости, и раздражения, организовалась идея: надо звонить Лельке. И спросить ее ( опять! А что делать? Ближе-то оказалось, никого и нет!), нет ли у нее или у кого знакомых своего маклера, - без этого, она поняла, - невозможно.

Звонить же Лельке не хотелось. Она понимала, что этот звонок будет выглядеть уже беспределом наглости. Потом. Позже.

Вера отправилась на работу. И, проехав мимо Телеграфа, вдруг выскочила на следущей остановке, и как полная идиотка, пошла к окошечку международной корреспонденции, ругая себя последними словами.

... А вдруг и напишет? Ну, открыточку-то бросить можно! С каким-нибудь поздравлением... Хотя бы с прошедшими ноябрьскими...

Писем, естественно, не было.

Леля тоже тихо маялась дома. Сначала она дико обиделась и разозлилась на Веру. Какая оказалась девка! Наплевать ей на все. На то, что из-за нее Елена не сможет теперь никого направить к Василию, а он - врач классный и берет нормально, не дерет три шкуры!.. Как она из-за ребенка фыркнула?! Что, Леля претендует на него? Нисколько! Помогла бы ей, дурочке, взяла бы на какое-то время к себе... Как Вера думает со всем решать?..

Леля расстраивалась особенно из-за того, что после их ссоры, Вера, наверняка, ей не позвонит... А уже не думать о митином сыне Леля не могла. Она должна, обязана его видеть. И не только!

Она будет участвовать в их жизни: Веры и ребенка. У Веры никого нет. Голым - голо. Даже подруг не очень, так, - подружки, а это совсем не то, что - ПОДРУГА. ДРУГ.

Какого же черта Лелька сидит и кислится? Плевать на гордость. Надо звонить самой и не мытьем так катаньем завладеть позицией...

- как раньше?.. - крестной. Второй матери. Но звонить нужно так, будто расстались они наилучшим образом и неважно, кто звонит первый.

Если, конечно, она не закусила удила и не пошлет Лелю куда подальше.

Квартира у них четырехкомнатная: спальня, комната сына, гостиная и кабинет Володьки. Кабинет ему не нужен. Что он там делает? Все материалы у него на работе, он - большой начальник, а большие начальники бумаг на дом не таскают. Кабинет для него - игрушка. "Я пошел в кабинет", говорит он значительно, и скоро можно слышать мирный храп. У него там заветная бутылочка коньячка, пресса, кожаный мягкий диван, промятый его "работой"...

Леля отправилась к мужу.

Он только собрался до обеда полежать и был не очень доволен ее появлением. Давно уже прошли страсти-мордасти, давно они были равнодушны друг к другу и спали-то с близостью пару раз в месяц.

Леля догадывалась, что мужа и его хорошенькую секретаршу Танечку связывают не только официальные отношения, но ей это было безразлично.

Володька неодобрительно посмотрел на нее, когда она вошла в кабинет.

Леля сказала: я ненадолго. Мне надо тебе кое-что сказать...

- Забеременела, что ли? - Со свойственной ему грубоватой и глуповатой простотой спросил Володька, - и добавил: шутка.

- Вот именно, - холодно откликнулась Леля, - шутки, боцман, у вас дурацкие... Но раз уж ты коснулся такой темы, то скажу, что забеременела не я, а моя ближайшая подруга Вера и ей до родов придется у нас пожить, и именно в твоем кабинете.

Леля решила сразу сказать все, тем более, что Володька сам задал тему.

Она не ожидала такой бурной реакции.

- А где я буду? С Клавой на кухне прикажешь? Или в спальне?

Ты рехнулась совсем со своими бабами! То эта Кира-дыра была, ты с ней носилась, но та хоть на жилплощадь не претендовала, теперь какая-то Вера! Кто она такая? Я ее не слыхивал и не видывал! Нет, матушка, хочешь поселяй ее у себя, а я кабинет не отдам!

Леля поняла, что замахнулась на самое неприкосновенное. Она могла бы это предположить! Но для Веры - кабинет был бы оптимальным вариантом. И для них для всех. Ну, что ж, спальня большая - восемнадцать метров, кровати две, как-нибудь они с Верой не передерутся... Но сама понимала, что затеялась с глупостью. Не примут мужики - и сын, наверняка, - чужую женщину, да еще беременную... И Вера неизвестно - согласится ли...

Сказала же она следующее: хорошо, Володя, если тебе так дорог кабинет, живи в нем! Мы с ней можем действительно в спальне...

Но это же не навечно, пойми ты! На короткое время. Она подыщет себе что-нибудь...

- Она, что? С периферии? Лимита? - спросил Володька.

- Конечно, нет! У нее в Москве прекрасная квартира, но... - тут Леля замялась и Володька, ухмыляясь, дополнил: понесла, поди, от женатика! Лет-то ей сколько? Как тебе? Тогда... - он не успел сказать, что "тогда", как Леля перебила его: ей двадцать пять,

- и он не женатик. Заграницей. Они поженятся, когда он приедет, через два года... А пока...

- Хрен с ней, пусть у тебя поживет, - вдруг смилостивился Володька, услышав про заграницу и поверив этому, - только недолго. Не могу, когда чужие мотаются в доме.

Звонил телефон. Вера взяла трубку ( так и не удосужилась позвонить Лельке!). Лелька! Этот звонок был для нее сейчас почти равен митиному!

Леля как ни в чем не бывало спросила, собрала ли Вера ла свои кости в одно место?

Вера радостно рассмеялась ( вполне искренне!) и сказала, что кости свои места разыскали и в порядке, а мозги никак не найдут крышу.

На это Леля заявила, что мозги вполне возможно найдут ее, если Вера после работы заедет к Леле... Есть разговор.

Вера ответила, что у нее тоже есть разговор и она как раз собиралась Леле звонить.

- Все к лучшему, - сказала Леля, и они расстались, довольные другом и каждая - собой.

Они встретились, - будто и не ссорились и обе были рады этому.

И убрались в спальню, - покурить, выпить кофе и, конечно, поговорить.

Вера решила не начинать, - подождать, что скажет Леля...

В спальню заглянул муж Лели, Вера его видела давно, раз или два. Вошел бывший красавец, теперь несколько пооблезлый, но еще сохранивший фигуру, а на голове столько волос, сколько нужно для покрытия лысины... Ничего мужик, но Вере такие не нравились.

Лелька его довольно бесцеремонно отправила, а он зыркнул на Веру любопытным глазом. И сына увидела Вера - симпатичный высокий, блондин, с лелькиными голубыми круглыми глазами, лет шестнадцати-семнадцати... Кино-герой из русской былины! Вера сказала об этом Лельке, та не очень отреагировала, махнула рукой, - не такой уж и "герой" Алешка, - ленивый, учится кое-как и куда его запихивать после школы, - ума не хватает...