Рабство и данничество у восточных славян - Игорь Фроянов

В летописной традиции и научной литературе виновниками гибели Святослава представлены соответственно болгары и византийцы, известившие печенегов о воз вращении князя домой с большим богатством. Однако интересные соображения на сей счет высказал Л. Н. Гумилев. Он писал: «Существует, и уже стало общепринятым, предположение, что Цимисхий, отпустив русов из Доростола, договорился с печенегами о последующем их истреблении. Это мнение представляется предвзятым. Зачем было нужно тратить золото на подкуп кочевников, когда эскадра из 300 кораблей с огнеметами могла сжечь деревянные ладьи израненных русов на пути от устья Дуная до Днепровского лимана. Дешевле и радикальнее! Затем, как могли печенеги с осени 971 г. до весны 972 г. бросить пастьбу скота, кочевание, заготовку сена и прочие неотложные дела, только чтобы караулить русский отряд? Ну а если бы русы прошли в Киев на конях по долине Буга, т. е. через земли тиверцев, тогда все ожидание было бы напрасным. И наконец, Кедрен и Зонара сообщают, что Цимисхий, стремясь к скорейшему миру, предложил печенегам союз с Византией, если они пообещают не переходить Истр (Дунай), не разорять Болгарию, ставшую византийской провинцией, и "позволить русам пройти через их землею в свое отечество". Печенеги согласились на все, кроме последнего, так как "были ожесточены на русов за то, что они заключили мир с римлянами". Нет, не похожи печенеги на алчных дикарей, продающих свои услуги за подачки. Ясно, что у них были свои политические цели, которые нам пока не ясны, но, может быть, прояснятся впоследствии».307

Разобрав имеющиеся в распоряжении современных ученых данные, Л. Н. Гумилев приходит к выводу, что причину ожесточения печенегов против Святослава надо искать в Киеве, где всеми делами заправляла христианская партия, враждебная Святославу — князю-язычнику. Именно христиане не хотели допустить его возвращения в днепровскую столицу. Они как раз и были заинтересованы в смерти князя. Во главе киевских христиан стоял старший сын Святослава Ярополк, который. зная, что происходит на Нижнем Днепре, сговорился с печенегами. «Следовательно, вина за смерть Святослава лежит не на христианах Константинополя, а на христианах Киева».308

Л. Н. Гумилев справедливо, на наш взгляд, связал гибель Святослава с обстановкой, сложившейся тогда в Киеве. Но причина неприятия киянами Святослава возникла, по-видимому, не на религиозной, а на политической почве. Не надо преувеличивать значение христианской общины в жизни Киева середины X века. Политическая роль ее в то время была еще не столь уж значительной, как кажется Л. Н. Гумилеву.309 Роковым для Святослава стал его политический разлад с киевской общиной. На чем основано это наше предположение?

Святослав, как мы знаем, пренебрег интересами Киева, из-за чего стольный город чуть ли не взяли печенеги. Своим поведением князь вызвал явное недовольство и возмущение киевлян. Несмотря на это, он оставил и город и киевское княжение ради того, чтобы стать правителем Болгарии.310 Значит, из Киева он ушел по собственной воле. Правда, Л. Н. Гумилев полагает, будто Святослав «не просто покинул Киев, а был вынужден его покинуть и уйти в дунайскую оккупационную армию, которой командовали его верные сподвижники Сфенкел, Икмор, Свенельд».311 С этим утверждением ученого нельзя согласиться, поскольку Святослава позвали в Киев именно горожане, чтобы он оборонял их. По призыву киян князь и вернулся в город.312 Но его неудержимо влекло на Дунай, что и вызвало в конце концов отчуждение людей к своему властителю. Вполне возможно, что Святослав посадил на киевский стол Ярополка под давлением киян, боявшихся снова остаться без князя. И вот теперь «блудный» князь, потерпевший поражение в войне, возвращался домой. Но там его не ждали, больше того: не хотели видеть.313 О настроениях в Киеве знали, по всему вероятию, мужи из ближайшего княжеского окружения, в частности Свенельд, о чем судим по поступкам воеводы.

Повесть временных лет рассказывает, как Святослав, «сотворив мир» с греками, «поиде в лодьях к порогом. И рече воевода отень Свеналд: "Поиде, княже, на коних около, стоять бо печенези в порозех". И не послуша его доиде в лодьях. И послаша переяславци к печенегом, глаголюще: "Се идеть вы Святослав в Русь, взем именье много у грек и полон бещислен, с малою дружины". Слышавше же се печенези заступиша пороги».314 Святослава убили, а Свенельд «приде Киеву к Ярополку».315 Эту историю сообщают и другие летописцы.316 Приводит ее и В. Н. Татищев.317 Архангелогородский летописец, излагая события аналогичным образом, добавляет одну подробность, касающуюся Свенельда, который якобы «убежа с бою», что был у русов с печенегами, «и приде в Киев к Ярополку сыну Святославлю, и сказа ему смерть отцеву, и плакася по нем со всеми людьми».318

В предании Повести временных лет об уходе Святослава с Дуная и гибели его на Днепре много неясного. С. М. Соловьев говорил, что «это предание, как оно занесено в летопись, требует некоторых пояснений. Здесь прежде всего представляется вопрос: почему Святослав, который так мало был способен к страху, испугался печенегов и возвратился назад зимовать в Белобережье; если испугался в первый раз, то какую надежду имел к беспрепятственному возвращению после, весною; почему он мог думать, что печенеги не будут сторожить его и в это время; наконец, если испугался печенегов, то почему не принял совета Свенельдова, который указывал ему обходной путь степью? Другой вопрос: каким образом спасся Свенельд? Во-первых, мы знаем, каким бесчестьем покрывался дружинник, оставивший своего вождя в битве, переживший его и отдавший тело его на поругание врагам; этому бесчестью наиболее Подвергались самые храбрейшие, т. е. самые приближенные к вождю, князю; а кто был ближе Свенельда к Святославу?... И неужели Свенельд не постыдился бежать с поля боя, не захотел лечь со своим князем? Во-вторых, каким образом он мог спастись? Мы знаем, как затруднительны бывали переходы русских через пороги, когда они принуждены бывали тащить на себе лодки и обороняться от врагов, и при такой малочисленности Святославовой дружины трудно, чтоб главный по князе вождь мог спастись от тучи облегавших варваров Для решения этих вопросов мы должны обратить внимание на характер и положение Святослава, как они выставлены в предании. Святослав воевал Болгарию и остался там жить; вызванный оттуда вестью об опасности своего семейства, нехотя поехал в Русь; здесь едва дождался смерти матери, отдал волости сыновьям и отправился навсегда в Болгарию, свою страну. Но теперь он принужден снова ее оставить и возвратиться в Русь, от которой уже отрекся, где уже княжили его сыновья; в каком отношении он находился к ним, особенно к старшему Ярополку, сидевшему в Киеве? Во всяком случае ему необходимо было лишить последнего данной ему власти и занять его место; притом, как должны были смотреть на него киевляне, которые и прежде упрекали его за то, что он отрекся от Руси? Теперь он потерял ту страну, для которой пренебрег Русью, и пришел беглецом в родную землю. Естественно, что такое положение должно было быть для Святослава нестерпимо; не удивительно, что ему не хотелось возвратиться в Киев, и он остался зимовать в Белобережье, послав Свенельда степью в Русь, чтоб тот привел ему оттуда побольше дружины... Но Свенельд волею или неволею мешкал на Руси, а голод не позволял Святославу медлить более в Белобережье; идти в обход степью было нельзя: кони было съедены, по необходимости должно было плыть Днепром через пороги, где ждали печенеги. Что Святослав сам отправил Свенельда степью в Киев, об этом свидетельствует Иоакимова летопись».319 Действительно, из Иоакимовой летописи узнаем, что Святослав «вся воя отпусти полем ко Киеву, а сам не со многими иде в лодиах».320 Свидетельство летописи Иоакима, некоторые детали рассказа Повести временных лет, размышления С. М. Соловьева и Л. Н. Гумилева помогают воссоздать (приблизительно и гипотетично) финальную картину жизни Святослава, а также обозначить роль воеводы Свенельда в княжеской смерти.

Возникает вопрос, когда Свенельд предупредил князя о грозящей опасности со стороны печенегов: до отплытия его от берегов Дуная или на Днепре перед приходом Святослава к порогам? За этим вопросом следует другой, когда Свенельд покинул князя и отправился правобережными степями в Киев: накануне ли ухода Святослава с Дуная, по отступлении ли его в Белобережье на зимовку или же после разгрома русской дружины и гибели ее предводителя? От ответа на поставленные вопросы прояснится в какой-то мере значение Свенельда в трагическом конце Святослава.

Иоакимовская летопись говорит о том, что Святослав русских воев «отпусти полем ко Киеву» до того, как сам тронулся в путь водою. Разумеется, вой не могли уйти в Киев без воеводы. Таковым, как известно, был Свенельд, который, по всей видимости, и возглавил воинов, ушедших «полем» восвояси. Автор Повести временных лет не противоречит, по нашему мнению, Иоакимовской летописи. У него Свенельд предупреждает Святослава о печенежской опасности прежде, чем «переяславци» сообщают печенегам о возвращении русского князя «в Русь».321 Послать же весть печенегам переяславцы вряд ли могли раньше отплытия княжеской флотилии. Отсюда следует, что русское войско, собираясь домой, еще в Болгарии разделилось на две части, одна из которых пошла по суху со Свенельдом «на коних около», а другая со Святославом отправилась в ладьях к Днепру. Будь все иначе, предостережение Свенельда оказалось бы излишним, так как Святослав, добравшись до днепровских Порогов, убедился бы сам в печенежской засаде. Намек на возвращение Святослава с частью воинов, причем Незначительной, содержится, полагаем, в словах переяславцев о том, что Святослав «идеть с малом дружины». Заметим, кстати, что переяславцы могли известить печенегов о выступлении князя «с малом дружины» после того, как русское войско, разделившись надвое, вышло в дорогу. Наконец, допустив движением устью Днепру всей княжеской рати, мы должны будем признать, что ца суда были погружены и все имевшиеся в войске боевые кони,322 но это маловероятно.