Moneyball. Как математика изменила самую популярную спортивную лигу в мире - Майкл Льюис

Четвертая подача – и снова ошибка: питчер бросает крученый мяч по смещенной в конце траектории. Джереми снова видит, как рука питчера совершает замедленное движение, и в этот раз он знает, что нужно выждать. Мяч подлетает в самой середине зоны страйка на уровне пояса. Джереми делает удар «линия» – мяч, просвистев возле правого уха питчера, несется в самый центр поля.

Сорвавшись с места, Джереми видит, как защитники внешнего поля слева и справа медленно бегут друг другу навстречу. Левый защитник внешнего поля в надежде перехватить мяч, когда тот отскочит от ограды, уже пробежал мимо того места, где он мог это сделать. Джереми ударил по мячу со всей силы, и поэтому он знает, вернее, ему кажется, что он знает, что теперь произойдет: мяч ударится об ограждение и отлетит обратно на поле. Левый защитник внешнего поля уже пробежал то место, куда отскочит мяч, и поэтому ему придется повернуться и бежать обратно. На полпути к первой базе Джереми Браун думает об одном: «Я успею пробежать до третьей базы».

Такая мысль впервые пришла в голову Джереми. Телосложение Джереми не очень подходит для пробежек на третью базу. Он не отбивал мячи на третью базу уже очень давно. Это то удивительное превращение, которое с ним произошло с тех пор, как Джереми стал самым преуспевающим отбивающим «Окленд Эйс» в низшей лиге. Окруженный людьми, которые постоянно твердят ему, что он способен практически на все, Джереми и сам начинает в себя верить.

Он пробегает первую базу: «Меняю курс», – думает Джереми и видит, как левый защитник внешнего поля вначале бежит со всех ног, повернувшись к нему спиной, и вдруг останавливается как вкопанный. На пути ко второй базе Джереми спотыкается и со всего маху шлепается в грязь лицом, как Чарли Браун. Вначале он чувствует пронзительную боль – он подвернул палец. Он поднимается, чтобы отбежать обратно на первую базу, чтобы его не выбили из игры, и смотрит на своих товарищей, которые сидят под навесом. Его товарищи хохочут, хватаясь за живот. Свиш. Стэнли. Тихен. Кайгер. Все смеются над ним. Но они смеются не над его неуклюжестью. Они смеются по другому поводу. Джереми оглядывается в ту сторону, куда летел мяч. Защитники внешнего поля просто смотрят туда, куда был отбит мяч, они и не пытаются его ловить. Мяча нигде нет – он исчез. То, что Джереми Браун принял за отбивание на третью базу, на самом деле – пробежка домой.

Послесловие.

На фронтах бейсбольной войны

Всем, кто попадает за кулисы Главной бейсбольной лиги, бросается в глаза резкий контраст между тем, что происходит на территории игры, и тем, что творится на территории рядом c бейсбольным полем, где работают начальство и скауты. Сама игра представляет собой безжалостную конкурентную борьбу, в которой может выжить только сильнейший. Но за пределами бейсбольного поля, кажется, нет предела безграмотности, с которым бы не мирились. Этому существует множество объяснений, но основная причина кроется в том, что бейсбольная структура похожа на структуру закрытого клуба. В этот закрытый клуб вхожи не только менеджеры, которые управляют командами. В лучших традициях женских вспомогательных служб времен войны в этом закрытом клубе вьется множество писателей и комментаторов, которые пытаются объяснить здесь происходящее. Клуб относится очень избирательно к тому, кого в свои ряды принимать, а кого – нет, и критерии приема в клуб весьма расплывчаты. Существует множество способов, как подорвать репутацию клуба, и играть плохо – не единственный из них. Самым страшным преступлением в клубе считается неверность его традициям, а не неумение выполнять свою работу. Не стань Джим Бутон признанным писателем, он мог бы сделать вторую карьеру как скаут и тренер будущих игроков Главной лиги. Но из-за того, что Джим посмел написать свою книгу Ball Four («Четвертый мяч»), его исключили из Клуба.

Не стоит говорить, что в бейсболе есть хорошее и плохое начальство, хорошие и плохие скауты, – это и так ясно. Но все дело в том, что кто из них хорош, а кто – нет, не так легко различить. Начальство бейсбольных клубов даже близко не подвергается давлению, похожему на то, которое испытывают бейсбольные игроки или бизнесмены. Когда команда Главной лиги, потратив огромные деньги, все равно проигрывает, головы иногда летят с плеч, но далеко головы эти, как правило, не откатываются. Головы закрытого Клуба имеют поразительную способность в Клубе оставаться, что бы с ними ни произошло, заниматься поиском и подбором новых игроков, оценивать игру, пока где-нибудь не откроется новая позиция на должность начальника. И в этот момент с искренней надеждой внутри они идут на интервью вместе со всеми остальными представителями Клуба, которые, как и они, когда-то были уволены. Стандартов нет, потому что никто не хочет четко поставить вопрос: «Почему все эти люди считаются пригодными для данной работы?» Если принимать во внимание не принадлежность к клубу, а какие-либо другие профессиональные качества, благодаря которым человек может получить в клубе работу, то устойчивые позиции всех остальных членов клуба могут разом пошатнуться.

Написание этой книги, как я сказал, началось с простого наблюдения за очевидной вещью: некоторые менеджеры бейсбольных клубов казались более эффективными, чем другие, в своем умении за меньшие деньги добиваться большего количества побед. Я не был первым, кто это заметил. Прекрасный бейсбольный писатель Дуг Паппас немногим раньше меня рассматривал вопрос неэффективности в бейсболе. Паппас указал, что одна из команд, а именно «Окленд Эйс», была намного эффективнее остальных, что даже казалось, что команда эта работает совершенно в другой сфере, а не в бейсболе. Я же попытался объяснить, как это стало возможным.

Для того чтобы лучше оценить реакцию на мою книгу со стороны Клуба, вам нужно знать некоторые вещи, которые в другой ситуации знать было бы ни к чему. Когда я начал писать, я не знал никого из «Окленд Эйс», я никогда не слышал о Билли Бине, генеральном менеджере «Окленд Эйс». За тот год, пока я изучал его клуб, Билли Бин проявил к моей работе интерес только один раз и только в связи с тем, что, как считал, мне не следует особенно фокусироваться на его личности. Он и еще один важный персонаж из главного офиса «Окленд Эйс» – Пол Деподеста никогда не проявляли ко мне явного неуважения, но с самого начала дали ясно понять, что у них есть дела поинтереснее болтовни со мной. Единственное, как они могли повлиять на мою работу, – это выставить меня за пределы своего офиса и здания клуба, что время от времени они и делали. В общем, грустная правда заключается в том, что до меня им не было никакого дела. Насколько им было известно, я даже не писал об «Окленд Эйс» книгу. Я писал книгу о столкновении разума и бейсбола. (Они были не единственные, кто смотрел через плечо, пытаясь понять, что я задумал.) В этой книге я планировал рассказать не только про команду «Эйс», но и про другие команды тоже, а также о бейсболистах, чья судьба изменилась благодаря новой системе оценки игроков, которую внедрял клуб «Эйс». Бо́льшая часть книги посвящалась основателю всего течения – писателю Биллу Джеймсу.

Только после того, как я поговорил с другими командами и понял, что там вряд ли найду что-то, что смогу вставить в свою книгу, я сфокусировался на менеджменте и игроках клуба «Эйс». К тому моменту бейсбольный сезон окончился, и у меня была собрана информация для книги. Как всегда случается, когда у тебя много интересного материала, история открывается перед глазами во всех деталях только тогда, когда начинаешь писать. Я собирался оставить за бортом все, что не касалось темы, как собрать бейсбольную команду. В результате получилась не биография человека, а биография идеи, и сюжетная линия ушла в сторону от личности главного героя повествования Билли Бина, когда я только был на тридцать пятой странице.

До того как я дал почитать книгу в главном офисе «Окленд», там только догадывались, что это будет за книга. Сотрудники «Окленд» читали книгу тогда, когда ее читали редакторы, – за месяц до того, как издание в твердом переплете появилось на прилавках книжных магазинов. Каждый отреагировал на книгу по-своему. Реакция Бина была убийственной. Он был удивлен, что в книге так много места отведено его персоне, и обеспокоен тем, что я описал его как маньяка. Наверное, я должен был бы сильно устыдиться, но ведь я предполагал, что большинство читателей поймут, что в книге представлен не полный портрет человека, а только та его часть, которая была связана с основной темой книги. Я хотел показать, как Бин делает то, что делает хорошо и интересно: оценивает, приобретает, управляет бейсбольными игроками. А делал он это так увлеченно, что в некоторые моменты и в самом деле был похож на одержимого.

Вот, собственно, и вся предыстория. А что происходило после – это уже совершенно новый для меня писательский опыт. Клуб тех, кто зарабатывал деньги на бейсболе, – генеральные менеджеры, скауты, шумная группа поддержки в виде писателей и комментаторов, – хором послал на три буквы… не меня, замечу, а Билли Бина. В течение шести месяцев игрового сезона в 2003 году не проходило и дня, чтобы какое-нибудь профессиональное трепло не нападало на Билли Бина, обвиняя его в гипертрофированном эго. Перечисление всех нападок, которые выпали на голову несчастного Билли, чье единственное преступление состояло в том, что он не вышвыривал меня из офиса чаще, чем следовало, заняло бы слишком много места. Но некоторые примеры процитировать все же стоит: