Берия. Лучший менеджер XX века. - Сергей Кремлёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И обо всем этом нам рассказали не мемуаристы и не писатели, а предельно сухой (фамилия, дата, время; фамилия, дата, время…) документ!
Вот так — достаточно было публикации документа, и обрушился огромный пласт лжи о «запое»-де Сталина. Хотя, если честно, было бы немудрено с горя и запить, обнаружив, как подвели Россию и ее вождя те, на кого надежды было больше всего, — военные! Это ведь для них Сталин и страна давали оружие, кадры, средства. Постоянно вникая в общие оборонные проблемы, проблемы чисто военные Сталин оставлял на военных, на профессионалов.
А они…
Да, многое проясняется при анализе документов. И тогда ложь рушится. Как ложь о Сталине, так и ложь о Берии…
ВОЗМОЖНО, у читателя давно вертятся на языке примерно такие вопросы: «Неужели ложь о Берии так тотальна? Он что, и впрямь достойный во всех отношениях человек, а не «выродок»? Ну, можно поверить, что он был отличным организатором. Но руки-то у него в крови?»
Что тут сказать…
Кровь?
Когда?
С началом работы Берии во главе НКВД СССР масштаб репрессий в стране упал до того минимума, без которого не обходится любое государство в острые периоды своей истории.
С началом войны кровь стала ее (войны) неизбежным элементом. Вскоре же после окончания войны Берия отошел от работы НКВД до марта 1953 года.
В марте 1953 года, вновь придя в МВД, он начал с амнистий и реабилитаций. Так где же кровь?
В период репрессий в Грузии? Но и там она была минимальной, а все страшные россказни «старых большевиков» и «жертв террора» о якобы «садисте» Берии не стоят той бумаги, на которой были записаны. Что-то об этом сказав, я скажу кое-что и дополнительно в свое время.
И еще вот что… Ну, не бывает же так, чтобы кто-то годами вел бы себя как человек, приникнутый заботой о других, а потом вдруг повел бы себя как кровожадное чудовище! Нет уж, если кто-то внутренне гнил, то гнилость его так или иначе проявляется во всем, и особенно в том случае, если этот кто-то получает власть. Тем более — власть над миллионами людей. Такой сразу начинает беса тешить…
Берия же, получив власть в Грузии, не щадя себя, исправлял «колхозные» перегибы предшественников и уговаривал соплеменников, что процветание лучше нищеты… Он сразу же, в отличие от предшественников, обеспокоился проблемами развития молодых поколений в Грузии и вообще подъемом образования в республике; сразу же — в отличие от опять-таки предшественников — задумался о перестройке грузинской столицы, да не просто задумался, а стал одним из авторов такого градостроительного плана, где каждая идея была ориентирована на умное обустройство жизни широких масс, а не на помпезное самовозвеличивание… Он превращал Грузию во всесоюзную здравницу.
И вдруг — нате, в период репрессий он же — если поверить некоторым «мемуаристам» — начинает чуть ли не вилкой глаза согражданам выкалывать! Хотя объективный анализ убеждает в обратном…
Нет, невинной крови на руках Лаврентия Павловича не было никогда — он знал ей цену в том числе и потому, что ему самому приходилось проливать кровь — собственную. За то дело, которому он служил.
Так о какой крови тогда речь? Может быть о той, что связана с деятельностью подчиненных Берии заградительных отрядов НКВД? Или — «с насильственной депортацией народов»? Что ж, уважаемый читатель, дойдем мы и до заградительных отрядов, и до насильственной депортации…
Однако должен признаться… О нашей новейшей истории лгали и лгут так много, и поверить в тотальность этой лжи так непросто, что даже у меня, автора книги, периодически возникала мысль: «Неужели о Берии все лгут так дружно?»
Ну, ладно, озлобленный Антонов-Овсеенко… Или — прямые агенты влияния «политбюрист» Яковлев и «генерал» Волкогонов, пасквилянт Радзинский… Ну ладно, то ли выжившие из ума, то ли вымышленные хрущевцами, «старые большевики» типа Снегова и Доры Лазуркиной…
Но Вячеслав Молотов? Лазарь Каганович? Клим Ворошилов? Анастас Микоян? Маршал артиллерии Яковлев и авиаконструктор Яковлев… Маршалы Воронов и Жуков, Конев и Баграмян? Металлург Тевосян? Адмирал Кузнецов?
Неужели они могли так лгать? И если Берия заслуживал доброго слова, то почему же они его не сказали о нем хотя бы через десятилетия?
Но, во-первых, о Берии — когда он уже был уничтожен — были-таки сказаны его современниками и добрые слова. И читатель с некоторыми из них в свое время познакомится.
Во-вторых, о человеческой кондиционности Берии порой давали свидетельства даже люди, его ненавидевшие или его недолюбливавшие, хотя сами не понимали, что свидетельствуют. Позднее читатель познакомится и с ними.
В-третьих, объективные оценки Берии десятилетиями пресекались так тщательно, что, например, отец одного из моих старших коллег Михаила Витольдовича Каминского — Витольд Савельевич Каминский, которому Берия до войны помог решить вопрос о строительстве двух заводов по производству авиационного бензина, рассказывал об этом уже взрослому сыну под строжайшим секретом, хотя сохранил о Лаврентии Павловиче вполне добрые воспоминания.
В-четвертых, когда мое повествование дойдет до более поздних времен, я приведу образцы гнуснейшей лжи о Берии на высшем уровне, и они докажут: да, лгали тотально, официально и подло.
И, наконец, я прошу читателя учесть также и то, что все, мной выше упомянутые (как и многие неупомянутые) первые лица державы молчали же, соучаствуя в лжи Хрущева, о том, как встретил войну Сталин! Ведь НИ ОДИН из тех, кта здравствовал в 1956 году, в 60-е, в 70-е и даже в 80-е годы и точно знал, как Сталин провел первый день войны, не возвысил голос в защиту и Сталина, и исторической правды.
Ведь не встал Молотов в зале XX съезда и не сказал в ответ на инсинуации Хрущева во весь голос на всю страну и на весь мир: «Да как вы смеете так подло лгать, гражданин Хрущев, потому что после такой лжи вы мне не товарищ! Я ушел из кабинета товарища Сталина за час до наступления 22 июня 1941 года и вновь вошел в его кабинет наутро без пятнадцати шесть. И потом бывал день за днем в этом кабинете по нескольку раз на дню!»
И Маленков не встал…
И Каганович…
Не встали маршалы и генералы, когда Хрущев, изгаляясь над нашей историей с трибуны XX съезда, записывал в стратеги себя и отказывал в полководческом таланте Верховному Гланокомандующему. А ведь все они сидели тогда в зале — кроме маршала Рокоссовского, бывшего тогда министром обороны Польши.
Стоит ли после этого удивляться, что Хрущев и хрущевцы вскоре с легкостью расправились с теми же Молотовым, Маленковым, Кагановичем, задвинув их в темный угол истории?!
Не встали маршалы Ворошилов и Жуков.
Не встали после того, как Хрущев сказал о Сталине вот такое: «В военных делах он ничего не смыслил, он чуть ли не с глобусом выходил, когда ему докладывали обстановку, он из-за голенища вытаскивал карту, на которой был помещен чуть ли не весь мир…»
А ведь могли сказать правду и маршал Тимошенко, и маршал Василевский, и адмирал Кузнецов. Зато последний как-то обмолвился, что он-де увидел Сталина чуть ли не через неделю после начала войны. А ведь был вызван в сталинский кабинет в 15 часов 20 минут по московскому времени 22 июня 1941 года.
И другие — или прошедшие в первые дни войны через этот кабинет, или получавшие непосредственно от его хозяина приказы и распоряжения — тоже не встали.
Все они тогда промолчали.
Почему?
Вернемся в дни накануне войны и посмотрим, что
написано о них в тех мемуарах адмирала Кузнецова, которые так и названы «Накануне». Их дополненное издание Воениздат выпустил в 1990 году…
Страница 285:
«Еще во второй половине дня 21 июня стало известно: в ближайшую ночь можно ожидать нападения немцев…»
Стр.299:
«Около 11 часов вечера (21 июня. — С.К.) зазвонил телефон. Я услышал голос маршала Тимошенко:
— Есть очень важные сведения. Зайдите ко мне…»
Сразу возникает вопрос: «Так когда это стало известно: «во второй половине дня 21 июня» или «около 11 часов вечера»? »
Читаем страницу 299 дальше:
«…Через несколько минут мы (с контр-адмиралом Алафузовым. — С.К.) уже поднимались на второй этаж небольшого особняка, где временно находился кабинет С.К. Тимошенко.
Маршал, шагая по комнате, диктовал… Генерал армии Г.К. Жуков сидел за столом и что-то писал…
Семен Константинович… не называя источников, сказал, что считается возможным нападение Германии на нашу страну…
Жуков встал и показал нам телеграмму, которую он заготовил для пограничных округов (хронология адмирала Кузнецова плохо согласуется с данными генерала Горькова. — С.К.). Помнится, она была пространной — на трех листах (а выставляемая ныне на всеобщее обозрение «директива № 1» весьма кратка. — С.К.). В ней подробно излагалось, что следует предпринять войскам в случае нападения гитлеровской Германии.<…>
