Верю, судьба! - Екатерина Белецкая

- Хорошо, - согласился тот. - Значит, он свободен.

Касси сидела рядом. Здесь, в монастыре, ей стало немного получше, сон слегка отступил - видимо, ламы умели каким-то образом, по-особому, восстанавливать силы, и не только свои.

- Я хочу попросить вас об одном одолжении, - начала она. - Понимаете, семена летающих цветов… - она замялась. - Мало ли, что может с нами случиться. А вы бы их сохранили, у вас-то им точно ничего не грозит.

- Они еще не созрели, - возразил лама. - И потом, сохранить семена велели вам, а не нам. Да и созревшие семена я бы не решился оставить, я не имею права подвергать монастырь такой опасности.

За окном, маленьким, не застекленным, плыло облачное море. Монастырь, подобрав их, сразу же ушел вверх, и теперь медленно и величественно двигался на север. Пока что Летателям и монахам было по пути, но лама-наставник объяснил, что через пару часов монастырь снова изменит курс, и повернет к югу. Так что Летателям придется добираться до Песков самостоятельно.

- Скажите, а как нам лучше поступить дальше? - спросил ламу Атис. - Ведь совсем скоро…

- Ты это великолепно поймешь тоже совсем скоро, - улыбнулся лама. - Проблемы следует решать по мере их поступления.

- А откуда вы узнали, что мы здесь? - спросила Касси. - Не случайно же вы нас нашли. Или все-таки случайно?

- Это имеет какое-то значение? - спросил лама. - По-моему, нет. Вероятно, нам всем необходимо было совпасть в какой-то точке времени и пространства. Мы совпали.

Из-под окна доносилось мелодичное пение - сотни голосов тянули одну и ту же мантру. Атис прислушался. Да, Ом-мани пел что-то очень похожее, возможно, что…

- Ты совершенно прав, Летатель, - покивал лама. - Если они не будут петь, монастырь упадет на землю.

Касси помолчала. Ей почему-то сделалось неловко.

- Вы знаете, я… - она замялась. - Я хотела поблагодарить за помощь, и…

Она замолчала. На самом деле она хотела сказать совсем другое. Может быть, у лам есть какие-нибудь средства, или снадобья, чтобы придать силы, или хотя бы попросить новую одежду, а то ведь холод возвращается, а они с Атисом совсем раздеты. Но, столкнувшись со спокойным взглядом ламы, Касси внезапно поняла, насколько все это неуместно.

У лам действительно был свой собственный путь, а у них, Летателей - свой. И почему-то важно было пройти его до конца самим, без чужих подпорок. Победить своими силами, или проиграть - но тоже своими.

Поэтому Касси сказала совсем не то, что собиралась.

- …и, может быть, у вас найдется что-нибудь поесть? - проговорила она, и, внезапно смутившись неуместности фразы, отвела глаза.

- Мы можем дать вам еду, но это плохо скажется на цветах, - ответил лама. - Сейчас для них каждый лишний грамм - непосильная нагрузка. Поэтому вам будет лучше долететь так, как есть.

Атис кивнул. Ведь верно. Ни он, ни Касси про это не подумали.

А есть, между прочим, хочется.

- Ладно, - вздохнул он. - Мы всё поняли. Спать тоже не надо?

- Почему же? - удивился лама. - У вас есть полтора часа. Мы разбудим вас, когда начнем разворот.

- Тогда, извините, я…

Сил у Касси хватило лишь на то, чтобы опуститься на пол и подложить руку под голову. Почти сразу же она провалилась в черный сон.

Монастырь уходил, таял в небе. Только сейчас Атис и Касси сумели разглядеть его, а разглядев - изумились. Это был в самом деле огромный, не меньше двух километров в диаметре, летающий остров, сплошь заставленный строениями самых причудливых очертаний. Создавалось впечатление, что ламы создавали свой мини-город, ориентируясь только на сиюминутные желания, и не согласуясь ни с какими долгосрочными планами. Пестрое разноцветие медленно, плавно двигалось по небу, монотонное пение удалялось, таяло, и вскоре монастырь канул в простор, растворившись в нем, как сахар в чашке с чаем.

- Вот это да, - зачарованно протянул Атис. - Его ж, по слухам, вообще никто вблизи не видел, а уж внутри побывать точно никому не доводилось.

- Здорово, - согласилась Касси.

Она душераздирающе зевнула. Выспаться и отдохнуть толком не удалось, но полтора часа отдыха лучше, чем ничего. Голова по-прежнему была тяжелой.

- Знаешь, - попросила Касси, - давай не будем снижаться. Давай лететь над облаками, и повыше. Понимаешь, на землю мы еще насмотримся, а я… - произнести это вслух оказалось трудно, - я хочу попрощаться с небом. Запомнить. Горизонт, закат и рассвет.

- Давай, - согласился Атис. - А то, чуем мое сердце, мы теперь очень долго этого не увидим.

Заоблачный мир был многоцветным, и белым, и черным с золотым. Закат полыхал на полнеба. Внизу вставали расцвеченные им туманные башни, над головой, в недоступной высоте, мягко светились расслоенные пряди облаков. На западе небо было еще розовым, туда опускалась срезанная горбушка солнца, а на востоке землю скрывала ночная темнота. В небе загорались звезды.

Как же огромен был купол неба!… Туда, на эти колкие звезды, ушли двое странных, необычных, говоривших без слов. Где-то наверху был могучий и чудовищный конклав, что сыграл с Землей злую шутку - и все-таки проиграл двоим Летателям, которые сейчас из последних сил тянули Цветы на север.

И холодно. Какой же холод на самом деле царит в поднебесном мире!

- На рассвете будем в Песках, - проговорила Касси.

- Будем, - эхом повторил Атис. - Очень хочется в это верить.

Рассвет они успели застать в небе. Но Цветы уже еле-еле держались в воздухе, они почти падали, шли с постоянным снижением.

Решение Касси подняться повыше сейчас просто спасало, иначе они уже давно оказались бы на земле. Когда солнце окрасило небо на востоке в бледное золото, и вокруг стало светлеть - цветы были уже на уровне облаков, и, как ни старались Атис и Касси их удержать - те продолжали терять высоту.

До Песков оставалось несколько километров.

Цветы умирали.

Полет их стал неровным, дерганным, словно цветам было больно от того, что с ними происходило, и Летатели уже ничего не могли с этим поделать. Они неудержимо опускались вниз, зарываясь в облака, как в рыхлую ледяную вату, Атис и Касси старались как-то удержать полет, замедлить падение - но тщетно.

Под облачным полем, уже расцвеченным сверху восходом, царила холодная предрассветная мгла. Цветы шли всё ниже и ниже, земля тянула их к себе, и тут впервые за всё время и Касси, и Атис вдруг ощутили полной мерой такую усталость и такой холод, которые раньше и вообразить не могли. Семена под трясущимися ладонями Атиса чернели прямо на глазах, и он вдруг с ужасом понял, что не сумеет, наверное, даже сжать ладонь в кулак, чтобы…

- Касси, - позвал он, - смотри!