Бретер на вес золота - Дмитрий Евдокимов

Реальность превзошла все мои ожидания. Спустя несколько минут двери рухнули под ударами осаждающих, и я успел заметить, что первыми в проем ринулись наввские наемники. По зычной команде Ульмарка гвардейцы дали дружный залп, сваливший на пол первые ряды нападавших, и так же дружно опустились на колено. Поверх их голов дали залп пришедшие с нами стрелки. Враг понес ощутимые потери, но не остановился. Нугулемцы обезумевшей толпой ломились внутрь дворца по трупам своих товарищей, затаптывая насмерть раненых и споткнувшихся.

— Эскарон!!! — прозвучал под сводами Лазурного замка боевой клич защитников, и мы бросились навстречу врагам.

Я успел на ходу выстрелить с левой руки из пистолета и швырнуть его в набегающую толпу. Потом ткнул шпагой в первое подвернувшееся под руку вражеское тело, меня тут же поджали в спину, а моего противника толкнули мне навстречу свои, нанизав его тем самым на мой клинок. Две толпы сшиблись тело в тело, хорошо, что я успел взять в левую руку обратным хватом кинжал, ибо правой тщетно пытался извлечь из уже умершего, но все еще находящегося в вертикальном положении противника, шпагу. С минуту противоборствующие стороны буквально толкались грудями, и я имел возможность отражать кинжалом тянущиеся ко мне вражеские руки и клинки.

Потом на некоторое время наша сторона стала брать верх. Нугулемцы попятились, многие их бойцы при этом спотыкались и падали на пол или теряли равновесие. Пространства стало чуть больше, и мне удалось высвободить шпагу. Дальше закрутилась бешеная карусель ближнего боя. Насколько позволяла свобода движений, я крутился, вертелся, изворачивался, рубил шпагой и колол кинжалом.

Наш напор вынудил солдат принца Роберта пятиться, и вскоре мы выдавили их из вестибюля дворца на крыльцо. Но тут начало сказываться численное превосходство противника, наше продвижение сначала замедлилось, потом остановилось, а потом и вовсе пятиться пришлось уже нам.

Шум стоял невообразимый: кричали, стонали, хрипели люди, звенела сталь, стреляли пистолеты и мушкеты. Откуда-то издалека доносился грохот пушек — по плану это должна была начать обстрел левого берега наша речная эскадра. Но в какой-то момент весь этот гвалт перекрыли треск ломаемого дерева и многоголосый вопль страха и бессильной ярости. Похоже, что моряки завалили-таки наведенный нугулемцами мост!

Собравшись с силами, я еще яростнее замолотил по вражеской массе, в данный момент выдвинувшей в первые ряды бледнолицых и рыжеволосых гергонских наемников, эфесом шпаги, кинжалом, локтями, коленями, иногда даже приходилось бить головой в перекошенные вражеские лица. То ли мой порыв был поддержан, то ли весть о разрушении моста так воодушевила наших воинов, но мы вновь потеснили вояк нугулемского принца с крыльца.

Но тут со мной случилось несчастье. До сих пор мне удавалось оставаться практически невредимым, отделывался мелкими порезами и ссадинами, но на этот раз я получил настолько сильный удар по правой голени, что от боли просто перехватило дыхание и мир на мгновение осветила нестерпимо яркая вспышка. Я не видел, кто и чем нанес удар, но в голове тут же сформировалась жуткая картина перерубленной ноги.

По инерции продолжая двигаться вперед и не сумев опереться на правую ногу, я упал на каменные ступени, еще и ударившись по пути головой о чье-то колено. В то же мгновение кто-то наступил мне на спину, чей-то сапог наступил на левую руку, сразу несколько человек топтались по моим ногам. Ужас от перспективы быть затоптанным подстегнул меня на отчаянный рывок в сторону ограждения крыльца. Обхватив руками мраморную балясину, я судорожным движением выдернул из людского месива остальную часть тела и, не успев толком обрадоваться от вида целой и способной двигаться правой ноги, получил сильный удар в висок…

…Сознание вернулось рывком. В мою голову разом ворвался весь грохот внешнего мира. Вопросов типа «кто я?» и «где я?» не возникло, зато мысль «вставай, драться нужно!» едва не подняла меня на ноги. Слава богу, мне не восемнадцать лет. Это тогда в подобной ситуации я вскочил, движимый желаниями немедленно помочь товарищам и не прослыть трусом, отлынивающим от битвы под надуманным предлогом. Вскочил и обнаружил, что мир кружится в стремительной карусели, земля качается под ногами, а в голове звучит набат. Бог миловал, и мне в тот раз достался лишь еще удар по голове, окончательно вырубивший меня до окончания боя, завершившегося в нашу пользу.

С тех пор я стал гораздо мудрее, а потому заставил себя остаться в лежачем положении, давая организму время для восстановления и попутно пытаясь разобраться в сложившейся на поле боя ситуации.

Звуки боя сместились куда-то в сторону реки, сквозь слегка приоткрытые веки виднелись мраморные балясины ограждения крыльца. Абсолютно точно я лежу на ступенях, в плечо, ребра и бедро впились их каменные грани. Бедро, кстати, правое, а что с ногой? Вроде бы было воспоминание, что нога действует, но вдруг это мне пригрезилось?

Попробовал легонько пошевелить пальцами правой ноги, потом всей ступней — все работает, хотя и через боль в голени. Уже хорошо. Правая рука наполовину свесилась за перила и уже начала неметь. Шпаги в ней нет, наверное, выронил. А вот кинжал так и зажат в левой руке.

Поскольку я на лестнице, а основная драка сместилась в сторону моста, значит, мы все же потеснили нугулемцев и их союзников. Каким образом? Ведь наша атака уже захлебывалась и противник начинал одолевать. Подоспели бойцы Коменжа и Фло? Фло! Где она? Что с ней? И принц Луи? Давая добро на его участие в этой безумной атаке, я не до конца представлял себе уровень угрозы жизни наследника престола в таком бою. Я сам немало повидал, но в такой жестокой толкотне участвовать до сих пор не доводилось.

Хватит разлеживаться, угрозы рядом нет, а дел еще по горло. Кряхтя и морщась от боли, я принял сидячее положение. Мир в моих глазах слегка покачнулся, но быстро пришел в норму. Лестница и окружающее ее пространство были завалены людскими телами, многие из которых еще подавали признаки жизни.

Осторожно поднявшись и вновь переждав легкое головокружение, я медленно двинулся вниз. Наступать на правую ногу было очень больно, но почему-то была уверенность, что я отделался лишь сильным ушибом.

Пройдясь по изрядно вытоптанным розовым кустам, я поднял свою шпагу. И похромал к месту битвы, отмечая, что боль отступает с каждым сделанным шагом.

Битва, а вернее — основная свалка, отодвинулась от входа метров на двадцать. И причиной такого нашего успеха было подоспевшее на помощь подкрепление. И это были не только люди Коменжа, но и большое количество матросов, вооруженных маленькими деревянными щитами и короткими широкими саблями. Причем матросы в настоящий момент продолжали прибывать, медленно, но уверенно смещая численное преимущество в нашу сторону. Стало быть, нам крупно повезло и эскадра младшего де Бюэя как нельзя более вовремя вернулась в столицу.