Сочинения - Леопольд Захер-Мазох

— Не отговаривайтесь, — строго перебила ее Анюта. — Вы очень хорошо понимаете мои слова… Я требую, чтобы вы отказались от Ядевского, — не в мою пользу, о нет! — я чувствую, что вы его погубите, каким образом — это для меня тайна… Но жизнь его находится в опасности, пока он дышит одним воздухом с вами.

— Напрасно ты стараешься разгадать мои планы, неопытная девочка! — горделиво возразила Эмма. — Знай же, что я люблю Казимира, и потому желаю спасти его душу, а ты, сама того не подозревая, губишь его безвозвратно.

— Ты любишь его?! — вскрикнула Анюта. — Ты, чьи руки обагрены кровью!..

— Замолчи!

— Нет, я не замолчу! Ты убила Пиктурно!.. Ты губишь всех, кто тебя любит!.. Ты принесешь в жертву и Казимира… ты жаждешь его крови… Я это предчувствую… Но я разорву адские сети, которыми ты его опутала… Знай это и лучше откажись от него теперь же.

— Никогда.

— Ну, так берегись!

— Берегись же и ты меня, безумная!

— Маску долой! — горячилась Анюта в порыве глубокой ненависти. — Признавайся, зачем ты рыщешь по ночам, как голодная волчица?

Эмма готова была убить молодую девушку тут же на месте, но быстро одумалась, сознавая, что такой поступок был бы небезопасен и для нее самой.

— Мне не в чем признаваться, — отвечала она сдержанным, холодным тоном. — Выкиньте из головы эти ребяческие фантазии… Быть может, я принадлежу к тайному обществу, пекущемуся о благе нашего народа… Неужели вы решили выдать меня русскому правительству? Это было бы бесчестно с вашей стороны… Никто не знает, почему Пиктурно решился на самоубийство. Если он действительно был влюблен в меня и оскорбился моей холодностью, то меня в этом винить нельзя. Быть может, он оказался изменником и был умерщвлен своими сообщниками… Это случается…

— Положим, что вы говорите правду… Я готова сохранить вашу тайну, только откажитесь от Казимира.

— Это не в моей власти.

— Ну, так я спасу его помимо твоей воли!

— Попробуй.

— Ты желаешь борьбы?.. Будь по-твоему… Ты еще меня не знаешь! Я не боюсь и самой смерти! Одна из нас погибнет в этой борьбе.

— Только не я, потому что со мною Бог.

— Не богохульствуй! — вскричала Анюта, повернулась спиной к своей собеседнице и хотела уйти, но Эмма схватила ее за руку и прошипела как змея: — Не советую тебе болтать о нашей встрече… мне жаль тебя… Я не желаю, чтобы ты сделалась жертвой своей безумной любви к Ядевскому.

— Ты меня не запугаешь, — сказала Анюта, — обеим нам грозит одинаковая опасность… Я готова на все для спасения Казимира.

Анюта ушла. Эмма долго смотрела ей вслед и потом отправилась уже не в Красный кабачок, а в дом Сергича, где из отважного юноши снова превратилась в светскую девушку-кокетку, у ног которой лежала вся киевская молодежь большого света. Анюта вернулась домой взволнованная, но довольная собой. Она сознавала всю силу своего характера и не боялась борьбы. Она хладнокровно обдумала все шансы как дурные, так и хорошие, и мысленно начала подбирать себе помощников, первым из которых стоял патер Глинский. Не медля ни минуты, она написала ему записку и попросила зайти к ней вечером, когда родителей ее не будет дома.

— Ну, что новенького? — с улыбкой спросил иезуит. — Не одумалась ли ты, наконец, дитя мое? Не могу ли я поздравить моего милого графа?

— Он обо мне теперь и не думает, — возразила Анюта. — Но шутки в сторону: мне нужно серьезно поговорить с вами. Мы должны действовать вместе против нашего общего врага — Эммы Малютиной.

— Что значат эти слова?

— Она опутала сетями Солтыка и Ядевского. Ваша обязанность спасти графа, а я постараюсь спасти Казимира, которому принадлежит мое сердце. Если бы Эмма была кокетка в буквальном смысле этого слова, я из гордости не стала бы оспаривать ее прав на этого молодого человека; но она член какого-то тайного политического общества и для достижения известной ей цели, не пощадит ни графа, ни Ядевского, точно так же, как она не пощадила студента Пиктурно.

— Почему ты знаешь, что Малютина виновата в его смерти?

— Я этого не утверждаю. Но я почти уверена, что она была участницей этой ужасной кровавой истории.

— Игра твоего пылкого воображения, и больше ничего.

— Нет, я в этом убеждена, да и Эмма сама почти призналась мне в этом.

— Это другое дело.

— Я расскажу вам все, что знаю, но, ради Бога, не дразните меня больше вашим графом.

— Даю тебе честное слово, — сказал иезуит, подавая Анюте руку. Девушка почтительно поцеловала ее.

Патер Глинский внимательно выслушал Анютин рассказ и мысленно поблагодарил судьбу, пославшую ему такую умную энергичную союзницу.

Вернувшись домой, он попытался еще раз уговорить графа и сказал ему:

— Вы и не подозреваете о той опасности, которая нависла над вами.

— Опять старые песни!

— Я уже говорил вам, что Эмма Малютина преследует вас с известной целью. Теперь я могу сообщить вам некоторые подробности.

— Я готов вас выслушать.

— Она член тайного общества…

Солтык нахмурил брови.

— Позвольте и мне предостеречь вас, святой отец, — сказал он, — не советую вам громко говорить о таких вещах, да и вообще не следует вмешиваться в чужие дела. Если Эмма действительно член тайного общества — чему я, впрочем, не верю — то какое вы имеете право обличать ее и этим навлекать на себя злобу и месть ее сообщников?

— Так, как поступил Пиктурно, не правда ли?

— Что с ним случилось?

— Он был убит, и кровь его запятнала те прелестные ручки, которые вы целуете с таким наслаждением.

— Ерунда! Я этому не верю.

— Не мне одному это известно… Об этом сильно поговаривают в Киеве. Боже сохрани, если ваша очаровательница впутает вас в это дело!

— Интересно узнать эти городские слухи.

— Подозревают политический заговор…

Солтык громко расхохотался.

— Вот уж это, действительно, самые достоверные сведения! — проговорил он, задыхаясь от смеха.

— Тут нет ничего смешного, — обиделся иезуит.

— Я не посвящен в тайны Эммы Малютиной, — продолжал граф, — но настолько изучил ее характер, что ручаюсь головой, что она не способна ни явно, ни тайно восставать против русского правительства. Прошу вас прекратить этот разговор, — прибавил он, указывая рукою на дверь. Патер Глинский вышел из кабинета.

— Так это не заговор, — размышлял иезуит, сидя у камина. — Что же это тогда?

Внезапно странная мысль промелькнула у него в голове. Он потер лоб и подумал: «Почему же нет?.. В этой стране случается так много невозможного. Сама природа тут какая-то загадочная и ежедневно преподносит нам сюрпризы… Здесь все возможно… Красавица из хорошего семейства, богатая, образованная, созданная для того, чтобы быть счастливой и дарить счастье другим, — принадлежит к ужасной секте кровожадных убийц!.. Это могло бы показаться невероятным… но бывали примеры… В пятидесятых годах я слышал что-то в этом роде… Рассказывали, что какая-то знатная дама разыгрывает роль Богородицы в гнусной секте, называемой „хлыстовщина“. Неудивительно, что и Малютина пошла той же дорогой… Но вот беда, у меня в руках нет явных доказательств…»