Легионы праведных (СИ) - Андрей Бармин

По этой же причине его откровенно раздражали митинги с требованием остановить вторжение, эти псевдо-гуманисты, вопящие о геноциде, бессмысленные разговоры о новом расизме, попытки представить вампиров несчастными жертвами. Да, когда над первыми измененными провели трансформацию без их согласия — их можно было считать жертвами, но когда они начали проделывать такое уже сами, когда захватили станцию и занялись шантажом ядерной катастрофой, то прошли еще одну трансформацию: из жертвы — в мучителя. А еще многие их защитники избегали упоминания того факта, что вампиры стали современными рабовладельцами — речь шла о сотнях тысяч косоваром, превратившихся в корм и источник корма.

Он заметил, что начинает повторять эти аргументы даже самому себе слишком часто, но сетевая активность противников операции росла с каждым днем, да и в реальности они активизировались. И ему чуть ли не каждый день приходилось выступать с прояснением позиции Церкви и Штаба Коалиции.

Но уже сегодня вечером многое изменится. Сначала об этом узнает майор Стоун, а через несколько часов он выступит на пресс-конференции в Сети.

При пленении Стоуна ранили в руку, а попавшие в грудные пластины бронежилета пули переломали ему несколько ребер, но эти ранения никак не могли помешать их разговору.

Вампира привели на разговор четыре конвоира в боевых костюмах. Местом для разговора стало здание школы на окраине Урошеваца. Серая бетонная коробка практически не пострадала за время боев, так как стояла на отшибе, не представляя интереса для обороны и атаковавших сил. В большом зале школьной библиотеки было пустынно: ни одной книги, ни одной деревянной полки, только металл и пластик. Все, что могло использоваться для обогрева, кровососы вытащили.

У зала неожиданно оказался высокий потолок, хотя со стороны здание выглядело приземистым. Кто-то принес металлический стул и где-то раздобыл синтетическую подушку. Больше стульев или табуретов не обнаружилось.

Вампиру связали руки пластиковыми лентами, переодели в черную робу пленного. На голове — черная вязаная шапка. Он вошел в зал и осмотрелся. Николо отметил, что на лице кровососа дрогнул ни один мускул, когда он увидел еще нескольких вооруженных охранников кардинала.

Николо подошел к нему поближе: грубые черты, ломаный нос, мощные надбровные дуги, роба скрывала мускулистую фигуру. Стереотипный громила, но он прекрасно понимал, насколько обманчива внешность. Зачастую люди с умным пронзительным взглядом — клинические идиоты.

— Меня зовут кардинал Николо Стоффа.

— Не надеялся на личную встречу, — усмехнулся кровосос. — Руководитель вторжения решил уделить мне время?

— Не совсем руководитель, но, впрочем, не важно. Я начну с небольшого видео, — Николо протянул руку, и один из охранников вложил в нее планшет. Он развернул экран так, чтобы Стоун мог видеть изображение.

На записи лежали тела убитых солдат в форме коалиции, пятнадцать человек с открытыми лицами. Фоном служили несколько бронированных грузовиков, возле каждого из которых стояли металлические ящики. Видео сопровождалось короткими интенсивными щелчками. Слева от тел можно было увидеть двух человек в костюмах радиационной защиты. Вампир как-то сразу сделался меньше.

— Вам понятно, майор, что эти кадры говорят о том, что перспектив у дальнейшего сопротивления нет?

— Говорят, — выдавил из себя Стоун и резко распрямился. Конвоиры и охранники Николо отреагировали на это движение незамедлительно — на кровососа тут же направили оружие.

— Было бы странно, если бы ваша идея сработала, — продолжил кардинал, — мы сократили процедуры проверки для тех, кто прибывает из-за Барьера, но для тех, кто покидает анклав, напротив, ужесточили. К тому же, информация о бомбе на стадионе — это же просто красный флажок, что вы решили заняться шантажом.

— Да, я понял, — Стоун замолчал, а потом спросил:

— Вы же привели меня на встречу не для того, чтобы насладиться видом врага, потерявшего надежду?

— Верное наблюдение, майор. Мне не интересны ваши душевные страдания из-за того, что у вас не получилось организовать массовое убийство мирных граждан. У меня к вам деловое предложение.

— Обратиться к моему народу и предложить ему прекратить сопротивление?

— Конечно. А еще, нам понадобится кто-то, кто займется управлением в анклаве. В любом случае здесь останется большое количество некомбатантов. И ими нужно управлять.

— А как же гондон Солано? — усмехнулся Стоун. — Его рожа на ваших листовках.

— Виктор не заинтересован в подобном карьерном росте. Вы напрасно считаете, что он пошел на сотрудничество с нами из корыстных интересов.

— Малыш Солано жаждет вендетты, — Стоун не улыбался. — Жаль, что мне тогда не позволили отправить на штурм вооруженных бойцов. Этого бы разговора не случилось.

— Что сделано, то сделано. Вы достойно сражались. Мы — не звери, которые хотят здесь устроить массовую казнь.

— Конечно, не хотите. Вы просто лишаете людей, которые здесь живут будущего. В буквальном смысле.

— Майор, — поморщился Николо, пристально глядя ему в глаза, — у нас разный подход к определению человечности. На ваш счет у меня имеется вполне определенное мнение. Но даже оно не заставит меня убивать женщин и детей, а также стариков. Да и с мужчинами я предпочту обойтись гуманно. И этим мы отличаемся от вас.

— Наши позиции по этому вопросу предельно ясны. Но вы предлагаете мне лично отправить свой народ на жертвенный алтарь.

— Моисей тоже водил свой народ по…

— Не нужно проповедей. Моисей дал своему народу будущее, а мне предлагается отправить его в небытие.

— Да, — твердо ответил Николо. — Но вы сможете сделать этот путь менее болезненным. История может получить спокойное завершение, а может получить измазанный кровью финал.

— Почему я?

— Солано порекомендовал.

— А он — хорош, — мрачно улыбнулся Стоун. — Ввалить мне такое дело. Стать предателем.

— Даже не используя словесные игры, майор, предателем своего народа стал ваш Совет и лично вы, когда решили, что можно угрозами заставить мир подчиниться вашей воле.

— Мы хотим только одного: чтобы нас оставили в покое…

— Чушь, — Николо произнес это слово громко и эмоционально. — Не надо лжи, майор. Вы бы не остановились в пределах анклава в любом случае. Растущее население, избыток молодежи, скудные ресурсы — вас бы вытолкнуло за пределы Барьера внутреннее социальное давление. И, я так понимаю, что пропаганда вашего превосходства над остальным человечеством велась мощная. Но это все лирическое отступление. Вы принимаете мое предложение?

— Прямо сейчас?

— Почему же. Можете подумать до завтрашнего утра, — Николо понимал, что майору все же понадобится некоторое время на размышления.

— Только до завтра?

— Только до завтра, майор. Просто уже завтра в обед начнется массированный штурм.

— Что же мешало начать его два месяца назад. Не думаю, что все так изменилось.

— Изменилось. Ваша решимость применить ядерное оружие привела к тому, что уже сейчас на территорию анклава перебрасываются регулярные войска Франции, России, Польши и еще нескольких стран. Теперь войной будут заниматься не только добровольцы.

— Не верю. Вы уже задействовали каких-то психов. Я их сам видел. И это говорит о том, что с бойцами у вас не все хорошо.

— О, — Николо с раздражением вернул планшет охраннику, — вас угораздило столкнуться с зомби.

— Зомби? Это же фантастика?

— Была. Как и вампиры когда-то. Зомби — тоже неудачный военный продукт. Только там фармацевтика, а не геном. Тупые, агрессивные существа с урезанной мозговой деятельностью. Появились лет на десять позже вас. Не очень эффективны. Здесь в порядке эксперимента.

Отчасти, конечно, в словах Стоуна имелось справедливое зерно: до момента обнаружения на КПП Барьера радиоактивных бомб, у коалиции намечались проблемы с численностью личного состава, так как тренировочные лагеря не успевали готовить бойцов на замену выбывшим. Но то, что правительства ЕС и РФ приняли решение задействовать кадровые части, было абсолютной правдой. Опытные, хорошо оснащенные солдаты с подготовкой смогут завершить боевые действия быстрее и эффективнее добровольцев. К тому же они получили разрешение не обращать внимания на сопутствующие потери. Никому не хотелось впоследствии объяснять своим избирателям, почему в их городах взрываются бомбы с радиоактивной начинкой. Терпение и осторожность перестали сдерживать правительства. И — да, в анклав уже прибыли несколько батальонов из Франции.