Хозяин моих желаний - Аля Алая

рыжая с косой до пояса, огромные зеленые глаза, тонкая идеальная кожа с россыпью веснушек на носу. И улыбка – добрая, открытая, манящая. Видела мамины старые фото и понять не могу, как от нее такой можно было отказаться.  Я могла ему понравиться просто потому, что напоминаю ее.

Второй. Лавров определил сходство, прикинул мой возраст и в нем закрались сомнения, что аборт был сделан.

В первом случае он может лишь намекнуть на симпатию и я его осеку, пусть даже и прикрывшись Демидом для верности. А вот второй вариант нежелателен в принципе, мне бы хотелось, чтобы все осталось как есть. На деньги я его не претендую, смогу заработать и сама, а большего он мне дать не может, потому что в любви и поддержке отца я уже не нуждаюсь.

– Прекрасно вас понимаю, сам бросал трижды, – на его лице мелькнула задумчивая улыбка, – и каждый раз был уверен, что навсегда. А потом раз, – Лавров медленно затянулся, глядя мне в глаза и выпустил две струи сизого дыма через нос,  – и ты снова на игле.

– Глупая уверенность, что уже научен и еще раз точно не поведешься, – я переступила с ноги на ногу и тоже прижалась к окну плечом напротив Лаврова. Странное ощущение, стоять вот так напротив и разговаривать с ним очень комфортно. Нет отторжения, только неуемное любопытство, – на эмоциях берешь одну, потом вторую и оказалось, что уже завяз.

– Вы очень занимательная девушка, Снежана…, – сделав паузу, Лавров слегка склонил голову в бок, противоположный окну и замер в ожидании. Его поза стала совсем расслабленной, лицо располагающим, жесты плавными. Сейчас Юрий Павлович разительно отличался от человека, которого я увидела за столом переговоров и не зря. Причина есть. Он сменил тактику. Я не Демид, мне не нужда сталь, с девушкой нужна обходительность. Он гладит по шерстке, настраивая на разговор, потому что хочет что-то важное для себя узнать. И это отозвалось внутри новой волной дрожи. Ему не интересен первый вариант, он думает о втором. Вот сейчас Лаврову хочется начать с малого, узнать мое отчество.

– Можно на ты, просто Снежа, – хлопнула глазками и скосилась на панораму города, понимая, что сейчас у нас будет очень занимательный разговор, в котором мне лучше не совершать ошибок, если ничего в своей жизни я менять не хочу.

– Снежа, красивое имя. Сколько знаешь языков?

– Пять, – стряхнула с тлеющей сигареты дым и посмотрела в серые любопытные глаза. Забавно, мы оба изучаем друг друга по одной и той же причине. Только цели у нас противоположные. Он хочет правду узнать, а я скрыть.

– Что закончила?

– МГИМО, бюджет, – не сумела удержаться, чтобы не похвастаться. Глупо. Но вот хотелось, чтобы он знал, что и без денег можно справиться. Даже если живешь на копейки и на репетиторов не хватает, можно выкрутиться. Главное желание и упорство, умение не сдаваться. Мне было сложно, но я смогла.

– Достойно, – ладонь с сигаретой уехала вбок и он провел большим пальцем по нижней губе, – ты же недавно у Демида?

– Пара недель.

Лавров удивленно поднял бровь:

– Пара недель и сегодня он взял тебя с собой? – намекнул он на уровень их встречи.

– Денис не смог, – я опять стряхнула пепел с сигареты, что бесполезно тлела в пальцах.

– Ерунда, – на лице Лаврова мелькнула холодная усмешка и он затянулся до фильтра, затем затушил сигарету. Следом вытащил вторую и опять подкурил, тем самым удерживая рядом. Я же тоже составляю ему компанию.

Ерунда… Читай – ну что за глупости ты несешь сейчас, девочка. На переговоры такого уровня тебя взяли, потому что соответствуешь. И дело не только в языке. А в уровне встречи в целом.

Я дотянула. До них всех. Иначе в глазах Лаврова сейчас было бы снисхождение, а не уважение. Он общался на равных. Это льстило. И пугало, что его одобрение оказалось столь приятным.

Телефон в сумочке затрезвонил и, затушив окурок, я извлекла его наружу. Опять мама. Прикусила губу и смахнула звонок, чтобы перезвонить позже.

– Беспокоится? – его глаза застыли на четырех буквах, что исчезли с экрана, как только я отключила вызов. В голосе появилась легкая хрипотца, – слышал, как вы разговаривали, когда вошел.

Черт. Он предполагает кто она, кто я. Допускает мысль, что мне звонила именно та, с кем он был близок когда-то давно. Возможная мать его дочери. Той, что стоит здесь. От этой мысли крыло совершенно непонятными эмоциями. Страх, непонятно торжество, боль, злость и почему-то зарождающийся смех в груди. Начало истерики подгребало.

Вытащила вторую сигарету.

– Можно? – вставила фильтр между губами и потянулась за зажигалкой, зажатой в его пальцах. Контакт кожи к коже и меня слегка тряхнуло. Отец! Мать его. Мне двадцать четыре и это наше первое прикосновение в этой жизни. Обмен зажигалкой, как глупо. Он не брал меня на руки новорождённой, не прижимал к себе, когда я ранила коленки, не целовал перед сном, не утешал и не стирал слезы, когда я безответно влюблялась и думала, что жизнь кончена. Он передал мне зажигалку. Щелкнула, затянулась, прикрывая глаза и восстанавливая дыхание, – беспокоится. Матери они всегда такие.

– Семья, – Лавров пытался выглядеть все таким же расслабленным и спокойным, но пальцы с сигаретой дрогнули, а дыхание сбилось, – часто видишься с родителями?

– Нет, – я покачала головой, разглядывая его лицо. В морщинках, но все еще красивое. Мне кажется, я понимаю маму. Хорош и притягателен, да еще умеет быть таким обходительным. Как на это не повестись? – мама живет в Подмосковье, далеко ехать. Но я стараюсь, как выпадает возможность. Правда, учитывая мою работу сейчас, все стало совсем сложно со свободным временем.

– Мама, – он пропустил остальное мимо ушей, – а отец? – уголок губ немного нервно дернулся, – извини, если вопрос слишком личный, можешь не отвечать.

Угу, конечно. Если я на все твои вопросы не отвечу, ты же капать начнешь. А мне этого не хочется.

– Как и у половины детей этой страны, где-то там, – я указала сигаретой на панораму города за окном.

– Жаль, – раздалось спокойно, даже равнодушно.

– Неа, – я насмешливо посмотрела ему в глаза, – нет смысла жалеть о том, чего никогда