Маленькая леди и принц - Эстер Браун

Впервые в жизни я усомнилась в том, что дела помогут мне отвлечься от хандры, ведь именно благодаря агентству мы познакомились с Джонатаном. У нас было столько дивных воспоминаний! Теперь к ним добавились и отвратительные…

Наверное, я так и провалялась бы весь день в кровати, если бы в комнату не вошел Нельсон с чашкой чая и тостом на тарелке.

– Поднимайся,– сказал он, ставя тарелку и чашку на таком расстоянии от меня, с которого дотянуться до них я не могла, но прекрасно чувствовала запах. – Знаю, тебе плохо, но, поверь, в Лондоне пропасть людей, которым куда хуже.

Я натянула на голову одеяло.

– У меня, Нельсон, не то настроение, чтобы выслушивать лекцию о бродягах!

– Я не о них,– сказал Нельсон, энергичными движениями раздвигая шторы и впуская в комнату равнодушный утренний свет. – Я о беднягах типа нашего Роджера.

– У Роджера есть подруга! – прокричала я из-под одеяла.

– Никакой подруги у него не будет, если ты ему не позвонишь.

Я определила по звукам, что Нельсон выдвигает ящики моего комода в поисках одежды.

– Я разговаривал с ним в субботу утром. На прошлой неделе Зара потеряла у него в квартире сережку и,похоже, очень расстроилась по этому поводу. Он перевернул все вверх дном, нашел ее положил в подарочную коробочку и преподнес Заре за ужином.

Меня разобрало любопытство, и я откинула уголок одеяла.

– Ну и в чем же проблема?

Нельсон призадумался, глядя на мои наряды.

– Представь себе: бойфренд приглашает тебя в «Клариджез», вас проводят за столик спецобслуживания, он говорит «дорогая, у меня для тебя сюрприз»… Достает бледно-голубую коробочку, кладет ее перед тобой. Ты поднимаешь крышку и видишь свою собственную сережку. Как бы это тебе понравилось?

– Я ему позвоню,– воскликнула я, вскакивая с кровати.

– Отлично,– пробормотал Нельсон. – Заре можно сказать спасибо. Что тебе больше по вкусу: красная блузка или черная? Если хочешь, я подвезу тебя до офиса.

Я ужасно не хотела признавать, что Нельсон поступил правильно. Однако так оно и было. Как обычно. Тупая боль у меня в груди еще долго не исчезала, однако я через силу приехала на работу. Очутившись в окружении привычных вещей, я в который раз осознала, что могу приносить пользу, и мне стало намного легче.

Однако через каждые пятнадцать минут я отвлекалась от дел, ибо на глаза попадалась то картонная коробочка с бумажными спичками из романтического бара, то давнишняя пометка в ежедневнике о свидании в ресторане по какому-нибудь особенному поводу. И боль в груди снова усиливалась.

Я начала составлять списки за и против наших отношений с Джонатаном. Когда очередь дошла до его бизнесменской сущности, я совершенно растерялась и позвонила единственному человеку, который мог высказаться по этому поводу, не заботясь о правилах приличия и вежливости.

– О боже! – воскликнула Габи, когда я поведала ей о своих неприятностях. – Я сейчас же приеду!

– Но ты же на работе!

Джонатан, когда обитал в ее офисе, требовал отмечать время ухода и прихода, даже если речь шла о перекуре.

– Ну и фиг с ним! – воскликнула Габи. – Подожди-ка… – Она прикрыла трубку рукой, но я все равно услышала ее приглушенный притворно-озадаченный голос: – Паула, мне надо съездить в Челси. Клиенты никак не разберутся с ключами от этой квартиры в «Элистан-плейс». В общем, я отлучусь.

Паула что-то ответила, и Габи весело рассмеялась.

– Я скоро подъеду, Криспин,– громко сказала она в трубку. И добавила шепотом: – Хочешь я отправлю на электронный адрес офиса анонимное письмо? Напишем, что у Доктора Ноу вот-вот появится плешь? Компьютерщик Дейв научил меня рассылать сообщения под видом спама. Мне ничего не грозит – я сейчас смоюсь.

– Нет,– ответила я. – Нет, ничего не надо делать. Просто скорее приезжай.

Габи явилась через четверть часа, тут же включила кофеварку, схватила со стола перечни за и против и прежде, чем сварился кофе, успела добавить к минусам еще девять пунктов.

– Выпей,– велела она, вручая мне горячую чашку. – В-десятых, у него слишком тонкие губы.

– Спасибо,– машинально произнесла я.

– Ну да бог с ним. Лучше расскажи, как ты себя чувствуешь,– сказала Габи, присаживаясь на край стола рядом со мной. – По большому счету только это и имеет значение. Да уж, выходные у тебя были ужасные!

– Я… совсем запуталась. – Я поставила кружку на стол. – Мне все кажется, что я всего лишь слишком распереживалась насчет переезда в Париж, поэтому и затеяла это разбирательство, а Джонатан…

Постой-ка,– перебила меня Габи, постукивая пальцем по столу. – Насколько я помню, ты сказала, что в Париже тебя не устраивает единственное: там ужасные тротуары, на которых ты испортила высокие каблуки. Это самое скверное. До Лондона оттуда не так уж и далеко, твой французский становится все лучше и лучше. Вдобавок у вас уже есть собака, к которой ты привыкла и которую должна забрать у матери. – Она приподняла руку. – Получается, что дело совсем не в Париже. По-моему, все наоборот… – Она пристально заглянула мне в глаза. – Тебя смущает сам Джонатан, и эти сомнения ты переносишь на Париж.

– Спасибо, доктор Фрейд,– саркастически произнесла я, сильно хмурясь.

– Я вполне серьезно,– заявила Габи. – Но знаешь, все, о чем ты рассказала, по-моему, легко и просто уладить, главное подольше поговорить. О твоем отце, о бизнесе и о прочем. Почему ты так боишься прямо высказать все, что об этом думаешь? По работе тебе каждый день приходится решать куда более сложные задачки. По-видимому, проблема в Джонатане.

Габи, как никто, умела смело говорить о том, о чем другие умалчивали. Еще и по два раза, чтобы собеседник понял ее наверняка.

– Знаю, ты всегда недолюбливала Джонатана,– начала было я, пытаясь защитить жениха, который таковым уже, может, и не был.

– Ерунда! – воскликнула Габи. – Он даже оченьнеплох, во всяком случае для тех, кому нравятсярыжие. Ноты должна уметь отстаивать свою точку зрения,Мел. Взгляни на своих мать и отца. Они женаты сто лет!

– Габи, я лучше всю жизнь проживу одна, ну, может, заведу кошек, чем буду мучиться, как мои родители.

Габи вскинула бровь.

– Кто знает? Вдруг они по-своему правы? А у вас с Доктором Ноу все всегда шло прекрасно. Время от времени ругаются все без исключения. Но за ссорой следует примирение. Если ты, конечно, хочешь мириться.

– Хочу! – воскликнула я. – Но слишком переживаю… – Слова застряли у меня в горле.

– Договаривай,– велела Габи. – Если только это не связано с постелью. Если же связано – объясни хотя бы намеками.

Я обхватила руками чашку и попыталась привести в порядок мысли.