Секреты Штази. История знаменитой спецслужбы ГДР - Джон Келлер

Вербовщик из ГДР с 2500 долларов в кармане прибыл в Нью-Йорк через Хельсинки. Оттуда он вылетел в Портленд, штат Мэн, где его встретил Наор, который отвез его в Ороно, где и началась преподавательская деятельность Шольца, продолжавшаяся три с половиной месяца. На этой ниве Шольц потерпел фиаско. По словам одного из преподавателей факультета управления в сфере бизнеса, который пожелал сохранить инкогнито, немец разговаривал по-английски настолько плохо, что студенты начали выражать открытое недовольство. Ведь они практически не понимали его. Тем не менее Шольц старательно выполнял задание Штази. Он отобрал несколько студентов для обучения в ГДР и выявил по меньшей мере одну кандидатуру для вербовки. Впрочем, профессор, которого он наметил, об этом и не подозревал. Жена Наора, по мнению Шольца, была неподходящей кандидатурой для вербовки: «Хотя она и разделяет политическую позицию своего мужа относительно Израиля, а также политической и социальной обстановки в самих США, в то же время она была более патриотична, чем ее муж (она — коренная американка)». С сыном Наора у Шольца возникла проблема. Он жаловался на то, что молодой Наор разговаривал на таком ужасном слэнге, что его почти невозможно было понять. Кроме того, молодой человек был очень неряшлив в одежде и походил скорее «на рокера». «Тем не менее мне удалось возбудить в нем интерес к ГДР, и я пригласил его в Лейпциг на весеннюю ярмарку». В отчете о поездке Шольц указал также, что он несколько раз видел двадцати пятилетнюю дочь супругов и нашел ее совершенно аполитичной особой, добавив, что «Огонь» очень переживает по этому поводу.

Восточногерманский вербовщик покинул США 28 июля. Вернувшись в ГДР; он написал отчет на девяти страницах. В его досье перечисляется ряд предметов, которые он передал своему куратору: план-схема, сделанная от руки; фотоснимки, сделанные из самолета; снимки «важных объектов» на территории университетского городка; университетские проекты на 1988 год; различные публикации в университетской прессе и карта штата Мэн.

В досье Штази нет никаких указаний относительно того, посетили ли какие-либо студенты из числа приглашенных Шольцем Восточную Германию. Похоже, что интерес к этому проекту пошел на убыль, и довольно быстро, по мере того как все более четко обрисовывалась перспектива скорого краха коммунистического режима. Наор совершил еще одну поездку в Лейпциг и проработал там в коммерческом колледже с января по июнь 1989 года, после чего досье на него в Штази было закрыто. Пять месяцев спустя рухнула Берлинская стена.

Профессор Наор продолжал преподавать в университете штата Мэн. Его знания социалистической экономики теперь имеют ценность разве что для тех, кто изучает историю. По словам его бывших коллег, он занялся изучением экономики переходного периода в бывших социалистических странах, то есть перехода от планового хозяйства к рыночному, к капитализму. Его мечта, о которой упоминалось в досье Штази, — помочь коммунистам сделать «социализм серьезным конкурентом США» — так и осталась несбыточной мечтой. В досье нет доказательств, что Наор когда-либо снабжал вербовщика какой-либо засекреченной информацией, составлявшей государственную тайну, или что он принимал какие-либо вознаграждения за помощь Шольцу. Он не выдал никакой информации, которая могла бы нанести ущерб безопасности США. На вопрос о том, был ли Наор причастен к экономическому шпионажу, могут дать ответ лишь судебные власти. Какими бы мотивами он ни руководствовался, но он вполне подходит под ленинское определение «полезного идиота», а материалы, переданные им коммунистам, можно интерпретировать как нитку в веревке для повешения капиталистов, хотя и очень тоненькую. В 1996 году профессор Наор ушел из университета Мэна и перебрался на северо-запад тихоокеанского побережья США.

Неудачи Штази

В 1973 году генерал Вольф решил произвести пробу возможностей своего ведомства в континентальной части США, устроив своего рода соревнование с КГБ и ГРУ. В том же году в Нью-Йорк прибыл майор Эберхард Люттих и организовал там «нелегальную резидентуру». Этот термин означал, что его деятельность была глубоко законспирирована и не имела дипломатического прикрытия. У него были поддельные документы на имя Ганса-Дитриха Штейнмюллера из западногерманского портового города Гамбурга. Люттих начал свою службу в восточногерманской разведке в 1969 году и после разведшколы получил статус OIBE-Offizier im besonderem Einsatz, то есть офицера действующего резерва. В Нью-Йорке он устроился на работу торговым агентом в филиал «Шенкер энд Компани», крупной западногерманской транспортной фирмы, действовавшей в различных уголках земного шара. В числе прочих услуг она занималась доставкой вещей домашнего обихода дипломатов и военнослужащих из США в Европу.

Эта работа давала Люттиху возможность собирать информацию о передвижении личного состава посольств и воинских частей, представлявших интерес для разведки. Б его задачи входило также обзаведение связями в университетах с целью вербовки агентов из числа молодых ученых. С годами Люттих стал первоклассным разведчиком. Он посылал материал микроснимками в виде точек на письмах, отправляемых на конспиративные адреса в ФРГ. Задания он получал по коротковолновому приемнику прямо из ГДР или с радиостанции на Кубе. В июле 1974 года США и ГДР установили между собой дипломатические отношения. В МГБ одно время подумывали о том, чтобы отозвать Люттиха и в будущем сбор информации вести только через «легальную резидентуру», то есть представительство Штази под крышей посольства ГДР в Вашингтоне. Однако майор приносил такую пользу, что было решено оставить его на месте. 22 ноября 1979 года он был арестован агентами ФБР, однако заслуги американской контрразведки в этом не было. Люттиха выдал перебежчик, старший лейтенант МГБ ГДР Вернер Штиллер, сбежавший в Западную Германию в январе того же года. С января по ноябрь агенты ФБР вели за Люттихом пристальное наблюдение с целью сбора улик и выявления связей. Вообще-то им просто повезло, что они успели его арестовать. Своим успехом они были обязаны какой-то накладке, произошедшей в центре оперативной связи Штази, в силу чего были отозваны не все агенты, которых знал перебежчик. Люттих сразу же «раскололся» и дал такие ценные показания, что его освободили от судебной ответственности и переправили в Западную Германию.

По словам одного бывшего высокопоставленного сотрудника МГБ ГДР, Люттих был их единственным агентом-нелегалом в США, засланным с расчетом на длительную перспективу. В любом случае, военный, научно-технический и промышленный шпионаж в Америке остался исключительной прерогативой советских спецслужб. Однако «легальные» разведчики, действовавшие под крышей посольства ГДР в Вашингтоне, поставляли горы материалов, которые, по мнению аналитиков, обладали высокой надежностью и «большой прогностической ценностью». Самым ценным источником был Гейнц-Иоахим Свиталла (кличка — «Зигель»), советник посольства ГДР, происходивший из семьи видного коммуниста. Его отец во времена Гитлера жил в СССР и вместе с Мильке закладывал основы госбезопасности ГДР.

Еще одним провалом была вербовка сотрудницы ЦРУ, которой управление внутренней контрразведки дало кличку «Fee» — «Фея». Эту женщину перевели в 1983 году из посольства США в Вене в Восточный Берлин на должность атташе. Государственный департамент США запросил согласие на ее дипломатическую аккредитацию, и восточногерманские контрразведчики пропустили ее фамилию через компьютер КГБ в Москве, куда стекалась информация от всех разведок Восточного блока. Оказалось, что разработку «Феи» вела венгерская разведка. В Будапешт откомандировали полковника Райнера Виганда, который должен был встречаться там с полковником Ласло Чордашем, сорокадвухлетним ветераном венгерской разведки. У Чордаша на «Фею» имелось досье в полметра толщиной, Венгерский полковник вел за ней пристальное наблюдение, когда работал в должности атташе в посольстве ВНР в Австрии. Его внимание к ней привлек источник из американского посольства. Венгры установили «жучок» в ее квартире, где она часто после работы встречалась с подружкой, работавшей секретаршей в том же отделе. Обе женщины жаловались на высокомерное отношение к ним их коллег-мужчин, которые, по их мнению, уступали им в профессиональном и интеллектуальном отношении. Они также обсуждали предстоящие прибытия в Восточную Европу оперативников ЦРУ, что давало коммунистической контрразведке преимущество в один ход. «Эти женщины баловались коктейлями и сплетничали о человеческих слабостях своих коллег, давая выход своему недовольству, — вспоминал Виганд. — Это была золотая жила не только для венгров, но и для КГБ, который получал все, что попадало в руки Чордашу. Благодаря «Фее» нам удалось разоблачить полковника из министерства обороны Югославии, который много лет работал на ЦРУ».