Шторм - Борис Старлинг

Кейт слышит, как Синклер возится на кухне. Обычные, повседневные звуки обычного воскресного вечера. Обыденность. Норма. То, чего она уже некоторое время напрочь лишена.

Кейт закрывает глаза.

– Совещательная.

– Будьте добры, попросите старшего детектива-инспектора Бошам.

– Боюсь, что ее здесь нет. Могу я помочь?

– Да. Это Дрю Блайки. Я был...

– Я знаю, кто вы, мистер Блайки. Чем я могу вам помочь?

– Я только что видел по телевизору старшего инспектора Бошам, она говорила, что вы будто бы кого-то там сцапали. Так вот, мне хотелось бы знать, она вообще соображает, что делает: вылезла на экран, нацепив кулон моей девушки?

– Простите?

– На ней была серебряная цепочка с бирюзой. Принадлежавшая Петре Галлахер.

– С чего вы это взяли, сэр?

– Я сам подарил ей этот кулон. Я подарил ей его на день рождения в прошлом месяце.

За чаем Кейт рассказывает Синклеру все. О контрабанде, о связи между двумя делами, о зацепках на Джейсона и о том, как выясняется кошмарная правда насчет Алекса.

Синклер слушает с изумлением и ужасом на лице.

– Нет, – качает он головой. – Невозможно! В это невозможно поверить! Чтобы Алекс, такой славный малый!

– Это лишь показывает, как мало мы знаем о людях, с которыми вроде бы проводим вместе немало времени.

Кейт смотрит на часы. Со времени ее разговора с Уилкоксом прошел почти час, и ей не терпится позвонить снова и узнать, задержан ли Алекс. Но звонить рано: ясно ведь, что на арест и доставку обвиняемого в управление, даже при наилучшем стечении обстоятельств, необходимо время. Она позвонит через четверть часа...

Лео нервничает. Ей нужно чем-нибудь его занять.

– Есть у тебя что-нибудь для Лео поиграть или почитать? – спрашивает она.

– Может быть, есть что-то наверху. Я схожу и посмотрю.

Синклер улыбается ей, нежно и доброжелательно, и уходит из комнаты. Кейт наклоняется к Лео:

– Синклер пошел поискать тебе что-нибудь. Он скоро вернется. С тобой будет все хорошо, мой мальчик.

В ожидании хозяина дома Кейт встает и начинает прохаживаться по комнате.

Книги. Сотни книг, расставленные аккуратно на полках. И к тому же хорошие книги. Классика, издательство "Пингвин", современная художественная литература. В одном углу полторы полки заняты Британской энциклопедией. Над томами стереосистема с полкой компакт-дисков. Главным образом инструментальная классика, в меньшем количестве – классическая опера. Все это указывает на высокий уровень культуры. Хотя выглядит не очень по-домашнему.

С потолка доносятся шаги Синклера, который расхаживает, стараясь найти что-нибудь подходящее для Лео. Кейт идет на кухню.

Кухня голая, функциональная, но без отпечатка личности. Типичная кухня холостяка. Она открывает ближайший кухонный шкаф. Пусто. И следующий. Тоже пусто. В холодильнике ничего, кроме молока и упаковки с ветчиной.

Она слышит, как Синклер спускается по лестнице.

Кейт подходит к окну и выглядывает. Вид так себе. Задворки соседней улицы, задние фасады домов, стоящих через дорогу.

Одно из окон резко выделяется среди прочих. На нем, крест-накрест, наклеена бело-голубая лента.

Кейт мгновенно узнает, что это такое, и ее пробирает холодом. Полицейская метка, маркирующая место преступления.

Ею помечено окно, выходящее на дом Синклера.

Окно Элизабет Харт.

Синклер живет на Тистл-лейн, соседней улице с Виктория-стрит, где жила Элизабет Харт. Кейт никогда об этом не задумывалась, хотя и выезжала на место жительства потерпевшей, но тогда они подъехали с другой стороны. Мимо дома Синклера полиция не проезжала.

А вот Элизабет наверняка знала своего соседа. Подглядывала за ним, по своему обычаю. Шпионила.

Кейт отступает от окна. Что-то привлекает ее внимание. Там, возле газовой плиты. Нечто, выбивающееся из стилистики этого храма холостяцкого быта. Деревянная подставка для ножей с шестью гнездами. Заполнены только пять.

Гнездо, где должен был находиться шестой, недостающий нож, имеет примерно полтора дюйма в диаметре. Точь-в-точь ширина ножа, найденного у тела Элизабет Харт.

У всех ножей черные рукоятки. Она берет один из подставки и ищет марку изготовителя. Вот надпись, нанесенная по трафарету: "Дженсен лазер".

Видимость и реальность.

За перегородкой обычного фургона пятеро детей, которым осталось жить несколько часов.

За вывеской респектабельного аукционного дома бесчеловечная торговля людьми.

За личиной человека, которого она любила и которому доверяла, отвратительный негодяй.

Она оборачивается навстречу входящему в дверь Синклеру и замахивается на него ножом, но всего лишь на долю секунды опаздывает. Стремительный взмах руки Синклера опережает ее движение, и головка деревянного аукционного молотка ударяет ее в висок. Падая и теряя сознание, Кейт успевает подумать, что кукловод обрезал ниточки, на которых держал марионетку.

Синклер молча наблюдает за тем, как его последняя гадюка ползает по своему террариуму.

Ее движения изящны. Ее безупречно черные, перекрывающие одна другую чешуйки обеспечивают сцепление с почвой на дне и помогают ей, изгибаясь, перемещаться в созданной им для нее среде. В любой данный момент множество фиксированных точек ее тела находятся в соприкосновении с таким же множеством точек субстрата, а по мере того, как она движется, новые элементы ее тела вступают в контакт с теми же фиксированными точками, позволяя ей следовать той же линией. Гибкость и непрерывность: всегда одно и то же и вместе с тем всегда другое. Как море.

Он ухаживает за ними хорошо. Террариумы просторны, в них присутствуют камни, мох и лишайник, вода, ветки и листья. С одного края всегда тепло и светло, с другого – прохладно и темно. Порядок кормления соблюдается им неуклонно, время оттаивания замороженных грызунов тщательно выверяется. Мышка должна оттаивать час, крыса – никак не меньше трех.

Но оттаивание – это полдела: корм нужно приготовить. Некоторые любители помещают замороженных грызунов в пластиковый мешок, а мешок опускают в кипяток, думая, что и разморозят, и приготовят животных одновременно. А кончается тем, что грызуны перевариваются, с них сходит шкура, лопаются животы. Синклер этим не грешит, так же как никогда не использует для разогрева змеиного корма микроволновую печь. В отличие от нормальной термической обработки в СВЧ-печи материал прогревается изнутри наружу, что весьма затрудняет визуальную оценку степени его готовности. Разумеется, он делает все необходимое, чтобы никто не прознал о его хобби. Террариумы размещены в отдельной закрытой комнате, о регистрации в официальных органах не идет и речи. Змей он отлавливает на природе, террариумы изготовляет сам, грызунов покупает как можно дальше от дома, постоянно меняя магазины и расплачиваясь только наличными. Не подписывается ни на какие герпетологические издания, не регистрируется на соответствующих форумах в Интернете.

Процесс содержания змей увлекает Синклера, как и любого другого энтузиаста-любителя, однако у него это хобби изначально было подчинено тайной, конкретной цели – подготовке к встрече с фуриями.

Воздух вокруг него густой и тяжелый. Он знает, что индейцы хопи из Аризоны и Нью-Мексико считают змею необходимым элементом танца дождя, однако сегодня подобная церемония не потребуется. Жара вот-вот пойдет на убыль.

Когда змея смотрит на него, он видит, что ее глаза покрывает затемненная, не вполне прозрачная пленка – верный признак того, что она собирается менять кожу. Довольно скоро рептилия выползет из своей старой кожи и предстанет обновленной. Это ли не возрождение?

В дикой природе в эти жаркие летние месяцы гадюки спариваются, но, как только крохотные змееныши появляются на свет, их предоставляют самим себе. Забота о потомстве не характерна для змей. Правда, яйцекладущие рептилии в какой-то мере проявляют интерес к своему потомству, но vipera berus относится к живородящим, а потому бросает своих детенышей без колебаний и сожаления.

Гадюка – существо исключительно красивое и до боли похожее на его собственную мать.

Синклер тянется к выключателю и отключает аппаратуру освещения и обогрева террариума. Время пришло.

Одну щеку Кейт обдувает воздух, другая трется о что-то жесткое, а голова раскалывается от боли.

Не открывая глаз, Кейт пытается сообразить, что произошло.

Смутные обрывки воспоминаний: она на кухне Синклера. Полицейская метка... подставка для ножей...

В ее ушах звучит мерный, ритмичный, то вздымающийся, то опадающий шелест. Она слышит эту колышущуюся волну звуков и понимает, что они означают.

Синклер привез ее на берег моря. Синклер.

"Лео!"

Кейт рывком выпрямляется, о чем тут же жалеет. К горлу подступает тошнота (несомненная реакция на удар по голове), а в запястьях – руки инстинктивно дергаются, чтобы помочь ей подняться, – ощущается резкая боль. Он связал ей руки за спиной. Даже не глядя, она понимает, что и ноги тоже связаны.