Машина грабежа. Военачальники, олигархи, корпорации, контрабандисты и кража богатств Африки - Tom Burgis
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Даже там, где местная алмазная промышленность управляется образцово, превратности работы на низшей ступени ресурсной индустрии могут быть столь же суровыми, как и в странах, поставляющих менее гламурные товары, такие как железо, медь или сырая нефть. Ботсвана, где алмазы составляют три четверти экспорта, является редким примером африканского государства, которое богато ресурсами, но не поддалось войне и огромной коррупции. Отчасти это объясняется тем, что она так мала - ее население составляет 2 миллиона человек, что меньше, чем во всех странах африканского материка, за исключением пяти, - и относительно однородна в этническом плане. Ботсвана одной из первых получила независимость в 1967 году, и к моменту открытия двух гигантских алмазных рудников у нее уже были собственные функционирующие институты, что помогло правительству заключить жесткую сделку с De Beers. В Ботсване царит мир и условия жизни намного лучше, чем у большинства других африканцев. Правительство взяло на себя долю в De Beers и заставило компанию перенести часть своих ограночных работ в Ботсвану, что стало частью согласованных усилий по началу долгого пути от ресурсной экономики к индустриализации. Однако когда в 2008 году мировой финансовый кризис привел к падению спроса на алмазы, Ботсване напомнили о ее экономической хрупкости. Соединенные Штаты, на которые приходится половина мировых продаж алмазов в год, погрузились в рецессию, что привело к падению цен на алмазы.
Несомненно, мы столкнулись с огромной проблемой", - сказал мне в марте 2009 года Ян Кхама, президент Ботсваны. "Главная причина в том, что мы очень зависим от доходов от полезных ископаемых, особенно от алмазов, с тех пор как их нашли в семидесятых годах".
Когда я приехал на Джваненг, рудник De Beers в южной Ботсване, считающийся самым ценным на планете, обстановка была далеко не такой, как на голливудской вечеринке, устроенной предшественником Кхамы на посту президента несколькими неделями ранее - в блестящей компании супермодели Хелены Кристенсен, актрисы Шэрон Стоун и звезды бурлеска Диты фон Тиз - в попытке ускорить реанимацию алмазной промышленности, от которой зависит его страна. Ветхие жилища неформального поселения, выросшего вокруг шахты, опустели. Компания De Beers решила законсервировать шахту до тех пор, пока мировая экономика не пойдет на поправку и спрос на алмазы не восстановится. Настроение в шебинах, нелицензированных питейных заведениях, где продают крепкие сорта пива и сорго, было мрачным. Я пришел сюда мальчишкой", - сказал мне Эдвин Фалади, пятидесятидвухлетний сапожник. Теперь я возвращаюсь в свою деревню".
Чем бы они ни торговали - медью, золотом или природным газом, - репрессивным режимам нужны посредники, чтобы превратить контроль над ресурсами в деньги. Однако алмазная индустрия отличается особой закрытостью и сложностью: камни продаются либо по долгосрочным контрактам, либо на частных аукционах, а их стоимость определяется эстетикой преломленного света или относительными достоинствами оттенка розового и оттенка желтого. Бароны алмазной торговли входят в число самых влиятельных фигур в игре за африканские ресурсы. Дэн Гертлер, чей дед основал израильскую алмазную биржу, начал свою карьеру в Конго, получив алмазную монополию в обмен на средства для вооружения сил Лорана Кабилы. Задолго до того, как скандал с выплатами жене гвинейского диктатора стоил его горнодобывающей компании многомиллиардных прав на добычу железной руды в Гвинее, Бени Штайнметц превратил семейный алмазный бизнес в крупнейшего поставщика De Beers и заключил сделку на поставку драгоценных камней из послевоенной Сьерра-Леоне для Tiffany's. (Маркетинговая стратегия Steinmetz включает в себя оснащение автомобилей Формулы-1 рулевыми колесами, инкрустированными бриллиантами, что, по словам одного из счастливчиков, Льюиса Хэмилтона, придает машинам "настоящий блеск").
Лев Леваев, третий воротила африканских алмазов, как и Штайнметц и Гертлер, является миллиардером и гражданином Израиля, одного из трех центров алмазной торговли наряду с Бельгией и Индией. Однако, в отличие от двух своих соотечественников, Леваев не был воспитан в одной из великих алмазных семей. Он родился в Узбекистане, тогда еще советском сателлите, а затем, подростком, переехал со своими еврейскими родителями в Израиль. Без гроша в кармане, но амбициозный - "С шести лет я знал, что мне суждено стать миллионером", - сказал он, - он бросил школу и начал стажироваться в алмазной торговле, изучая искусство огранки и полировки камней. Но лучшие алмазы были зарезервированы для привилегированных "сайтхолдеров", помазанных De Beers. Леваев пробил себе дорогу в этот клуб, а затем взялся за картель. Сначала в России, затем в Анголе он обратился напрямую к властям, минуя De Beers. Никто до него не пытался бросить столь дерзкий вызов, и смелость Леваева начала ослаблять удушающий контроль De Beers над отраслью.
Когда Леваев приехал в Анголу в середине 1990-х годов, война входила в завершающую стадию. Он стал одним из основателей компании по покупке ангольских камней и приобрел 18-процентную долю в Catoca - перспективном алмазном месторождении на территории, которую правительство к моменту начала добычи в 1998 году отвоевало у повстанцев. Он станет одним из величайших рудников в мире.
Оттеснив De Beers, Леваев стал на ноги. Его ограночная компания стала крупнейшей в мире. Он построил бизнес, который прошел через всю алмазную торговлю, от рудников в Анголе, Намибии и других странах до ювелирных магазинов на Бонд-стрит и Мэдисон-авеню. Africa Israel, разросшийся многонациональный конгломерат, зарегистрированный в Тель-Авиве, контроль над которым Леваев получил в 1996 году, занимался всем - от бикини до американских бензоколонок и строительства израильских поселений на оккупированной палестинской территории. Будучи набожным приверженцем Хабада, фундаменталистской ветви иудаизма, Леваев вложил часть своего состояния в продвижение этого дела, строя школы, синагоги и детские дома в России и за ее пределами. Для себя он построил особняк стоимостью 70 миллионов долларов в элитном районе северного Лондона Хэмпстед с кинотеатром, бассейном и бронированной входной дверью, за которой он, его жена и двое из его девяти детей поселились в 2008 году.
После терактов 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке Леваев приобрел выгодные пакеты акций в здании New York Times Building, Часовой башне на Мэдисон-авеню и других объектах недвижимости в центре Манхэттена, которые он планировал превратить в роскошные кондоминиумы. Когда в 2007 году разразился финансовый кризис, стоимость этих объектов рухнула вместе
