Однажды. Часть первая - Дарья Данина

- Нет. - Гарик очень старается выглядеть сейчас уравновешенно. - Не нужно. Я сам, тёть Оль... это не так важно и срочно. Не беспокойтесь.

- Точно? - Женщина заглядывает в его серо-голубые глаза, отыскивая там ответ.

- Точно! - уже бодрее отвечает Игорь, чтобы успокоить её маму.

- Ну, раз точно, - хлопает тихо в ладоши. - То ты не уйдешь отсюда, пока я тебя не накормлю! - Щебечет женщина, одновременно с этим, стягивая с парня верхнюю одежду.

* * *

- Может, закажем что-нибудь поесть? - Антон ёрзает в кресле. Нервничает.

- Как хочешь. - Варя просто хочет, чтобы эти два-три часа прошли как можно быстрее. - Я не голодна.

- Не вешай мне лапшу на уши, Варя. - Властные нотки в его голосе заставляют девушку сжаться. Совсем чуть-чуть, незаметно. Но всё же. - Когда ты ела в последний раз? Вчера?

- Я мало ем. - Врёт Варвара, поправляя невидимые складки на своей кофте. Тёплой кофте.

- Тебе не жарко? У меня дома достаточно тепло. Это не Ваш клоповник...

- Мне не жарко... - произносит тихо, оттягивая высокий воротник. Ей снова душно.

Парень смотрит на неё из кресла, куда помог ему добраться Захар. Девушка сидит на диване, поджав под себя ноги и отводит от парня взгляд.

- Можно мне сесть к тебе? - Неожиданный вопрос...

- Зачем? - Стоит ли ей сейчас чего-то опасаться?

- Просто...просто хочу быть ближе. - А что тут скрывать?

- Я не думаю, что это хорошая идея. Это...

- Я ничего тебе не сделаю, Варя. Я клянусь. - Перебивает девушку, приподнимаясь на руках. - И помогать не нужно. Я могу переползти. - Крайне неудобно произносить всё это. Но у него разве есть выбор?

- Я отойду в уборную. - Варя тактично удаляется, позволяя ему сделать то, что наверняка бы его сконфузило в присутствии девушки.

Пока её нет, Горький очень неуклюже перемещается с кресла на диван. Так лучше.

Не зная, чем занять свои руки, парень перекладывает с места на место маленькие подушки.

Телефон снова жужжит. Антон смотрит на экран и щёлкает языком об нёбо.

Соня. И что она названивает? Снова хочет его повоспитывать? Думает, что если их семьи дружат, то она имеет право лезть в его жизнь со своими советами? Чего она добивается?

Разговор двухнедельной давности проносится в его голове.

«Когда ты с ней наиграешься? Зачем она тебе? С тобой побыть? Что у тебя на уме, Антон?»

Сначала, стерва, подставила его, а теперь хочет, чтобы он ей доверял? С неё всё и началось... призналась ему в том, что это она сняла их с Варей в тот день возле туалета, на камеру, и выслала запись декану. Ему рассказала об этом на той самой вечеринке, когда он накормил Варю таблетками.

Уже тогда он все знал. Что Замухрышка ни в чем не виновата, что она никому ни о чём не говорила. Знал и всё равно не смог остановиться. Но он никогда ей в этом сам не признается.

Девушка возвращается со стаканом воды и протягивает его брюнетку.

- Пить будешь? - Такой обычный вопрос. А ему кажется, что это забота.

Антон улыбается и забирает из её рук стакан, нарочно цепляясь за её пальцы.

- Спасибо. - Пьет, и не сводит с девушки глаз. Варя вновь чувствует себя добычей.

Антон делает последний глоток и отдаёт ей стакан. А после, поглаживая обивку дивана, тихо произносит:

- Сядешь? - Видит нерешительность в её глазах. - Я не обижу, Варь...

Протягивает руку и, зацепившись пальцами за её кофту, тянет на себя. Медленно, осторожно.

- Я убью тебя, если ты нарушишь своё слово. - Варвара говорит очень серьезно, всматриваясь в чёрные омуты. И он ей верит. Убьёт...

Горький разворачивается на диване так, что его ноги вытягиваются вдоль. Усаживает девчонку точно так же, разместив ту между своих бедер, и обхватив её ноги своими. Обнял, прижав её спину к своей обнаженной груди и замер.

Что он чувствует? Умиротворение. Это единственное подходящее слово, что приходит ему на ум. Ему сейчас так хорошо, что он готов умереть. В прямом смысле.

А девушка напряжена. Очень. Брюнет наклоняет свою голову и утыкается лбом в её плечо.

- Мне так хорошо, когда ты рядом. - Так тихо говорит. - Я сдохнуть готов за это чувство...

Варвара молча слушает его откровения. Нервы на пределе. Опускает взгляд на свои руки. Они дорожат. Трясутся.

- Что происходит, Антон?? Я не понимаю ни тебя, ни твоё поведение. Ты ненавидел меня. Презирал. Унижал. Смеялся. Делал больно. Зачем? Что я сделала тебе? – Поток слов вырывается из самой глубины её растоптанной души. – А теперь… теперь ты говоришь, что боишься меня. Что не можешь без меня. Что готов сдохнуть за то, чтобы я была рядом. Это нелогично. Неправильно. Я… даже если я захочу тебе поверить, то не смогу.

Эти слова бьют обухом по его голове. Нелогично… Какое хорошее слово она подобрала. Разве можно его поведение назвать логичным??? Да он сам от себя в ахуе… Даже сейчас. Он так счастлив, что она здесь, лежит спокойно, окутанная его объятиями. Не вырывается, не ругается. Но в тоже время он не в состоянии выжечь из себя желание скрутить её. Подмять. Так, чтобы она зашипела на него змеёй, чтобы кусалась. Что это? Диагноз?

Защищать и одновременно с этим подчинять и подминать… От этих мыслей башка готова разорваться на мелкие куски. Он и правда ненормальный… Порой, себя хочется убить, чтобы избавиться от столь противоречивых чувств. Но это не выход…

- Я не знаю, что это. – Слова сами вытолкнули себя. – Я так боюсь себе признаваться в чём-то… а тебе и подавно. – Сжимает её кольцом рук немного крепче. Будто опасается, что она вот-вот сбежит. – Ты так похожа на неё. Понятия не имею, в чём конкретно… но первое время смотрел на тебя, а видел её. – Продолжает говорить, уткнувшись в ароматные волосы. – Хотелось сделать тебе больно. Очень. И, скорее всего, я бы продолжал это делать по сей день…, если бы ты не нашла компромат и не удалила его.

От понимания его слов, Варя чувствует холодок. Он тонкой змейкой проходится вдоль её позвоночника и выжидающе замирает где-то в районе затылка.

- Я знаю, что можно заморочиться и восстановить файлы. Но…