Сокол и ласточка - Борис Акунин

— Надо скорей сниматься! Мы догоним Логана, и я скормлю его акулам!

В группе моряков, оставшихся у шлюпки, возникло волнение.

— Почему вы размахиваете руками, капитан? — не выдержал старший из них, артиллерийский офицер Кабан. — Что стряслось?

Дезэссар развернулся, хотел ответить — Летиция еле успела ухватить его за рукав.

— Погодите, — тихо сказала она. — Вряд ли вы отыщете в океане Логана. Он знает эти моря лучше вас. Попусту потратите время. А я могу предложить вам кое-что получше.

Я навострил уши. Что она имеет в виду? Тот же вопрос задал капитан.

— Что вы имеете в виду?

— Я ведь сказала вам, что почти ничего не смогла сделать. Но кое-что мне все-таки удалось. Пока негры переносили и грузили сокровище, я сумела потихоньку утащить один из сундуков. Он был самый легкий, остальные мне было не поднять. Но зато он оказался самым ценным. В нем не золото и не серебро, а драгоценные камни. Много, очень много!

— Драгоценные камни? — сглотнув, повторил Дезэссар и махнул галдящим матросам, чтоб не мешали.

— Алмазы, рубины, сапфиры, изумруды. Вот столько. — Она развела руки шире плеч. — Логан чуть не взбесился, когда обнаружил пропажу. Бегал по берегу, орал. Но я спряталась, а вода начала убывать. Пришлось им уплыть без драгоценностей.

Капитан схватил ее за руки.

— Где они? Где?!

— В надежном месте.

Он пожирал ее глазами. От волнения брови ходили вверх и вниз.

— Понимаю, — медленно молвил Дезэссар, перейдя на шепот. — Вы не хотите делиться со всеми. И не надо! Если сундук невелик, его можно незаметно переправить ко мне в каюту и запереть в рундук. Без меня вам добычу с острова все равно не вывезти. Мы поделим всё пополам, это честно.

Девочка опустила взгляд.

— Предлагаю более выгодную сделку. Вы получаете всё. Взамен отпускаете пленника и оставляете ему ялик, на котором мы сюда приплыли.

Вот в чем состоял ее замысел! Поистине, это удивительнейшая из девушек! Она готова пожертвовать любыми сокровищами ради любимого!

У Дезэссара отвисла челюсть. Но через миг недоумение сменилось снисходительной ухмылкой.

— Так-так… Хоть вы и оборотисты, сударыня, а все-таки Евина дочь. На уме одни амуры. Глупость делаете, но дело ваше. Ладно бы еще замуж выходили, а то…

— Заткнитесь! Вы не смеете! — зашипела Летиция. Кровь прилила к ее щекам. — Лучше придумайте, как устроить обмен, не вызвав подозрений у команды!

Капитан насупился, сосредоточенно пожевал губами. Хитрые глазки блеснули.

— Я все беру на себя, мадемуазель. А теперь прошу извинить. Это необходимо для правдоподобия.

С этими словами он размахнулся и влепил девочке оплеуху. Летиция кубарем полетела на песок, а я, застигнутый врасплох, только вскрикнул.

— Скотина! Мерзавец! Он обокрал нас! — Дезэссар сорвал с головы треуголку, швырнул наземь и в ярости принялся топтать ее ногами. Туда же полетел и парик. — Ребята, чертов ирландец уплыл с нашим золотом!

Матросы бросились к нему, осыпая вопросами. Капитан сбивчиво отвечал, размазывая по лицу слезы и сквернословя. Он оказался незаурядным лицедеем.

— Возьми себя в руки, Жан-Франсуа, — в конце концов крикнул Кабан. — Он не так далеко уплыл. На паршивой шхуне, с паршивой командой ему не уйти от «Ласточки». Садись в лодку, надо поднимать паруса!

— А наши товарищи? — Дезэссар простер руку в сторону джунглей. — Где-то там лежат тела Проныры и Клеща… То есть, я хочу сказать мичмана Жака Делонэ и королевского писца мэтра Салье. Их надо отыскать и предать христианскому погребению. Иначе как я буду смотреть в глаза адмиралтейскому комиссару и мамаше бедного мальчика?

— Брось. — Канонир тянул капитана к шлюпке. — По Клещу в адмиралтействе никто плакать не станет. А кузина Гуэн не из неженок. Какая ей разница, где тлеет непутевый парень — в джунглях или на дне морском? Не будем терять времени.

Но переубедить Дезэссара было невозможно.

— Я выполню свой долг до конца. Лишний час ничего не изменит. Ты прав. Кабан, с нашей быстроходностью мы все равно его догоним. Плывите на корабль и готовьтесь к отплытию… И вот еще что. — Он сделал вид, что эта идея только сейчас пришла ему в голову. — Доставьте сюда англичанина. Он надоел мне своей строптивостью. В наказание я решил высадить его здесь. Поднимайтесь, Эпин. Хватит валяться! Покажите мне, где лежат дорогие покойники. Этим вы хоть как-то искупите свою вину.

Летиция смотрела на ловкача с почтением, даже на оплеуху не обиделась. Дезэссар действительно неплохо всё придумал. Шлюпка уже вовсю работала веслами, гребя к кораблю.

— Где мои драгоценности? — нетерпеливо спросил Дезэссар.

— Сначала объясните, как вы намерены действовать дальше.

— Когда они вернутся, я скажу, что Клеща и Проныру на том месте мы не нашли. Это значит, что они живы, очнулись и бродят где-то по зарослям. Ждать их мы не можем. Я оставляю им записку, ялик и пленника. Пусть доставят его в Форт-Рояль. Дескать, я погорячился. Незачем оставлять на необитаемом острове того, за кого можно получить выкуп. Англичанин будет прикован к лодке, но я потихоньку суну ему ключ. Растолкуйте своему красавчику, чтоб запасся водой, бананами и плыл себе в британские воды.

План был прост, легко осуществим и пришелся Летиции по вкусу.

Она повела капитана в заросли. Я летел у них над головами.

Ларь оказался спрятан в корнях кривого разлапистого дерева с мохнатым стволом. Не знаю, как оно называется — я неважный знаток флоры.

Вновь, всё с тем же философским интересом, я понаблюдал, какое странное воздействие производит вид сверкающих безделушек на представителей людского рода. Дезэссар исполнил весь традиционный церемониал: и покричал, и поплакал, и помахал руками, и даже изобразил несколько неуклюжих па. Продолжалось это, правда, недолго — время поджимало.

Капитан сбегал к ялику и притащил оттуда мех для воды, пообещав, что взамен даст англичанину другой, из шлюпки. Ссыпал в эту легкую, удобную тару содержимое сундука. В результате груз получился вдвое, если не втрое легче, и Дезэссар смог взять его под мышку.

— Ну вот, — довольно молвил счастливый обладатель сокровища. — У себя в каюте я переложу камешки в надежное местечко. А дальше… Я уже знаю, что мне делать.

Пока мы ждали возвращения шлюпки, он с мечтательной улыбкой рассказал, как распорядится кладом.

— Вы, верно, думаете, что я заберу всё себе? Нет, мадемуазель. Одного богатства мне мало. Я хочу быть дворянином и готов за это хорошо заплатить. Вернувшись в Сен-Мало, я расстанусь с мсье Лефевром. Я снаряжу собственный корабль, совсем небольшой. Если водоизмещение корсарского судна меньше 70 тонн, а экипаж меньше двадцати человек, брать с собой адмиралтейского писца необязательно. Мы поболтаемся в море месяц-другой. Захватим какой-нибудь английский корабль. А на нем — вот чудо — обнаружится сундук с драгоценностями. — Дезэссар потряс мехом, который ни на минуту не выпускал из рук — Добычу я, как положено, зарегистрирую в адмиралтействе. Треть пойдет в королевскую казну, треть достанется мне как владельцу корабля, а треть пойдет экипажу. Я запишу в команду мичманами и юнгами своих четверых сыновей и восемь племянников, да пару свойственников. Согласно традициям, если сумма королевской доли превышает миллион ливров, капитан может ходатайствовать о дворянском патенте. Суну кое-кому в адмиралтействе и Геральдической палате тысяч пятьдесят или сто, и всё устроится. Поселюсь близ Сен-Мало, построю себе замок и забуду о море!

Не уверен, что Летиция слушала блаженные разглагольствования капитана. Она не сводила глаз с приближающейся лодки — вернее, со скованного цепью человека, что сидел на корме подле рулевого.

— Какого черта с ними увязался поп? — спросил вдруг Дезэссар, нахмурившись.

Среди матросов темнела ряса отца Астольфа.

Он первым спрыгнул в переливающуюся искорками черную воду и решительно направился к капитану.

— Я не позволю оставить человека на необитаемом острове! — закричал добрейший францисканец. — Именем Господа, заклинаю вас не совершать подобного злодеяния! Или же — так и знайте — я тоже останусь здесь!

Благородные порывы иногда бывают исключительно некстати, подумал я. Только усложняют всем жизнь, создавая излишние трудности.

Пока Дезэссар втолковывал капеллану, что изменил свое первоначальное намерение и пленник будет доставлен на Мартинику, Летиция отвела лорда Руперта в сторону и стала делать вид, будто осматривает его.

Там было, что осматривать. Вблизи стало видно, что лицо Грея разбито, изо рта течет кровь.

— Я не люблю, когда меня куда-то волокут, ничего не объясняя, — с достоинством молвил пленник. — Пришлось дать кандалами по башке нескольким грубиянам. Но их было слишком много. Они вытащили меня на палубу и скинули в шлюпку. Если б я знал, что меня везут к вам, я бы не сопротивлялся.